Подумал пару секунд и добавил:

– Слышь, мужики? Машинист у нас новый. Зовут – Андрей, фамилия – Лодочник. Ясно? Прошу любить и жаловать.

– Я убью тебя, лодочник! – донесся веселый громкий возглас.

Все засмеялись, но Петрович жестом призвал к тишине.

– Ты, Куребеда, сам, смотри, не убейся, – негромко произнес он, обращаясь к острослову. – Работы тебе предстоит… Двадцать пять голодных рыл – это, брат, не шутка. Обед в тринадцать часов ровно. Так что, Артем, кидай вещи на койку и бегом в кухню. Справишься? Или в помощь кого определить?

– Справлюсь, Петрович. Будь спок.

– Мне-то что? Я всегда спок…

Андрей в боковое зеркало поймал взглядом бригадира и запустил двигатель. Состав медленно тронулся. Да, ну и тряска. Выдержали б своды такую вибрацию. Еще, чего доброго, рухнут, похоронят под многотонной толщей отважную шестнадцатую бригаду метростроителей… Как-то не хотелось бы такого исхода.

Впрочем, все обошлось. Командировка началась…

Было б в высшей степени несправедливо скрыть от читателя предысторию удивительного приключения, о котором, собственно, и пойдет речь. Она, эта самая предыстория, не особо примечательна деталями, но логика, как говаривал один доморощенный философ из давно прикрытой пивной, должна соблюдаться в любой последовательности.

Итак…

Как известно (теперь уже из истории), некий гигантский подземный плывун разрушил одну из веток санкт-петербургского метрополитена на перегоне между станциями «Лесная» и «Площадь Мужества» еще в середине девяностых годов прошлого столетия. Эта катастрофа шума в свое время понаделала будь здоров.

Надежда на мгновенное восстановление одной из важнейших городских транспортных артерий умерла практически сразу, был лишь оценен ущерб, нанесенный матушкой природой. Как только ни пытались ответственные лица быстренько найти выход из ужасного положения. Инженерную мысль не по-детски напрягали, вкачивали в разрыв потоки бюджетных средств вместе с реками бетона, проектные конкурсы объявляли, но все безрезультатно. Дело с мертвой точки не сдвинулось.

Шли годы. Незаметно закончился век двадцатый, а с ним и само тысячелетие. Даже рядовые граждане – жители северных районов – почти привыкли к неудобствам. Бесплатные автобусы, битком набитые несчастными пассажирами, курсировали между разделенными стихией станциями почти без интервалов, вот только проблему решали не кардинально. Ну, разве ж это дело – тратить на дорогу, которая и занимала-то пять минут от силы, по доброй половине часа? В лучшем случае. Да и по нескольку раз вверх-вниз бегать после тяжелого трудового дня – не самое приятное занятие.

Культурная столица потихонечку зверела. Не вся, конечно. Но значительная ее часть.

А тут еще и юбилей замечательный на носу. Трехсотлетие любимого города. Что предпринять? Ведь опять же простой человек власть ругать начнет. Ему разве интересно, что горадминистрация зыбкими невскими почвами не командует? Должна командовать. Если она об избирателе искреннюю заботу проявляет. Иначе избиратель и пересмотреть может свое мнение. В пользу, скажем, недружественных конкурентов.

Да… Нервная тогда была обстановка в определенных структурах. Злосчастный разрыв, конечно, не единственная проблема. Но одна из основных. Это точно.

И если б не нашелся в каком-то приближенном к власти учреждении умник со свежим решением, все. Пиши – пропало.

Решение, справедливости ради сказать, не таким уж было и свежим. А именно – обратить свой взор на подзабытый в лихое время строительство капиталистической экономики человеческий фактор. Мол, зачем изобретать велосипеды, разбирать по косточкам всякие научно-технические ноу-хау от дорогих заграничных контор, когда есть же свои метростроевцы? Запустить их под землю месяца на три-четыре, пообещать каждому участнику трудовой экспедиции улучшения жилищных условий и выписать такие командировочные, как на Марс, к примеру. Загрузить вагон лопат, дать еще один вагон – водки, пару компасов, чтоб в правильном направлении работали, и, вот увидите, проблема будет решена в кратчайший срок и с надлежащим качеством. Если ж несчастный случай произойдет, пообещать посмертную пенсию ближайшим родственникам. Ха, думаете, добровольцев не найдется на такие условия? Напрасно. Найдутся. Еще и в очередь выстроятся.

Почесали плешивые затылки ответственные лица, прикинули затраты на бухгалтерских калькуляторах, потрясли за лацканы модные пиджаки юридических служб и решили, что предложение умника хоть и недодумано, но рациональное зерно в нем точно есть. Человеческий фактор – страшная сила.

Технологию, естественно, метростроевские инженеры немножко доработали. Вместо лопат предложили уже имеющуюся – неизвестно откуда появившуюся в ангаре – землеройную машину, вагон водки вычеркнули, сократив его до пятитонного контейнера, командировочные деньги с размеров «на Марс» урезали до уровня «в Норильск». Прочее приняли с незначительными оговорками, о чем и был составлен двусторонний документ типа акт. С горадминстрацией, естественно. С кем же еще?

Оставалось решить последний вопрос – кого из рабочих на столь ответственное задание направить? Желающих, как и предполагалось, пруд пруди. Но добровольцы – не вариант. Нужны такие профессионалы, которые, как говорится, всем профессионалам профессионалы. Тут-то про шестнадцатую бригаду и вспомнили. Про «первопроходчиков» Кудесникова. А что? Лучшее подразделение во всем управлении. И бригадир хоть пожилой, зато самый опытный на всем постсоветском пространстве.

Таким образом, вопросы были улажены. И материальные, и моральные, и технические. Требовалось последнее: прорыть тоннель, укрепить его должным образом и запустить аккурат к юбилею северной столицы первый поезд, набитый под крышку счастливыми пассажирами.

Шестнадцатую бригаду метростроевцев доукомплектовали машинистом и поваром, и, торжественно проводив на задание, запустили в начатый кем-то из давно отступившихся подрядчиков заброшенный тоннель. И – о, чудо! – все приборы, с которыми инженеры на поверхности земли обследовали маршрут будущего объекта, показали, что на этот раз никаких неожиданных плывунов на пути строителей не предвидится. Так что дело должно выгореть. Главное, в сроки уложиться.

Но без накладок, как известно, никогда не обходится. Не обошлось и сейчас.

Землеройную машину в свое время – еще при социализме, должно быть – доставили из-за границы. Откуда-то с востока. Ну и паспорт, – а был он толщиной с белый силикатный кирпич, – перевести забыли. Или поленились. Но тот же умник, что про страшную силу человеческого фактора в свое время вспомнил, ответственных лиц успокоил. Мол, все равно читать под землей никто ничего не станет. У нас в стране всегда лишь на собственном опыте учатся. И тут разберутся. Картинок хватает, кнопок не так много. Чай, не центр управления полетом космическими объектами. Машинист, вон, с высшим профильным образование. С него, если что, и спросим. Чем Лодочник не стрелочник? Вон, даже фамилия в рифму…

Родственников рабочим настоятельно порекомендовали в тонкости и детали предстоящей командировки не посвящать. А еще лучше, сочинить коллективную легенду. Мол, всей бригадой отбываем в долгосрочную командировку по обмену опытом. Лучше, за границу. Например, в Корейскую Народно-Демократическую Республику. Почему ж именно туда? Так с этой замечательной страной не знаешь, как связываться. Сотовые телефоны там не в чести, Интернета в свободном доступе нет… Чтоб соблазна не было сболтнуть лишнее. Дело-то еще не закончено. Нечего воздух почем зря сотрясать…

Андрей Лодочник, сидевший за пультом управления локомотивно-проходческого комплекса – так назывался удивительный агрегат, на который не успели перевести инструкцию по эксплуатации, – попал в шестнадцатую бригаду метростроя совершенно случайно. То есть, конечно, не совершенно. Просто случайно. Но сути это не меняет.