– Что запрещает? – не понял Андрей.

– Ай, умная книга такая, да. Священное писание. Самое главное, да, – пояснил Джекичян.

– Почему ж мутаборы лю… искалопами не брезгуют? – удивился Куребеда.

– Эй, совсем глупый, да? – вспылил Гурам. – Мутаборы Светопись не чтят. У них своя вера, свое писание. Скрижабель называется. И в этом Скрижабеле старомутаборским по синему четко написано – «ешь, что нравится, пей, что хочется, ибо ничто ганджуманческое тебе не чуждо». Никаких табу, понимаешь, да?

– Ха, хорошая религия, – скептически усмехнулся Куребеда. – А кто еще у вас тут, в Бархатном Подземелье, есть? Ну, кроме кирмян и мутаборов?

Джекичян взял в рот оторванный плавничок и с нескрываемым удовольствием принялся его обсасывать:

– Хороший суши! Кушай, дорогой, кушай! Такой суши только у Гурамчика в бирхане и попробуешь, да… Много всяких есть. Кирмяне есть, мутаборы есть, москвари есть, черножоббы есть. Мало? Сейчас москвари главные, да. Боба Пичерский в Чемпионтах всего Бархатного Подземелья.

– Боба? В Чемпионтах? Типа Президента, что ли? – улыбнувшись, спросил Максим.

– Да, да. Типа, – кивнул Гурам. – А что такое ваш президент, да?

– Это у нас типа вашего Чемпионта, – более чем доступно объяснил Лодочник.

– Дурацкое название, – рассмеялся Джекичян. Потом, выдержав паузу, весело пояснил: – У нас президентами пользуются, чтоб маленьких ганджуманчиков не было.

Все четверо в один голос расхохотались.

Какое-то время молча ели воблу, запивая ее пивом. На местном диалекте – бирханили суши.

Наконец, словоохотливый Джекичян отвалился на подушки и вытер руки о живот.

– Еще у нас талибары есть, да. Это такой дикий народ, понимаешь, что даже страшный. И жестокий очень, да. Их женки вообще говорить без разрешения не могут. И лицо, чтоб никто из ганджуман не любовался, прячут. Дикие, но гордые… У них там Злобный Беня… Все Подземелье в ужасе держит. Раньше на мутаборов работал, а сейчас совсем подвал вынесло – только б все взрывать да стрелять почем зря. Да…

За стеной раздался шум и беспорядочный топот множества ног. Джекичян, вздрогнув, вскочил. Затараторил быстро и нервно:

– Кимирсенчик приехал, да. Хозяин. Войдет – поклонитесь, обращайтесь – ост Тер-Петросян, да? Он умный и солидный. Не то слово, да…

Не успел Гурам закончить реплику, дверь в комнатку распахнулась и нутрь вошел надменный полный господин, отдаленно похожий на Мао Цзе Дуна. Одет он был в длинный шелковый плащ серебристого цвета, играющий в свете ламп причудливыми бликами. Все встали из-за столика и поклонились. Господин склонился в ответном приветствии. Гурам почтительно произнес:

– Здравствуй почтеннейший ост Тер-Петросян! Разреши представить тебе наших гостей – искалопов, прибывших в мою бирхану из той самой дверки.

– Привет, Гурамчик. Здравствуйте, уважаемые искалопы. Как вам кирмянское гостеприимство? – баритон оста звучал очень красиво, напевно. И никакого акцента.

– Спасибо, нам у вас очень нравится, – дипломатично произнес в ответ Лодочник.

– Уютненько так, – ляпнул Артем.

Бляцкий, смутившись, промолчал. Только еще раз поклонился.

– Хорошо, что вам у нас нравится, – снисходительно кивнул Кимирсен. – Гурамчиково суши попробовали? Настоятельно рекомендую.

Ост опустился на ковер. Сел по-турецки. Взял со столика очищенную Джекичяном воблу.

– Кстати… – произнес он и смолк, отправив в рот кусочек рыбки.

Все с интересом уставились на Тер-Петросяна. Тот, прожевав, запил пивом из чистой пиалы. Наконец, пригласил за стол.

– Да вы садитесь, уважаемые искалопы. В ногах правды не много. Так вот… я недавно имел конфиденциальную беседу с Жориком… Так тот рассказал, что у них на Вашингтонке вчера высадились искалопские лазутчики в количестве двадцати двух особей. Ваши?

– Скорее всего, – ответил Андрей, почувствовав, что от волнения стало трудно дышать.

– Но мы не лазутчики, – добавил Артем. – Мы обычные метростроители.

– Да я вижу, – кивнул ост и обратился уже к Гураму. – Ну, не придурок? Строителей за лазутчиков принять! Как же они на Вашингтонку-то попали, а? Ведь должны были у нас высадиться. Гурамчик, что думаешь?

– Ваши друзья, да? – спросил Джекичян, поглядев в сторону ребят. – Вах-вах-вах, какая беда! Мутаборы могут их покушать. Ай, как нехорошо, да?

– Чего уж хорошего? – согласился ост. – Целый год такую операцию готовить и провалить из-за того, что эти… их друзья каким-то невероятным образом оказались в мутаборских кварталах… Но тут уж ничего не поделаешь, придется за помощью к москварям обращаться. Они, конечно, отмороженные…

– Эй, Кимирсенчик, – забыв о субординации, запросто обратился к осту Джекичян, – москвари разве отмороженные? Ты к талибарам не ходи, да? Они слова говорить не будут, начнут бомбы в мутаборов кидать! А это война, да. Она нам нужна?

– О талибарах речи нет, – отмахнулся Тер-Петросян. – Я за москварей думаю. Вот не понимаю, Гурамчик, за что этим северным отморозям такие преференциих? Почему их наша королева так уважает? Бобу, вон, Чемпионтом выбрала. И это после стольких лет мутаборского владычества. Нет, я не против и ни на что конкретно не претендую. Кирмянское дело – бизнес, а не власть… Вас всего сколько прибыло?

Последний вопрос ост задал Лодочнику. Видать, решил, что Андрей – главный.

– Двадцать шесть, – ответил тот.

– Хм… Двадцать два у Жорика, трое тут… А куда еще один делся? – ост удивленно посмотрел на Гурамчика…

Не очень понравился Андрею такой разговор. О людях, как о товаре… Да еще и Петрович, похоже, попал как кур в ощип со всею бригадой. К мутаборам. Хреново. Если те и правда людоеды, жизни мужиков сейчас недорого стоят. Надо их быстрее спасать, а то реально наделают из шестнадцатой бригады перчаток и гамбургеров, или как их там? Сансарбургеров? Вот словечко, мля! Но где Мухин? Впрочем, Пашка пока терпит. Если только не вляпался в историю. А Петровича надо выручать. Срочно!

– Ост Тер-Петросян, – обратился Лодочник к королю Чайнакана. – Вы, случаем, не знаете, где наших конкретно держат?

– Да уж известно где, – ответил Кимирсен. – На Вашингтонке. Там у них заведение одно есть, забегаловка под названием «Ам-Бицерия» – резиденция Жорика Бушмана. В подвале настоящая тюрьма, аж в три яруса. Если искалопы к Жорику попадают, он их в клетку сажает, а та в самом низу… Попасть в «Ам-Бицерию» не сложно, она на виду, в центре мутаборских кварталов. Выбраться же оттуда, если только ты не из их общины, практически невозможно. Охраны-то серьезной в верхних помещениях нет, но «Ам-Бицерию» держат три бешеных гангстера – Арни Терминавт, Ван-Жлоб Кондом и Рэм Жеребетц. Палят без предупреждения во всякого, кто им чем-нибудь не понравился… А с вашими-то лицами вы тут кому-то вряд ли симпатичными покажетесь.

– Это еще почему? – искренне удивился Артем.

– А потому, что кожа у вас мерзкая. Вся какая-то желтая. Искалопья, в общем, – пояснил ост. – На меня глянь. На Гурамчика. Посмотрел? Ну как, есть разница?

Действительно, кожа ганджуманов выглядела иначе. Была она голубоватого оттенка, какая-то тонкая и полупрозрачная, словно подсвеченный изнутри неоновой лампой мутный рассол.

– Да, уж, – согласился Куребеда, – при некотором общем сходстве, ганджуманы таки отличаются от людей.

– Вот! Но это не беда. Кожу и подкрасить можно. Мои ученые мазь сделали специально к вашему прибытию, чтоб вы от нас не отличались хотя бы внешне… Вообще, научные кадры – кирмянская гордость. Агрегат, на котором вы к нам прибыли, думаете, откуда к вам попал?

– От вас? – искренне удивились ребята.

– Естественно, – с гордостью ответил ост. – На моем заводе собран. На инструкции по эксплуатации флажок сзади видели? Наш, чайнаканский.

– А мы-то с Петровичем думали… – вздохнул Андрей и покачал головой.

– На то и расчет, что не то надумаете. Нам искалопы очень нужны. Поэтому и затраты я понес будь здоров, чтобы вас сюда доставить. Пятнадцать миллионов шмыгсов только на постройку агрегата. А переправить его к вам? А лавобетонный раствор залить? Знаете, сколько он стоит по нынешним временам? А исветеп? Чтоб такую махину, как проходческий комплекс, с места сдвинуть, даже не представляете, как много его нужно… Ох, Жорик… Вечно этому халявщику везет.