– Я… Нет, я имела в виду…

– Я долго терпел тебя, сучка мелкая. Сегодня ты и твой дружок получите свое.

Он двинулся в мою сторону, а я поняла, что даже кричать смысла нет. С такой громкой музыкой я сама себя плохо слышала. Я продолжала пятиться к стене, а Семенов шел на меня, гадко ухмыляясь. Когда места для отступления больше не осталось, я уперлась спиной в стену, а потом и в угол. С одной стороны были столы, с другой – Семенов. И я понятия не имела, что он сделает.

Я закрыла глаза и приготовилась к тому, что последует удар или толчок. Но вместо этого я услышала какую-то возню и сдавленный стон.

Я открыла глаза и несколько раз моргнула. Думала, у меня уже галлюцинации.

Семенов стоял на коленях, зажмурившись от боли и прижимая руки к причинному месту. Рядом с ним стояла она. В неизменных тяжелых ботинках на толстой подошве, джинсах с цепочками и наглой улыбкой.

– Ты в порядке, красавица? – спросила она, огибая стонущего Семенова и подходя ко мне.

– Да… Я… Да, – растерянно пробормотала я, все еще пытаясь осознать происходящее. Она снова спасла меня? Хотя в прошлый раз это было, скорее, недоразумение.

– Только не говори, что это тоже твой друг, и вы снова развлекались, – усмехнулась она, откидывая прядь волос с глаза.

– Что? Нет, – очнулась, наконец, я, – он не друг. Абсолютно. И… спасибо тебе.

– Да не за что. Пойдем, – она схватила меня за руку и развернулась.

Наклонившись к парню, который все еще корчился от боли, она сказала:

– Семенов, я тебе говорила, что яйца оторву, если снова будешь лезть к девочкам? Считай, это последнее предупреждение.

– Да пошла ты, – прошипел он, даже не пытаясь встать на ноги.

– Я-то пойду. А вот ты посиди, – засмеялась она и потащила меня за собой.

Очнулась я, когда мы оказались уже в мужском туалете.

– Что… Что мы тут делаем? – спросила я, слегка испуганно озираясь по сторонам. Я ни разу не заходила в мужской туалет и, честно говоря, даже не имела такого желания. Тут все было ровно так, как я себе и представляла – грязь, неприятный запах, исписанные стены, окурки на раме небольшого окна под потолком. То еще зрелище.

– На улице холодно, не хочется выходить, – спокойно сказала моя «спасительница» и достала из заднего кармана джинсов смятую пачку сигарет, – будешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Я не курю.

– Ну, конечно, красавица, – усмехнулась она, – я могла бы и сама догадаться.

Привычным движением она, придерживая сигарету зубами, чиркнула красивой металлической зажигалкой и прикурила. Густое белое облачко поднялось к потолку и растаяло через несколько секунд.

Я слегка закашляла. Я никогда не курила и даже не пробовала. Мои знакомые, с кем я общалась, Веня, отец тоже не курили, поэтому запах дыма был для меня непривычен.

– Не нравится? – с кривой ухмылкой спросила она, усаживаясь на грязную батарею, торчащую из стены. Я бы ни за что не стала садиться на эту батарею. Одному Богу известно, что там, внутри этих решеток. Мне казалось, что если взять оттуда лабораторную пробу, можно обнаружить что угодно – от палочки Коха до вируса Эбола.

– Здесь нельзя курить, – сказала я. Ну, не говорить же ей, что мне не нравится то, что она тут дымит, потому что я зануда, которая даже не пробовала сигарет.

– Знаю. И что? – улыбнулась она.

– Если нас поймают, то будут проблемы, – пробормотала я. Отлично, теперь она будет думать, что я еще и трусиха. Впрочем, так и есть.

– Если ты никому не расскажешь, то никто и не узнает, – она выпустила колечко из сигаретного дыма, и оно поплыло прямо ко мне.

Я рукой «разрезала» кольцо и смотрела на расплывающиеся струйки дыма, как завороженная.

– Что ему надо было от тебя? – неожиданно спросила она, выпуская целый ряд колечек, чем привела меня в полнейший восторг. Представляю, какой идиоткой я тогда выглядела, улыбаясь этим «фокусам».

– Кому? Семенову? – я глазами следила за кольцами, постепенно теряющими свою форму.

– Ага.

– Он неандерталец, – пожала я плечами, – человек, думающий только о своих мышцах и соревнованиях. Странно, что он пьет при этом.

– А ты, значит, умняшка, – она выпрямила спину, и пристальный, изучающий взгляд голубых глаз встретился с моим.

– Я… Мне нравится учиться. Я не хожу на всякие «тусовки», вечеринки и прочие места, куда ходит вся компания этого Семенова. Мне это не интересно.

– А что тебе интересно?

Я отвела взгляд. Мне особо нечем было похвастаться. У меня за спиной не было ничего такого, о чем я бы могла с гордостью ей рассказать. Не говорить же: «Я так шикарно написала сочинение по английскому, что училка меня минут пять хвалила, не переставая». Это так скучно. Моя жизнь скучная. Я скучная.

– Ну… Я занимаюсь рисованием. И плаванием, – тихо сказала я, ожидая, что она в голос засмеется и выскочит из туалета, лишь бы только не умереть со скуки.

– Правда? Нарисуешь как-нибудь меня?

Я ушам не поверила. Это было совсем не то, чего я ожидала.

– Ну… Да, конечно, – улыбнулась я более смело.

– Договорились, – она встала, потушила окурок о стену и засунула его между решетками батареи, – пойдем, мы скоро выступать будем. Программа скучная, но хоть что-то, – сказала она и, снова взяв меня за руку, потянула к выходу.

– Откуда здесь столько людей? – поразилась я, когда мы с Веней зашли в широкий зал галереи, где проходила выставка.

– Не забывай, в каком городе мы живем. Не все такие невежи, как ты, – пробормотал друг, оглядывая публику, – спасибо, кстати, что оделась более-менее прилично. Можно было, конечно, и платье разок нацепить, ничего бы страшного не случилось, но так тоже неплохо.

– Спасибо, Веня, – сладким голосом ответила я, – но если бы я надела платье, то все бы подумали, что мы пара, и никакая красивая барышня не оставила бы тебе своего номера. А так, когда я в брючном костюме, сразу понятно, что мы максимум – коллеги.

– Ага, или понятно, что сексуальный молодой человек просто пришел со своей подругой-лесбиянкой.

– Не груби, Вениамин, – строго сказала я, слегка толкнув друга в бок.

– Пойдем, возьмем шампанского и найдем моих знакомых, – сказал друг и, взяв меня под руку, направился вглубь помещения.

Это было самое настоящее светское мероприятие, где женщины ходили в платьях и звенели украшениями, а мужчины щеголяли в пижонских костюмах. Я была почти единственной «леди», которая заявилась в брючном костюме на открытие выставки. Почему почти, потому что помимо меня было еще две девушки в черных брюках и белоснежных блузках. Но они были организаторами. Так что из гостей, да, я была единственной «мадам в штанах», как выразился Веня.

Я хотела привлекать к себе как можно меньше внимания, а вышло, как обычно, наоборот. То и дело я ловила на себе странные взгляды посетителей выставки, особенно из поколения «постарше». Наверняка, обсуждали, какой это моветон – припереться на мероприятие такого масштаба в штанах.

Веня заставил меня выпить бокал шампанского и только после этого повел знакомиться с его товарищами. В общем, я его понимала. Я осталась такой же застенчивой, какой была и в школе. По крайней мере, в толпе незнакомых людей. Если это были просто один-два человека, с которыми мне нужно побеседовать, проблем у меня с этим особо не было. Учитывая, что двадцать процентов моей работы состоит именно в переговорах. Но если это незнакомая мне компания, особенно где мне нужно показать себя в выгодном свете, то с этим всегда возникали трудности. Из меня обычно слова не вытянешь. Поэтому, когда приятные пузырьки шампанского оказались в моем желудке, а взгляд мой потеплел, Веня кивнул и, снова взяв меня за руку, направился к группе людей, стоящих неподалеку.

2005

Я стояла почти в середине зала, окруженная толпой, завороженно смотрящей на сцену.