А потом всё исчезло.

Пахло ванилью. А вокруг — кромешная темнота. Чёрное пугающее пространство со всех сторон. Никаких очертаний, силуэтов, теней, маленьких светящихся точек электроприборов.

И тишина. Абсолютная.

Таль зажмурилась и снова открыла глаза — ничего не изменилось. Тогда попробовала пошевелиться — получилось без особого труда. Создавалось впечатление, что лежит на чём-то мягком, но одновременно упругом. Как будто вдавленная в обволакивающую массу, мгновенно принимавшую форму тела при каждом новом движении. Материал на ощупь — гладкий, прохладный.

Она осторожно приподнялась, пошарила руками, но так и не смогла понять, где именно находится. Совсем не похоже на больницу. Свет зачем-то выключили. И совсем не болит живот… А сказали, будет. Сильно.

Таль резко села, осознав, что на ней нет одежды. Испуганно поджала ноги к груди, затаила дыхание. Несколько секунд продолжала сидеть, не двигаясь и почти не дыша. Если кто-то и был здесь вместе с ней, он ни чем не выдал своего присутствия. Всё та же жуткая тишина вокруг, нарушаемая только биением собственного сердца.

Через несколько секунд она осмелела. Не спеша перевернулась, встала на четвереньки и осторожно поползла в бок, пока не нащупала край того, что представлялось чем-то вроде большой кровати. Аккуратно свесила ноги.

Не высоко — кончики пальцев мгновенно утонули в мягких ворсинках шелковистого ковра. И сразу же загорелся свет — сначала тусклый, желтовато-мутный снизу, одной сплошной линией по всему периметру, постепенно усиливаясь и позволяя глазам привыкнуть. Затем к нему добавился откуда-то сверху, точно так же повторяя квадратную форму комнаты. Только без лампочек, будто шёл изнутри.

Таль удивленно огляделась. Ничего общего с их домом, тем более с больницей, куда приехала делать аборт. Просторная комната, казалось, способна вместить как минимум три самые большие гостиные. Не было ни окон, ни дверей, только сплошные бежевые гладкие стены. На той, что справа, виднелся дисплей размером с ладонь.

Таль выпрямилась, резко обернулась, удивлённо застыла — назвать это кроватью не поворачивался язык. Скорее, огромный овальный белый матрас, брошенный прямо на пол посередине комнаты. Другой мебели в комнате не было.

Таль нахмурилась, неожиданно понимая, что не имеет ни малейшего представления, ни где находится, ни сколько сейчас времени. Порталов не ощущалось, определить местонахождение не получалось, попытка перенестись домой оказалась безуспешной, как будто её внезапно лишили всех способностей разом. Последнее, довольно расплывчатое воспоминание — она лежит на холодном операционном столе, яркий свет ламп режет глаза, вынуждая зажмуриться, чей-то приглушенный голос сообщает, что пора начинать.

Неужели все-таки больница?

Таль подошла к экрану. Стоило протянуть руку, как тёмный прямоугольник ожил, засветился, на чёрном фоне появились яркие голубые сенсорные кнопки с обозначением функций. Под ними — панель цифр от нуля до девяти. Большинство команд совершенно непонятные, но одну нельзя было спутать ни с чем — именно таким значком изображали видеофон. Наверное, где-то встроен динамик, или устройство работает по-другому…

Не долго думая, она прижала палец к виртуальной кнопке. Экран моргнул, высвечивая новую панель: доступ в адресную книгу, список часто используемых абонентов и цифровое табло. Таль набрала домашний номер. Сейчас ей ответит знакомый голос Яэль, как всегда немного недовольный. И обеспокоенный, потому что она ушла, не сказав куда, и до сих пор не вернулась.

Ничего не произошло. Прибор, подумав несколько секунд, вернул предыдущий экран с функциями. Таль повторила восьмизначную комбинацию цифр, но и на этот раз экран моргнул, возвращаясь в исходное положение.

Наверное она просто что-то делает не так. Может быть, надо добавлять код района? Точно. Она опять набрала номер. Теперь прибор думал дольше, но закончилось тем же. Не может быть… Она просто что-то не так делает… Или дурацкое устройство не работает. Проверка адресной книги и списка абонентов ничего не дала — и там и там пусто.

Сзади послышался шорох, показавшийся в абсолютной тишине неожиданно громким. Таль вздрогнула, обернулась, стыдливо прикрываясь руками. Но напрасно — она по-прежнему была одна в комнате. Только там, где еще минуту назад находилась сплошная стена, теперь виднелся широкий проём.

После секундных размышлений Таль на цыпочках приблизилась к выходу, с опаской выглянула. Стоило переступить порог, как потолок засветился мягким голубоватым светом.

Вторая комната выглядела гораздо больше, чем первая. С правой стороны находились бирюзовый диван и два мягких кресла такого же цвета с высокими спинками. Между ними стоял низкий, круглый стеклянный столик, на стене напротив висел огромный плоский экран. С другой стороны располагался полукруглый стол и несколько стульев вокруг него. Окон не было.

Таль двинулась вдоль стены, надеясь, что трюк с дверью повторится. Однако то ли здесь её не оказалось, то ли устройство не срабатывало, потому что ничего никуда не сместилось. Обойдя комнату дважды, вернулась обратно — туда, что мысленно назвала спальней. Прошлась по периметру и прямо напротив первой двери обнаружила ещё одну. За ней оказалась ванная. Размером со спальню, в светло-зелёных тонах и таким же освещением.

Сама ванна, идеально круглая, ярко-зеленого, травяного цвета, располагалась в самом конце на довольно высоком подиуме, впритык к стене. Чтобы в неё залезть, пришлось бы сначала подняться наверх по трем ступенькам, отделанным таким же зелёным ковровым покрытием, как весь пол. Без крана — вода бесшумно лилась через маленькие отверстия сверху на стенках и почти на половину наполнила ванну.

Около двери находилась раковина, тоже круглая, с краном — причудливой, изогнутой формы трубкой белого цвета. Над ней — круглое зеркало, сбоку — маленький пульт. У противоположной стены — душевая кабинка из мутного зеленоватого стекла. Никаких шкафчиков, столиков с флакончиками, шампунями и мылом.

Таль покрутила головой, внимательно изучая кафель и гладкие стены. Догадка оказалась правильной — рядом с подиумом, между душевой кабинкой и ванной обнаружилась встроенная ниша, где нашлись и шампуни, и несколько видов пенки, и куча других ёмкостей и тюбиков с кремами, духами, а также разнообразные туалетные принадлежности на все случаи жизни. В соседнем отделении на полках лежали скрученные разноцветные махровые полотенца и халаты.

Таль нагнулась, потрогала воду — не холодная, но и не кипяток, с еле уловимым фруктовым ароматом. Выпрямилась, огляделась. После минутных размышлений убедила себя, что несмотря на все странности находится в больнице. И полезла в ванну. С наслаждением вытянула ноги и покрутила головой, поудобнее устраиваясь. Потом зажмурилась. Теплая вода убаюкивала. Не хватало только свечей и ароматических масел. Может, они где-то и есть, но вылезать не хотелось. Думать — тоже, но думалось. О том, как жаль, что нельзя взять и отключить разум… Хотя бы на время. Лежать вот так вечность, нежась и лениво играя с воздушной шапкой из пенки. И вдруг почувствовала, что она не одна.

Таль открыла глаза и увидела в проёме светловолосого юношу в серых брюках и белой футболке. Парень, ничуть не смущаясь, смотрел на неё в упор. Щурился, приветливо улыбался.

— Вижу, ты освоилась.

— Вот такой была моя Плешь, — Таль отстранилась, убрала с висков Адана свои пальцы. — Ты ведь узнал его?

— Кого? — не понял он.

— Самара.

— Самара? — изумился Адан, всё ещё силясь прийти в себя после необычного «путешествия». Сознание не спешило отпускать пережитые ощущения, и какая-то часть по-прежнему принадлежала напуганной девчонке в ванной.

— Ну вот… — Таль звонко рассмеялась. — Атради хвалятся тем, что не меняются и не стареют, но прошло-то всего пара десятилетий, а ты его не узнаёшь.

— Я никогда не видел Самара… — Адан вспомнил, как вбежал в домик атради следом за Ллэром, нахмурился. — Его лица не видел. Только со спины, уже мёртвым. Значит, ты с ним знакома?