Откуда-то появились неизвестные раньше одиночество, тоска, скука. Его всё чаще подмывало вернуться в Тмиор, в ту пещеру, куда провалились они с Роми, найти её, поговорить… Или бросить всё, присоединиться к Мире и, может быть, позаимствовать у неё ту легкость и непринужденность, с которой девчонка-доа воспринимала окружающий мир и новую себя.

Реже, но всё же иногда мелькала мысль отправиться к Таль. На какие-то секунды верилось, что с её помощью у него получится заполнить сводящую с ума пустоту чем-то. Пусть на время… Потом казалось, что станет только хуже. Что на самом деле он должен найти свой собственный смысл бытия, свою цель, свой путь. Не находил и упрямо продолжал забывать, доводя себя до энергетического истощения в надежде, что на этот раз сможет противостоять голоду. Что стоит перетерпеть, кровь замолчит, пустота исчезнет, а жизнь заиграет привычными красками, когда обычные вещи и желания опять подарят вкус к жизни.

Не получалось, и тогда появлялась злость. На себя, на Таль, на Роми, даже на Миру. И на весь мир. Нет — на все миры сразу.

Сегодня он вымещал её на Сфере.

Адан решительно поднялся. Короткий миг, и он уже стоял по другую сторону прозрачной Крышки. Лунный свет плотным коконом окутал обнажённое по пояс тело, голод заткнулся, кожа жадно впитывала энергию.

Может, если собрать достаточно сил, Сфера не будет такой неприступной?

Адан вытянул вперёд руку. Сконцентрировался, вбирая в себя энергию и трансформируя её в светящийся шар, замахнулся. Замер, почувствовав чьё-то присутствие, резко обернулся. Перед ним в нескольких метрах застыл атради.

— Привет, я же не помешал? — молодой человек не торопился подходить ближе.

Его лицо показалось знакомым, как будто они уже встречались или…

— Ты — Алэй? — догадался Адан. По-другому такое потрясающее сходство было не объяснить.

Атради кивнул.

— А ты — Адан. — Это был не вопрос.

— Что-то… — начал Адан. Не договорил, помолчал, изучая Алэя и пытаясь по выражению лица понять, что могло привести к нему сюда отца Ллэра. Ничего конкретного на ум не приходило. — Я могу чем-то помочь?

— Сразу к делу, да? — усмехнулся тот. — Тогда я тоже, — Алэй сунул руки в карманы джинсов, некоторое время молчал, глядя на свои ботинки, чуть покачиваясь с носка на пятку. Потом заговорил, медленно, будто обдумывая каждое слово. — Этот мир когда-то был и их тоже. Очень давно. Возможно, у них не будет другого выбора, кроме как заявиться домой… Как думаешь, что скажет ваше правительство на появление нескольких тысяч незваных гостей?

— Что? — Адан от удивления машинально разжал кулак. Шар на мгновение вспыхнул ярче и исчез. — Каких гостей?

— Шумных, самоуверенных, высокомерных… Тмиору приходит конец, а солнце Бэара очень близко по свойствам. Если Роми сможет убедить нескольких Надстарших не ждать конца света. Они не… — Алэй вдруг улыбнулся. — Ты же не создашь ещё один такой чудесный шарик и не запустишь им в меня, если я начну действовать на нервы?

— Давай по порядку, с самого начала, — Адан кивнул на песок, сел, согнув ноги в коленях и поджав к груди. Демонстративно с улыбкой убрал руки в широкие карманы. — Что значит Тмиору приходит конец?

Алэй через миг устроился точно так же, рядом.

— Тмиор… Ты ведь знаешь, что их планету кто-то изменил, чтобы она подходила для жизни атради?

— Ллэр что-то говорил… или Роми… или Таль… — неуверенно пробормотал Адан. — Кажется, попытки стереть из памяти атради и ваш мир не прошли даром. Впрочем, я и раньше мало что понимал. С технической точки зрения… Если не ошибаюсь, ваше солнце особое, отравляющее кровь всем, кроме доа и атради, но вам дарит вечную жизнь со способностями. Благодаря ему Тмиор каким-то образом защищает и делает вас неуязвимыми. Хотя… — Он вспомнил разлетевшееся на пылинки тело Самара и внимательно посмотрел на Алэя. Интересно, отец Ллэра уже знает об всём, что случилось, или нет? — Не суть. Насколько я понимаю, с Тмиором происходит что-то не то… Так?

— Очень сильно не то. Тмиор когда-то носил другое название. Это была вполне себе обычная планета, ставшая очередным местом ссылки для всех доани.

— Кто такие доани?

— Надстаршие. Как Роми и Самарф. Так они называли себя до того, как превратились в атради. Кажется, доани — слово из вашего древнего языка, означает «следующая ступень». В общем, их заперли там в расчёте, что они сами по себе вымрут. А они выжили. У них было очень много времени, которое совершенно нечем занять, и ещё больше упрямства и желания бороться… В конце концов они нашли выход. Я тоже не очень разбираюсь в технической стороне воплощения плана Самара, но в итоге они то ли что-то сделали с солнцем, то ли только с планетой, то ли с собой, — Алэй помолчал. — Я могу рассказать то, что успел услышать от Роми. Но придётся начинать очень издалека. Или можем подождать, она обещала присоединиться, и тогда узнаешь историю из первых рук…

— Ждать её мы точно не будем, — усмехнулся Адан. — Не знаю, рассказывала ли она, но нам с Роми, когда мы рядом, обычно уже не до теории. Да и… — он в упор посмотрел на Алэя. — Не стану врать, ваша история меня не очень интересует. При всём уважении… Но ты сказал, что они… вы… собираетесь сюда. Я не совсем понимаю, зачем. Как…

— До того, как измениться, Тмиор полыхал. Голый камень, бунтующие вулканы. Вся жизнь на планете была уничтожена. Доани прятались под землей, они, конечно, сами виноваты, что довели новый мир до такого, но… Спрашиваешь, зачем? Если Тмиор станет непригодным для жизни, им будет нужен новый дом. Или старый. Как? Ты сам знаешь… Я же пришёл просто поговорить. Не втягивать тебя в новые неприятности, а спросить, что нас ждёт, если Надстаршие всё же услышат, что пытается донести Рэм… Сейчас — единственное, что они собираются, это подохнуть.

— Не принимай на свой счёт, но за недолгое общение с вами я уяснил одну вещь точно. Просто поговорить — это всегда новые неприятности. Но сейчас, как ни странно, это меня не беспокоит. Бэар… — он обвёл взглядом тёмный пляж. — Как видишь, здесь полно места. Хватит на всех. Вполне можете отгрохать себе новый замок, — Адан пожал плечами. — Никто из моего правительства не заметит, даже если таких замков будет сто. Просто потому, что в мегаполисе понятия не имеют, что здесь и как… И всё из-за этой штуковины, — он кивнул на сверкающую поверхность Сферы позади них, задумчиво посмотрел на Алэя. — Внутри — сложнее. Впрочем, с вашими возможностями вы вполне можете раствориться среди остальных, остаться незамеченными. Хотя не думаю, что вам понравится. Бетон, приборы, механика. Вдобавок, эта хрень не пропускает излучение, поэтому чтобы набираться энергии, вам придётся приходить сюда, как мне. Только днём. Но это тоже вряд ли проблема…

— Не проблема… И не понравится, — Алэй негромко рассмеялся. — Если так подумать, нам и жить здесь не обязательно. Достаточно приходить, заряжаться, уходить… И никому никаких хлопот. Если подумать. Но так не будет. Желание свить гнездо, осесть… возьмёт свое. Поэтому, понравится или нет, но они будут пытаться это сделать, — он тоже оглянулся на Сферу. — А если отключить?

— Знаешь, где кнопка?

— Знаю, кто её установил. Когда. И — немного — как. Полагаю, можно найти и кнопку.

— Начни с кто и когда, хорошо? — предложил Адан, откидываясь назад и упираясь руками в песок. — Полагаю, и здесь не обошлось без атради.

— Без них, наверное, нигде не обходится, в скольких мирах наследили, — он усмехнулся. — Когда — это легко. Давно. Очень. Чуть больше тридцати тысяч лет назад… Я понял, тебе плевать на историю Тмиора, но вы и они в прошлом — один народ. Установили над вами Сферу не атради, а из-за них. В наказание… Тогда существовало некое Содружество. Роми рассказывала, в него входили весьма могущественные цивилизации и несколько десятков попроще. Они… Не знаю, вот это, наверное, действительно неважно, кто они и откуда, большинства из них уже нет. Доа тоже были частью этого Содружества и были обязаны подчиняться общим законам. Я знаю, что вы… твои предки нарушили один из основных. Закон Кольца, запрещавший эксперименты, которые могли привести к бессмертию. Да и вообще к любым неестественным, кардинальным переменам в эволюционном процессе расы. Древние доа, грубо говоря, наплевали на предупреждения и последствия. Итог, — Алэй кивнул за спину. — Ну и мы.