Мысль о том, что браслет — причина всех бед, не выглядела абсурдной. Ведь именно после того, как Роми нацепила его на запястье, начало твориться что-то необъяснимое. С ним, с ней… И появившиеся Тени-люди на поле, и яркий свет, и непонятное возвращение домой. А теперь еще и Мира вдобавок ко всем странностям и неожиданным способностям.

— Ты знаешь, что это? — нарушил молчание Адан, кивая на запястье.

— Один из Наручников тайко, — ответил Ллэр, будто только и ждал этого вопроса. — По крайней мере, так их называла Роми. Тайко — вроде бы какой-то народ, которого больше не существует. Интересные были ребята, у атради дофига цацок их производства, — он замолчал. — Тебе короткую версию или длинную?

— Понятную.

— Одно из свойств браслета — связывать биополя двух людей, — Ллэр помолчал, может быть, подбирая слова. — Вероятно, Роми собиралась перенести тебя, и предполагалось, что пока трансформация не завершится, Наручник защитит тебя за счет ее биополя от солнца Тмиора.

— Куда перенести? И зачем? — нахмурился Адан, делая ещё одну затяжку.

— В Тмиор. К себе домой, подальше от тех существ. Думаю, это единственное, что пришло ей в голову. В общем, правильно пришло, только вот что-то пошло не так, — он посмотрел на Адана. — Твой наручник мертв. Роми — едва жива, из нее высосали всю жизненную энергию.

— Я высосал?

Ллэр пожал плечами.

— Если бы я точно знал, с чем вы столкнулись, я б смог ответить на этот вопрос. Но я не знаю. К сожалению, ты, как я понимаю, тоже. Там на пустыре зашкаливает энергетический фон. Хотя природу выброса я понять не могу, логично предположить, что Наручники имеют к этому самое прямое отношение. Могу я посмотреть?

Адан колебался всего секунду.

— Тмиор — это что? Или где? — спросил он, протягивая руку.

Ллэр даже не прикасался к браслету: металлическая дужка вдруг раскололась в одном месте и мягко соскользнула с запястья. Упав в ладонь молодого человека, на миг тускло засветилась и снова превратилась в обыкновенное блестящее кольцо без застежки.

— Абсолютно мертв, — пробормотал Ллэр, сжал пальцы. Продолжил, глядя на кулак: — Ты допускаешь возможность существования параллельных Вселенных?

— В данный момент, — все еще не придя в себя от изумления, пробормотал Адан, — я допускаю любую возможность.

— Тогда все просто. Тмиор — это и что, и где. Это всего лишь один из многих известных миров, самый молодой и возможно самый необычный.

— Просто? — хмыкнул Адан. Поискал глазами пепельницу, собираясь потушить сигарету, но не нашел. И в тот же миг понял, что тушить больше нечего — окурок исчез. Несколько секунд он в недоумении смотрел на свои пальцы, потом перевел взгляд на Ллэра. — Это ты тоже можешь объяснить?

— Некоторые вещи мы просто… можем, — ухмыльнулся он. — Но ничто не исчезает в никуда. Ты, видимо, намусорил удаленно. Где обычно стоит твоя пепельница?

— Мы?! Что значит мы? — местонахождение окурка волновало теперь меньше всего. — Ты говорил… — Адан запнулся, вспоминая услышанное несколько раз слово. — Атради, правильно?

— Я — да. Ты, конечно, нет. Ты — доа или скоро станешь им, когда завершится метаморфоза. Вы что-то вроде двоюродных братьев атради. В чем-то похожи, в чем-то ничего общего. Одни корни, разное будущее, если можно так сказать, — он помолчал, потом снова ухмыльнулся. — И опять спрошу, тебе длинную версию или пока достаточно?

— Мне понятную версию, — Адан вернулся к креслу и буквально рухнул в него. Кивнул на лежащую без движения Миру. — Она тоже атради, как ты? Или как я?

— Нет, она не атради и не доа, — Ллэр остался у окна. — Она — пешка. Разменная монета. Мира должна была погибнуть. Вернее, её собирались убить. Роми не соврала, когда сказала про аварию.

— Даже так?! — грубо оборвал Адан, от услышанного по спине побежал предательский холодок. Он сам себе не мог объяснить почему, но именно Роми теперь винил в так называемой метаморфозе, о которой говорил Ллэр. До встречи с ней он был обычным и нормальным. Если что-то и случилось, то там, внизу у стойки. Скорее всего, когда девица странно зыркнула и откинула его куда-то… Обратно в Бэар или… Не важно. Важно другое — вот почему Роми приперлась к нему в машину, собралась защищать, переносить в свой Тмиор, даже не интересуясь его мнением. — Если она, — Адан кивнул на Миру, — должна была погибнуть, ты почему-то ее спас. Дважды, — тихо добавил он. — И сказал, что она нужна живой. Значит, для тебя она вовсе не разменная монета. А еще ты привел ее сюда, ко мне… Ллэр, зачем вы пришли?

Он хмыкнул:

— Я пришел поговорить. С собой её потащил только потому, что не хотел бросать в Замке, — Ллэр наконец прекратил созерцать картину за окном, тоже сел в кресло. — С таким характером это чревато…

Адан невольно улыбнулся.

— Не веришь?

— Верю. Характер у неё действительно не сахар.

Ллэр кивнул, помолчал.

— Мой единственный опыт подобного разговора — когда я был на твоем месте, — он обернулся, посмотрел на Миру. Перевел взгляд на Адана. — Ты опасен. И для себя, и для окружающих, если это тебя волнует хоть каким-то образом. Я шёл поговорить, а увидел… Бесконтрольную ментальную силу, которая к тому же еще будет расти. Наш потенциал не раскрывается весь сразу. Первый всплеск обычно идет в половину силы. Пусть на поле меня не было, но я могу предположить… Тебе плевать на Роми, на Тмиор, но суть не в этом. Суть в том, по всем следам, по тому, что ты сам помнишь о тех… Тенях — за тобой пришли. И ты не дал себя в обиду. Насколько я разбираюсь в подобных вещах, этим не ограничится. И не то чтобы я сильно переживал за твою жизнь из чисто альтруистических побуждений, но ты побывал вместе с Мирой в Плеши и после этого чуть не убил Рэм, а вот это уже лежит в плоскости моих непосредственных интересов.

— Каких именно интересов?

Ллэр поморщился, ответил, словно нехотя, после паузы.

— Я хочу изменить кое-что в моем образе жизни. Это сейчас мой единственный интерес. Возможно, не только Мира, но и ты сможешь мне в этом помочь…

Адан изумленно уставился на него. Он ожидал претензий, упреков, даже угроз, а Ллэра, казалось, не волновало то, что случилось.

— Я пока не знаю, как, если твой удивленный взгляд должен означать именно это. Но ты вовлечен, а значит, нам по пути. По крайней мере, в ближайшее время, если у тебя нет склонности к самоубийству, — он помолчал. — Наверное, я должен был еще кое-что объяснить о мироустройстве. Атради считают, что Тмиор — центр, а еще точнее — вершина некого конуса или ядро шара, Солнце всего. Есть миры, которые принято называть Зрелыми. Они — вокруг Тмиора. Потом следует некая Граница, преграда, за которой — все остальные. Вы. Песочница. Зрелые миры не так уж отличаются от многих миров Песочницы, но они находятся с другой стороны, многие из них — в курсе существования иных реальностей, для них путешествовать в параллельные Вселенные так же обыденно, как для других — поехать в другую страну. Они в той или иной степени знают и об атради, и о Тмиоре. Вы же ничего не знаете, — он развел руками. — А еще есть Плешь. Некий фильтр. Но местами хреновый такой фильтр. Дырявый. Тот бар, что ты упоминал сегодня — скажем так, именно там и находился. Но это не то место, куда можно случайно забрести по дороге домой. И в вашем там появлении я и хочу разобраться. Потому что Плешь всюду и в то же время — плотнее по эту сторону Границы. Настолько плотнее, что твое случайное попадание туда практически исключается. Есть правила, есть законы, есть Смотрители атради… Тебя там, вообще, не должно было быть.

— А ее? — Адан кивнул на Миру.

— Она — случайный сбой в механизме контакта Тмиора и Зрелых миров. Подправили бы память и отправили бы домой. В Актарион. Собственно, Роми так и сделала.

На отсутствие информации жаловаться не приходилось. Наоборот, её было много. Слишком. Настолько, что связать всё услышанное в одно целое, задуматься, сопоставить факты просто не получалось.

— Понятно, — Адан потянулся к пачке. Закурил, медленно выпуская дым. Вдруг с удивлением заметил на столике пепельницу с одним единственным окурком. Его окурком. Улыбнулся: — Я бы тоже хотел во всем разобраться. Что конкретно ты предлагаешь?