– Почему?

– Потому что, если я действительно решу уйти из этого мира, мне будет плевать на обещания, которые я в нем давал. Хоть на иконе, хоть – без, – спокойно, но твердо сказал Сергей.

Дима спустился с дивана. Не потому, что поверил Сереге. Его все-таки как-то смутило, что икона занавешена. Он не разбирался в религии. И мало ли, может, это что-то значит. Он вспомнил, как его обругала какая-то женщина за то, что он не снял кепку в храме. Он просто стоял в церкви и разглядывал фреску, которую как раз реставрировали. А она прямо как с цепи сорвалась. Он тогда быстро снял кепку и перекрестился, чтобы не бесить тетку. Мало ли сумасшедших.

– Ладно. Короче, я вчера почитал об этом обо всем. И думаю, что тебе надо сходить к психиатру, – со вздохом сказал Дима.

– Прямо вот сразу к психиатру? Может, все-таки к психологу? – уточнил Сергей.

– Нет. Именно к психиатру. Психолог – это не то. Я сам ходил к психологу одно время. Это скорее такое развлечение. А психиатр – врач, – строго объяснил Дима и добавил, оправдываясь, – не думай, что я тебя психом называю. Поход к психиатру, это не значит, что в психушку тебя положат. Просто опытный человек скажет, что с тобой, совет даст или витамины пропишет. Может, вообще, дело не в этой девке, а в чем-то другом.

Ой, Дима, ты и не представляешь, насколько ты прав.

– Ну, я не знаю. Как-то бессмысленно это. Из-за одной-то попытки, – неуверенно заметил Сергей, радуясь, что Дима забыл про икону.

– А нужна вторая? А если удачная получится? – с едкой иронией спросил Дима.

– Ну ладно, хорошо. Я подумаю, – Сергей снова сел на стул.

Дима также уселся на диван.

– Я там на форуме нашел одного психиатра. Вроде нормальный. Народ рекомендует. Я тебе скину на вотсап его контакты, – Дима стал листать экран смартфона.

– Ладно.

Сергей пропустил все это мимо ушей. Сообщение открыл, чтобы Дима видел, что оно прочитано. Какой к чертям психиатр? Доктор, вы знаете, у меня есть маленькая проблема. Я иногда, не очень часто, но бывает, убиваю людей. И как долго это у вас? Лет двенадцать, не больше. А, ну вот вам рецепт. Попробуйте это. И диету надо соблюдать. Исключите из рациона бананы, от них, вы знаете, все звереют.

– Ты чего это убежал вчера, Сергей?

Самуил Аркадьевич зашел в кабинет, убирая в карман темно-синего пиджака телефон.

Сергей как раз закончил просмотр документов по одному делу, и теперь задумчиво потирал верхнюю губу, пытаясь понять, каким законом можно прикрыть не самую белоснежную схему одной крупной строительной организации.

Самуил Аркадьевич уселся в клиентское кресло через стол. Сергей в три движения собрал документы и убрал их в папку.

– Да что-то нехорошо себя почувствовал. Подозрительную шаурму съел.

– Ну, вот сколько раз я тебя предупреждал. Ты как помоечный кот, – пожурил его директор.

Сергей весело усмехнулся этому сравнению.

– А я тебя, между прочим, неслучайно ругаю, – складывая руки на животе, заметил Самуил Аркадьевич. – Ты упустил очень интересного клиента. Пришлось Владику его перепоручить.

– Я уж испугался, что для фирмы его потерял, – улыбнулся Сергей.

– Нет. Для себя. И мне не нравится, что ты упускаешь ценных клиентов. Да и вообще как-то расслабился. Как попал в этот кабинет, так и все, – директор внимательно посмотрел в лицо Сергею.

– Ну, зря вы так, Самуил Аркадьевич. Я сейчас пять дел веду одновременно. И за прошлый месяц ни одного проигранного.

– Это, конечно, замечательно. Но они к тебе не возвращаются.

– То есть как? Мы же выигрываем. Дело заканчивается, чего им возвращаться? – удивился Сергей.

– Слушай, Сереж. Вот ты хороший юрист, но паршивый бизнесмен. Все эти люди, так или иначе, нарушают законы. Если бы они платили все налоги, уже давно по миру бы пошли. Им нужно защищать свои интересы. И ты должен им объяснить, что только ты сможешь защитить их достойно.

Сергей был не дурак. И все это он прекрасно понимал. Но его совсем не тянуло возиться со всей этой ерундой.

– Да, Самуил Аркадьевич. Я постараюсь, – заверил он начальника.

– Вот и молодец. А то портфель отберу.

Оба засмеялись.

– А ты слышал про ребят из японского посольства?

Так назывались их конкуренты, которые занимали офис в здании напротив японского посольства.

– Нет, а что с ними? – изображая любопытство, спросил Сергей.

– О, да так ты все новости пропустил! Я думал, тебя уже просветили, – Самуил Аркадьевич махнул рукой и повернулся к Сергею боком, конфиденциально наклонив к нему голову.

– Их Витька съехал с катушек, – сказал он тихо.

– Как это? – не понял Сергей.

– А вот так. В прямом смысле. Посреди дня вбежал в кабинет Сансеича и стал ему доказывать, что номер на его машине совпадает с датой какой-то газетной статьи, ну и все в этом духе. Ну, Сансеич, ты же знаешь, без церемоний. Выкинул его из кабинета. Так Витька притащил из машины канистру, причем никто не видел, даже на ресепшене. Впрочем, ну ты знаешь, как у них ресепшн работает.

Они с Сергеем понимающе погримасничали.

– Ну и уже достал спички, чтобы все поджечь. Ну, слава богу, Иваныч увидел.

– Не сгорели?

– Нет, – с некоторым неудовольствием, но сохраняя выражение облегчения, ответил директор.

– И что с Вить… ктором? – теперь уже с искренним интересом спросил Сергей.

– В Алексеевскую отправили, которая бывшая Кащенко.

– Ого!

– Ну, а ты, что думал.

– Да, невеселая история. И что, его признали невменяемым? – Сергей перекладывал документы с места на место.

– Этого уж я не знаю, какой там у него диагноз. Но Сансеич не стал возбуждать дело. Ну, понятно, не из сострадания к Витьке, – со знанием дела заметил директор. – Там, если в суд залезть, такое вскроется.

Самуил Аркадьевич искренне верил, что у него в фирме не вскроется. Просто нечему вскрываться. Чисты, как дети. Себе в убыток, можно сказать, работают.

Вечером Сергей написал психиатру, контакты которого дал Дима.

Фейсбук почти мгновенно тренькнул в ответ.

Сеанс был назначен на завтра. И никаких скайпов. Только личное присутствие.

– Да, доктор прямо-таки нарасхват, – с недоброй иронией пробормотал Сергей, отпивая теплое молоко.

Когда он перебрался в Москву, он был уверен, что здесь есть все. Рай в самом полном смысле этого слова. И это почти соответствовало действительности. Кроме молока. Хотя ему и в деревне не слишком часто приходилось пить молоко, – у матери никогда не было денег. Но все же, это было чаще, чем в Москве. В этом славном бурлящем, шумящем, шипящем городе настоящего молока не было в принципе.

И все же, даже это подобие молока успокаивало. Давало ощущение спокойствия.

Светло-фисташковые стены вызывали желание уйти. И никогда не возвращаться. Хотя казенная краска давала надежду на то, что, возможно, психиатр настоящий, получивший еще советское образование, а не распечатавший себе диплом с помощью фотошопа, а затем арендовавший яркий офис с навесными потолками и кондиционером.

Евгений Валерьевич дописывал какие-то бумаги. На нем был белый, чуть потрепанный халат. Пластиковый стол, море бумаг. Никаких кушеток и гипнотических маятников.

– Добрый день! Присаживайтесь.

Психиатр указал сильно нервничающему Сергею на стул.

Сергею все это не нравилось. Казенщина какая-то. Да он же только и умеет, что бумаги заполнять. Ладно, к черту.

Он уселся на стул напротив психиатра, как неоднократно усаживались клиенты напротив него самого.

Психиатр сложил руки на столе и вопросительно поднял брови.

Сергей достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт с двумя купюрами и положил на стол.

Евгений Валерьевич к нему даже не притронулся, но взгляд его потеплел.

– Итак, на что жалуетесь? – он водрузил на нос крошечные очки и продолжил свою писанину, периодически бросая взгляд поверх очков в толстую тетрадь.