Ждать, впрочем, не пришлось. Следом за Стрелиным в салон «уазика», кряхтя и беззлобно переругиваясь, забралось еще двое. Тоже немолодые. Только не подтянутые, как Иван Павлович, а пузатые. Румяные, толстые, улыбчивые.

– Привет, мужики, – поздоровался один. – В Маки, верно?

– Здрасьте, – ответил шофер. – В Маки. Верно. Ну, теперь точно все в сборе. Покатили.

Мотор взревел, и машина, чуть накренившись во время разворота, устремилась с асфальтированной стоянки на грунтовку. Понеслась по ухабам на пределе своих возможностей. Да так, что пассажиры на первой же кочке чуть головами потолок не пробили. Чертыхнулись в три глотки. Под хохоток водилы.

– Вы там держитесь за что-нибудь, – полуобернувшись к парочке толстяков, крикнул шофер, а потом, посмотрев искоса на Стрелина, сказал: – А вам советую ремень накинуть.

И пристегнулся сам. Да хоть и для примера.

Грунтовка крутыми изгибами вилась меж холмов. Ухабов, кстати, дальше почти не было. Волне нормальная дорога для такой местности. Иван Павлович с наслаждением смотрел в окно, любовался видами. Это ж надо, пара часов от дома, а такая благодать. Интересно, в раю лучше или хуже? Эх, кабы скинуть три-четыре десятка лет да порезвиться по-настоящему!

– Твою ж консерву!

Слова эти немилосердные раздались сзади, когда «уазик» резко тормознул на повороте. В салоне что-то (или кто-то) шумно грохнулось. Да и Стрелин, не пристегнись он загодя, точно б воткнулся лбом в ветровое стекло. Сейчас он хотел было возмутиться, но вовремя заметил прямо посреди дороги здоровенный валун.

– Черте что твориться, – покачал головой водитель. – Нет, вы это видели? Думаете, сам с холма скатился?

– А что, помог кто? – заинтересовался Стрелин.

– В натуре, отец, – вздохнул шофер. – Ельниковские безобразят, туды их в растуды! Ни дня без подлянки! Нормальные вродь люди, а сволочи. Бизнес-конкуренты! Осталось-то километра два… Слышь, может того его? Вчетвером-то сдюжим? Или пешком пойдете?

– Я-то запросто, – пожал плечами Иван Павлович, имея ввиду помощь в избавлении от преграды. – Сейчас этих спросим. – Мужики, вы как?

– А что там? – немедленно откликнулся один.

– Камень с дороги столкнем?

– Да за милую душу! Если раньше пупы не порвем, – рассмеялся второй…

Камень поддался, но не сразу. Пришлось подкапывать. Но управились довольно быстро – минут десять потратили, не больше. Честно говоря, Стрелин здорово сомневался, что затея удастся. Уже морально готовился пусть не к долгому, но все ж к маршу по пересеченной местности. Теперь же вздохнул с облегчением. Товарищи вроде тоже обрадовались. Улыбались.

– Ох, спасибо вам, родные, – растрогался водитель. – Не знаю, что бы без вас делал. С меня самые рыбные места.

– Принято, – весело отозвался один из толстяков.

– И домик на побережье. С лучшими видами, – совершенно серьезно добавил второй.

– А вы чего молчите, гражданин начальник? – усмехнувшись, водитель посмотрел на Стрелина. – Нет заветных желаний?

– Пока все устраивает. Отдых без приключений быстро утомляет. Не находите? – подмигнул Иван Павлович.

– Вот я тоже так считаю! – отозвался не шофер. Один из стариков. Не тот, что «заказывал» домик на побережье. Другой. Как будто даже знакомый? Из той, прошлой жизни?

Или обознался? Почудилось?

В здании этом чувствовалось нечто неуловимо знакомое. Даже не столь в самом здании —его архитектурных особенностях или, наоборот, традициях, – сколько в буйстве неухоженных зарослей, местами скрывавших фактуру стен. Дом, сложенный из натурального камня, утопал в разросшихся кустах и деревьях так, что видны были лишь мокрая после дождя черепичная крыша и пара маленьких, неплотно прикрытых решетчатыми ставнями окошек верхнего этажа. Однако что ж привлекло внимание? Отчего Шура стал, как вкопанный именно здесь, а не за десяток шагов до? И не прошел дальше?

– Понравился? – спросил друга Петер.

– Понравился, конечно, – кивнул Стрелин. – Но дело не в этом. Точнее… Вот гляжу я на него и…

Шура замолчал.

– И? – подбодрил Мужик.

– Да кто его знает? – пожал плечами Стрелин. – Такое впечатление, что на родину попал. Липы, сирень, шиповник. У нас то же самое. Все какое-то неокультуренное, первозданное. Натуральное, я б сказал. Никаких тебе ландшафтных работ. Словно не в Европе. А?

– Угу. Верно. Но что-то в этом есть, – согласился Петер, улыбнувшись. – Русский шарм?

– Точно, русский, – кивнул Шура. – Вот, смотри. Убираем с окон ставни, штукатурим стены и… получаем на выходе типичную нашу постройку. Я по Золотому Кольцу, помнится, ездил. Кострома там, Суздаль, Ростов – полно таких домин. В смысле, похожих. Только там кирпич, а тут камень.

– Ну, дружище, если так рассуждать, – заговорил Петер, – то все здания одной эпохи в Европе похожи. У нас в Праге тоже нечто подобное увидеть можно. Если б не различия в деталях. Типовая усадьба средневековья? Хм… Это просто тебе, Саш, домой хочется. А если б березы вместо лип были, вообще б нафантазировал себе. Разве нет?

– Наверное, – негромко ответил Стрелин. – Вероятнее всего, ты прав.

– Само собой, прав, – сказал Мужик. Но потом, выдержав паузу, добавил: – Было б интересно посмотреть, как там внутри. Нет?

Шура с интересом взглянул в глаза на приятелю.

– Проникся? Ну-ну, – усмехнулся он. – Да только с каким видом мы к хозяевам сунемся? Типа, у вас тут не музей?

– Ладно, Саш, пойдем дальше.

Но идти далеко не пришлось. Метров через тридцать, там, где заканчивалась стена дома, меж кустов и деревьев обозначилось начало тропинки.

– Нет, нас здесь точно ждут. Свернем, – скорее, утвердительно сказал Шура и, не дожидаясь ответа, пошел первым.

Тропка оказалась хорошо утоптанной. Видать, пользовались ею постоянно. И вывела дорожка не куда-нибудь, а во внутренний дворик строения. Однако выглядел сие патио вовсе не как частная собственность. Общественное место? Скверик? Маленькая круглая площадь, вымощенная грубой брусчаткой, в центре ее симпатичный, пусть и неработающий, фонтан со скульптурной композицией – что-то из античных мифов. Диана с луком, раненый олень, еще какие-то зверушки. По краям пространства – деревянные лавочки на чугунных каркасах. Штук десять. На одну из них, подстелив пакеты, чтоб штаны не намокли, друзья и уселись.

– А ты знаешь, хорошо здесь, – откинувшись на спинку и заложив за голову руки проговорил Стрелин. – Может, ну ее, эту Флоренцию? Зависнем здесь на денек? Ресторанчик приличный, гостиница, наверное, тоже неплохая. В городе толпы туристов, сезон в разгаре…

– Да ну тебя, – отмахнулся Петер. – Считай, здесь все уже посмотрели. Что тут целые сутки делать? Домашнее вино пить и каменной девицей любоваться? Нет, Саш. Я против.

– Как скажешь, – не стал возражать Шура. – На автобус-то не опоздаем?

– Водитель же сказал, что еще час как минимум простоит, – ответил Мужик. – Забыл?

– А мы гуляем сколько?

– Да минут двадцать, не больше.

– Отлично.

Стрелин снова смотрел на дом. Все-таки чем-то его вид парня зацепил. Да так, что непременно хотелось войти внутрь.

– Слушай, а может, это и правда музей? – проговорил Шура. – Хоть убей, не вижу здесь признаков жизни.

– Может, и музей, – пожал плечами Петер. – Да только время, Саш. Вечер. В эти часы обычно все для посетителей уже закрыто.

Тем не менее, Шура поднялся с лавочки и бодро пошел к высокой двустворчатой двери.

– Я, Петруха, до мозга костей русский, – на ходу бросил он, – пока за ручку не подергаю и лично не удостоверюсь, что нас здесь на ждут, не отстану…

Дверь оказалась незапертой. Стрелин, призывно махнув приятелю, проник внутрь и громко позвал хозяев:

– Эй! Э-эй? Бонджорно, синьоры? Здесь есть кто-нибудь?

Прислушался. Никто не ответил. Даже шагов не послышалось.

Тем временем подошел Мужик. Посветив фонариком на стены, нашел выключатель. Нажал клавишу. Из-под потолка довольно длинного и узкого коридора полился мягкий электрический свет.