Еще глядя из машины Стрелин отметил, что дома на базе не столь странные, сколько знакомые. Он их уже видел. Или, если не эти самые, то очень похожие. Но, в последнем случае, когда и где?

– Здравствуйте, добрые люди. Милости прошу в Маки.

Гости, выгружаясь из «уазика», не заметили, как к ним подошел высокий худощавый старик. Он и поздоровался.

Иван Павлович обернулся первым.

– День добрый и тебе, хозяин, – ответствовал он.

Попутчики тоже приветствовали местного. Тот же, внимательно окинув взглядом всю троицу, прищурился. А потом обратился, но не к Стрелину, а к другим. Имея ввиду как раз Ивана Павловича.

– А чего это у него там? За плечом?

– Известно что, – ответил сам Стрелин. – Ружьишко взял. Так, на всякий пожарный. А вдруг и охота у вас тут предусмотрена. Да ты не беспокойся, охотничий билет в порядке, взносы уплочены. Сейф-то найдется?

– Сейф-то найдется, – вздохнул дед. – Да только стрелять тут некого. И не сезон. Должон бы знать, охотник.

– Да как-то… – смутился Иван Павлович.

– Запамятовал?

– Так точно, хозяин. Мозг поизносился. Склероз, дери его, – не слишком весело усмехнулся Стрелин. – Ладно. Без надобности так без надобности. Пусть побудет у тебя под замком, в конторе. Уезжать буду, заберу. Добро?

– Добро, – в первый раз улыбнулся хозяин. – Давай сюда свое оружие. Если хочешь, расписку оформим. Но слово мое крепко.

– Слова, полагаю, достаточно, – ответил Иван Павлович, протягивая снятое с плеча ружье.

Да, этому верить можно. Типаж! Такие не лгут.

– Значит так, мужики, – вновь заговорил хозяин, осмотрев стрелинское оружие и взяв вновь застегнутый чехол на плечо. – Я так понимаю, вы не вместе. Стрелин – это, должно быть, вы. Верно?

Иван Павлович кивнул.

– Замечательно. Значит, Иван Павлович у нас на полную смену. Одноместные апартаменты. А вы Ионин и Куроцкий?

– Они самые, – отозвался один из попутчиков. – Мы только на выходные. Одна ночь.

– Что ж, одна так одна. На разведку? Надеюсь, понравится. Тогда и на подольше приедете, – вновь улыбнулся хозяин. – Сервис у нас, конечно, не европейский, но все необходимое в наличии. Ну что, господа-товарищи, заселяться будем?

Попутчики разместились в крайнем доме, высившемся у самого каменистого луга. Мужики, скидав вещи в угол, тут же взяли удочки, стоявшие у дверей весла и отправились к пристани. Чего время терять?

Стрелину дали второй дом. Не весь – спаленку на первом этаже, хоть на втором никого и не было. Нормально. Маленькая чистая комната с цветастыми шторками на единственном окошке. У левой стены солдатская железная кровать, столик с допотопным телевизором «Юность», табурет, обтянутый мягким «поджопником», двустворчатый старинный шифоньер. На неделю – самое то. Удобства, естественно, во дворе, но разве это беда? Природа ж.

– Славно тут, – вполне искренне проговорил Иван Павлович. – Единственное, чего не хватает, это холодильника. А то рыбу-то… Да и пиво пить приятнее холодным.

– Обижаешь, Иван Палыч, у нас все есть. Просто места здесь маловато, вот и вышли из положения.

Хозяин подошел к шкафу, открыл левую створку. За ней и прятался небольшой «Мир». Тоже старенький.

– А коль большой улов будет, милости просим в контору. У меня в служебке термокамера на эти цели. Или кадку организуем. Для засолу. Как тебе такое?

– Отлично, – искренне восхитился Стрелин. – Приятно иметь с тобой дело.

– Стараемся, – серьезно проговорил хозяин. – Да, если чего прикупить надо, говори Мите, водителю. Он каждый день в поселок ездит, в магазин заходит. За сдачу не боись, до копейки вернет. И чеки. А не хватит даденных рубликов, своих добавит. В общем, чувствуй себя. Я, кстати, Иван Христофорыч. Прости, раньше не назвался. Тот же склероз, как ты говоришь.

– Это дело поправимое, – улыбнулся Иван Павлович, доставая из рюкзака поллитру. – По стопочке? А? За знакомство-то самое оно.

– Давай попозжа, Палыч, – тормознул его хозяин. – Дела пока. Да и ты… Взял бы лодочку, прокатился по озеру, осмотрелся. Можешь Митю с собой взять, места тебе покажет. Говорил, должок за ним.

– Да какой должок, Христофорыч? – отмахнулся Стрелин. – Ерунда это. Но если он не сильно занят, позову. На часок, не дольше. А то уж обед скоро. Верно?

* * *

Однако до обеда Иван Павлович так никуда и не вышел. Сначала рюкзак распотрошил, разложил все по полочкам, после снасти готовил, а потом прилег на часок. Голова чего-то кружилась. То ли не выспался, то ль на ухабах растрясло. В общем, только после полудня на улицу и выбрался. А тут уж и рында со стороны конторы затрезвонила. Мол, кушать подано.

Стрелин хотел было идти вслед за немногочисленными отдыхающими – сплошь мужиками предпенсионного и пенсионного возраста – войти в летнюю столовую, да возникший на пути Христофорыч попридержал его за рукав.

– Здесь еще настоловаешься. Ко мне в избу пойдем, Палыч. Приглашаю. За знакомство-то, как предлагал давеча, надо и того. А?

– Ну, тогда сейчас за бутылкой схожу, – улыбнулся Иван Павлович.

– Не трепыхайся, у меня и самого отыщется.

Угощение подали нехитрое, но весьма аппетитное. На первое – уха-ушица, на второе – вареная картоха, грибочки, малосольная рыбка. А хлеб какой! Только-только из печи, мягкий с хрустящей золотой корочкой. Ай, хозяйка! Ну и – для «за знакомства» – бутылочка ежевичной. Крохотная. Чекунец. Не пьянства ж ради.

Марья Андреевна, супруга хозяина, женщина приятная и вполне привлекательная, казалась намного моложе мужа.

– У нас двадцать годков разницы, Ваня, – говорил Христофорыч, хлебая уху. – Поздно я женился. Все ждал, пока подрастет девка… Машут, не жалеешь, что за старика пошла?

– Да молчи уж! Ждал он! Тебе, когда встретились, под сорок уж было. Первый парень на деревне, – рассмеялась хозяйка. – Он, Иван Палыч, такие вальсы на гармошке играл, все тутошние девки млели. Любую бери и хоть сразу на сеновал. Но этот не пользовался, дурачок. Приличный! Вон, меня выбрал отчего-то. На стороне. Потом замуж позвал… А я и не пожалела ни разу.

– Не пожалела – это хорошо, – улыбнулся в ответ Стрелин. – Видать, подходите друг дружке.

– А как же? Конечно, подходим, – кивнула Марья Андреевна. – Вам еще ушицы положить?

– Спасибо, Маша, – выдохнул Иван Павлович. – Вкусно, сил нет. Но, боюсь, лопну. Второго-то еще не отведал. Грузди?

– Оне, – кивнул хозяин. – По моему разумению, самые первые грибы во всем подлунном мире. И вкус, и хруст. Давай-ка по маленькой. За дары природы. А потом, как из-за стола встанем, свожу тебя местными красотами полюбоваться. Отдохнул с дороги-то?

– Отдохнул, Христофорыч. Обязательно сходим, – ответил Стрелин, беря со стола налитую рюмочку. – Хорошо у вас как! Честно – не ожидал. Давай-ка поднимем за хозяйку, дорогой!

* * *

Как вышли из дома, глянули на небо. Да, погодка испортилась. С севера дул сильный ветер. Как бы туч дождевых не нанесло. Стрелин решил сходить к себе за курткой. Не жарко, однако. Иван Христофорович тоже вернулся в сени, накинул на плечи штормовку, переобулся в кирзовые сапоги.

Солнце скрылось за тяжелыми кучевыми облаками. Деревня теперь – в сером этом свете – уже не походила на европейскую, какой выглядела всего час назад. Но и русской не виделась все равно, это точно. Что-то такое непонятно какое. Удивительно и необычно. Ни карелы, ни чухонцы местные тоже таких домов не строят. Кто ж вы, люди добрые? Какого роду-племени?

Старики брели по каменистому пустырю в сторону ближайшего холма. Иван Христофорович сказывал, что оттуда все видать на много верст вокруг. Лишь бы дождь не пошел или туман не опустился. Тогда – труба, ни один бинокль не поможет. Но дождем вроде пока не пахло. Сухой ветер. Пусть неласковый.

И все же что-то неуловимо знакомое было во всех этих видах. Дома чудесные, озеро, холмы, камни под ногами… Холмы! Камни под ногами! Уж не то ли это самое место? Больше полувека прошло, изменилось многое, но кое-что и осталось. Да разве кое-что? Все! Все тут и все так же. Без сомнений.