— Здравствуй, Мадлен, — тихо произнес он наконец.

Мадлен вздрогнула и подняла голову…

У Мадлен никак не сходились расчеты… А ведь завтра нужно срочно оплатить кое-какие счета!.. Она уже который раз все пересчитывала и перепроверяла, но все равно что-то было не так… Неужели кто-то решил обвести ее вокруг пальца?.. «Да что же это такое! Черт побери!» — мысленно выругалась она, как вдруг неожиданно услышала:

— Здравствуй, Мадлен, — этот голос она бы узнала среди тысячи других в любое время и в любом месте.

Мадлен медленно подняла голову… Фабьен… Это был он… Если бы не поседевшие виски и несколько глубоких морщин на лбу, можно было подумать, что не было тех двадцати пяти лет разлуки… Фабьен был точно таким же как раньше, таким, как она его запомнила… Таким, какого она полюбила…

— Здравствуй, — она всеми силами постаралась взять себя в руки и скрыть нахлынувшее волнение, и натянуто улыбнулась. — Чем обязана твоему визиту?

— И все? — Фабьен вскинул брови. — Это все, что ты можешь сказать после стольких лет?

— Хочешь кофе? Или чай? — продолжала Мадлен в том же духе.

— Ясно, — усмехнулся Фабьен, — тогда я присяду, с твоего позволения, — он расположился в кресле и пробежался глазами по комнате, а после остановил свой взгляд на деньгах, аккуратными стопками лежащие на столе. — Я вижу, дела у тебя идут неплохо…

Мадлен ничего не ответила и быстро собрала деньги, спрятав их потом в ящик стола.

— Ты всегда хотела иметь свое собственное дело и добилась этого, — продолжал Фабьен. — Только почему бордель? Ты же мечтала о кондитерской на Елисейских полях?

— Иногда планы приходится менять, — резко ответила Мадлен, тоже опускаясь в кресло, — когда непреодолимые обстоятельства диктуют свои условия, а выхода нет…

— Выход всегда есть, Мадлен, — Фабьен серьезно посмотрел на нее, — нужно только захотеть его увидеть…

— Что тебе надо? — оборвала его Мадлен. — Зачем ты пришел? Снова унижать меня?

— Я никогда не унижал тебя, Мадлен. Никогда, — повторил он. — Ты делала это сама…

— Фабьен, — Мадлен откинулась на спинку кресла и отвернулась, продолжая говорить куда-то в сторону, — рассказывай, зачем пришел, или проваливай ко всем чертям…

— Мою дочь похитили, — тихо произнес Фабьен. — И дочь Эмиля тоже.

Мадлен нервно повела плечами, но не проронила и слова в ответ, продолжая рассматривать узор на обоях на соседней стене.

— Ты ничего не знаешь об этом? — проникновенно спросил Фабьен, чуть поддавшись вперед.

— Нет, — быстро, слишком быстро ответила Мадлен и наконец глянула на друга детства… — Не знаю. Только что ты хочешь от меня?

— Я узнал, что они скрывались у тебя несколько дней…

— Не понимаю, о чем ты. Я никого у себя не прятала. Тем более ваших дочерей. Мне не нужны лишние проблемы с законом…

— А Дидье? Ты давно с ним виделась?

— Я не видела Дидье с того самого момента, как ты засадил его в тюрьму, — разделяя каждое слово, ответила Мадлен.

Фабьен тяжело вздохнул и устало потер виски, а после произнес:

— Мадлен, когда мы перестали понимать друг друга?

— Когда ты предал меня, женившись на этой Мари! — выкрикнув это сгоряча, Мадлен поняла, что начинает терять контроль над собой.

— Мы всегда были просто друзьями!

— Только друзья не спят вместе, Фабьен!

— Но ты ведь сама это предложила, помнишь? — их разговор стал переходить на крик. — А потом не уставала повторять, что для тебя это ничего не значит! А у меня были другие женщины, но ты спокойно реагировала на них! Еще смеялась, обсуждая со мной мои же похождения!

— Ты был моим первым мужчиной, — вдруг тихо проговорила Мадлен. — И у меня никого, кроме тебя не было в то время…

— Я не знал этого, — Фабьен слегка опешил от такого признания. — Ты мне никогда не говорила об этом… Подожди, но разве это можно не заметить?

— Ты был просто пьян в ту ночь…

— Зачем все это было, Мадлен? — сокрушенно промолвил Фабьен.

— Я любила тебя, Фабьен… Просто любила, — Мадлен горько усмехнулась и вновь отвернулась от него, чтобы он не заметил слез в ее глазах.

Фабьен не знал, что сказать на это, поэтому в комнате повисло тяжелое неловкое молчание.

— Я думаю, тебе пора, — проговорила потом Мадлен, — нам не о чем больше говорить…

— Значит, — Фабьен стал подниматься, — ты ничего не знаешь о моей дочке… И о Дидье…

— Я тебе уже сказала, что нет…

— До свидания, Мадлен, — Фабьен остановился в дверях и оглянулся. — Мне жаль, что все так получилось… Ты была моим лучшим другом…

Когда он вышел, Мадлен в порыве отчаяния схватила со стола тяжелую малахитовую пепельницу и запустила ею в дверь… Потом она, глотая злые слезы, подошла к окну и выглянула на улицу. Ну, конечно… Она даже непроизвольно усмехнулась сквозь слезы… Эмиль… И этот здесь… Куда же без него?.. «А он изменился, — отметила она про себя, — пополнел… поседел… Не то, что Фабьен…» Мадлен резко задернула штору и начала искать у себя в столе портсигар…

Тем временем Фабьен вышел в холл и вновь застал там Люси.

— Уже уходишь? — спросила она.

— Как видишь… Кстати, — он приостановился рядом с ней, — ты не знаешь, кто такой Дэвид Паркер? Говорят, он бывал у вас здесь…

— А почему тебя он интересует? — Люси подняла одну бровь вверх.

— Он муж моей дочери.

— Он женился на Софи? — не удержавшись, воскликнула Люси и тут же прикрыла рот рукой, сообразив, что проболталась.

— Ты знаешь, как зовут мою дочь? — Фабьен внимательно посмотрел на Люси, но, заметив ее испуганный вид, сразу все понял. — Значит, они все-таки были здесь…

— Кто? — Люси уже вернула себе невозмутимый вид.

— Можешь не обманывать меня, Люси… Софи и Мишель были у вас… Твои глаза говорят за тебя…

— Я ничего не знаю, Фабьен.

— И ты туда же, — Фабьен продолжал испытующе глядеть на старую знакомую. — Только я не понимаю, зачем вы обе говорите неправду… Но я узнаю, поверь мне… И очень скоро… Вот тогда мы и поговорим на чистоту.

— Прощай, Фабьен, — Люси демонстративно распахнула перед ним входную дверь.

— До свидания, Люси. Еще увидимся…

… На ступеньках его ждал Эмиль.

— Ну что? Это наша Мадлен? Что ты узнал? — сразу завалил он Фабьена вопросами.

Фабьен вначале довольно долго смотрел другу в глаза, а потом печально произнес:

— Эмиль, что мы сделали не так? В какой момент допустили ошибку?..

Август, 1849, Монмартр, пригород Парижа

… В то время монмартрский Холм пока еще являлся пригородом Парижа. Так получилось, что, стремительно разрастаясь во все стороны, Париж долгие годы обходил Монмартр, который сохранял старинный деревенский уклад, заметно отличающийся от безумной, насыщенной, полной превратностей и своих законов городской жизни с ее отчужденность и дороговизной. Но пройдет с десяток лет, и Монмартр станет частью французской столицы, подарив свое имя 18-му муниципальному округу Парижа. А спустя еще несколько десятилетий на нем будут жить и творить такие одаренные личности, как Винсент Ван Гог, Анри де Тулуз-Лотрек, Пьер Огюст Ренуар, Эдуард Мане, Поль Сезанн, Сальвадор Дали, Эмиль Золя, Шарля Бодлер… Монмартрская богема будет искать тонких, но при этом запретных развлечений, и вскоре, с открытием первого кабаре «Ша-Нуар», с сельским образом жизни Монмартра будет покончено. С этого момента Холм начнет становиться пристанищем не только романтиков и творческих личностей, но и местом преткновения настоящей богемы и «Меккой» для всех, кто неравнодушен к необычным эпатажным развлечениям. Один за другим будут распахивать свои двери различные увеселительные заведения и рестораны… В кабаре «Элизе- Монмартр» посетители станут зрителями завораживающего эротического танца, который будет называться «эксцентрической кадрилью». Публика будет стонать от восторга, когда девушки-танцовщицы начнут поднимать свои батистовые кружевные юбки во время танцы непозволительно выше колен, порой открывая на всеобщее обозрение шелковые подвязки чулок. Апогеем всему станет открытие осенью 1889 года кабаре «Мулен Руж», под крышей которого будут собраны самые лучшие танцоры и танцовщицы Парижа.