— Одна из них моя жена, — стараясь сохранять самообладание, сдержанно ответил Дэвид. — Ее с подругой похитили.

— Сочувствую, — только и смог ответить озадаченный таким поворотом дела Стив, а юноша с еще большим интересом посмотрел на собеседников.

— Теперь осталось узнать, кто и куда их увез, — отрешенно заметил Андре.

— Вы, конечно же, не в курсе этого? — скорее утвердительно и без особой надежды в голосе обратился Дэвид к Стиву и его юному напарнику.

— Нет, — оба матроса с сожалением покачали головами.

— Я знаю, — вдруг откуда-то сверху раздался низкий прокуреный голос, и вниз по трапу стал спускаться еще один мужчина. — Если не ошибаюсь, вас интересует Абеларду Кардозу, — взгляд его черных колючих глаз прожигал насквозь.

— Ты знаешь его, Джек? — подскочил на месте Стив.

— Знаю, — кинул через плечо тот и вновь, не отрывая взгляда, стал испытующе смотреть на Дэвида с Андре. — Я с ним встречался несколько раз в Кампусе у своего друга Билла… Играли вместе в картишки… Я тогда еще несколько удивился, увидев его здесь… И если те девушки действительно стали его рабынями, мне их жаль: Абеларду жестокий человек… Говорят, он не жалеет даже собственную жену и детей, как же тогда приходится рабам…

— Где живет это Абеларду? — свистящим шепотом выдохнул Дэвид. Он с трудом подавлял в себе желание схватить этого Джека за грудки и заставить говорить быстрее.

— Вроде в Сентьеро, — лениво растягивая слова, ответил Джек.

— Где это? — Андре тоже еле сдерживал волнение.

— Не знаю, — усмехнулся тот. — Где-то возле Кампуса, кажется…

— Нужна карта, — Дэвид посмотрел на Андре.

— Я помню, у начальника порта на стене висела большая карта…

— Точно. Идем.

— Спасибо, — Андре обернулся к Джеку и его коллегам. — Вы нам очень помогли.

Дэвид тоже поблагодарил матросов, и они вместе с Андре поспешили к сеньору Вилару.

— Надеюсь, они найдут этих мисс живыми и здоровыми, — тихо произнес Джек, глядя в спину удаляющимся мужчинам.

… Сеньор Вилар, услышав о Сентьеро, сразу же начал искать его на карте.

— Вот, — наконец произнес он. — Это деревушка на северо-западе от Кампуса.

— Если мы выедем верхом сегодня, когда мы будем на месте? — спросил Андре, внимательно рассматривая карту.

— Если не будете останавливаться для ночлега, то завтра к обеду, возможно, прибудете в Сентьеро.

— Где можно приобрести лошадей? — поинтересовался Дэвид.

Флавио Вилар на секунду задумался, а потом уверенно ответил:

— Я подскажу вам одно место.

…На рассвете Дэвид с Андре миновали Кампус, а ближе к полудню на дороге появился первый указатель на Сентьеро. Вчера им удалось выехать из Рио только около четырех часов: задержали некоторые проволочки с покупкой лошадей. На непродолжительный отдых они останавливались всего несколько раз, и то больше для того, чтобы дать лошадям напиться и прийти в себя после бешеной скачки.

В Сентьеро царила размеренная и неспешная жизнь, свойственная всем маленьким деревушкам. Ленивую тишину изредка нарушали гогот домашних птиц, мычание коров и крики ребятишек. У въезда в деревню друзья спешились и, оглядываясь по сторонам, пошли вперед, придерживая лошадей под уздцы. Первым, кого они встретили по дороге, была молодая полноватая женщина цветущего вида. Андре подошел к ней ближе, поздоровался и, используя некоторые итальянские слова, схожие с португальскими, и жесты, стал спрашивать ее об Абеларду Кардозу. Добродушно улыбающаяся до этого женщина, услышав имя Абеларду, заметно смешалась, и на ее лице проскользнуло удивление.

— Abelardo Cardoso? — озабоченно переспросила она. — Mas ele morreu há três semanas.(Абеларду Кардозу? Но он умер три недели назад.)

— Cosa?(Что?) — не понял Андре.

— Morreu(Умер), — повторила та и, прикрыв глаза, сложила крестом руки на груди.

Тогда Андре, кажется, все понял и попытался все же выяснить у нее, где же жил это Кардозу. Женщина махнула рукой куда-то вперед и коротко сказала:

— No final da estrada.. Pub (В конце дороги. Трактир).

— Obrigado, — поблагодарил ее Андре и вернулся к другу. — Как я понял, Дэвид, Абеларду Кардозу умер, кажется, три недели назад. А на вопрос, где он жил, женщина сказала про какой-то трактир в конце дороги.

— Ну что ж, пошли в этот чертов трактир. Там разберемся, — напряженно произнес Дэвид и потянул за собой лошадь.

…- «Донна Росса», — прочитал Андре вывеску на невзрачного вида заведении. Дэвид тем временем привязывал к перилам лошадей.

Войдя в трактир, за барной стойкой они сразу же увидели стоящую к ним спиной блондинку. Она, взобравшись на невысокую стремянку, пыталась достать с верхней полки бара бутылку текилы. Когда наконец-то ей это удалось, она осторожно стала спускаться вниз. Потом девушка слегка повернула голову и, увидев знакомый профиль, Андре не сдержал счастливого восклика …

— Мишель! — вырвалось у него, и он подался вперед.

Мишель, обернувшись на его голос, первое мгновение обескуражено смотрела на него, потом рука ее безвольно разжалась и бутылка с напитком со звоном упала на пол, разбившись на сотни осколков.

— Андре, — одними губами произнесла она и, будто опомнившись, сорвалась с места и кинулась нему, по пути задевая столы и опрокидывая стулья. Андре раскрыл ей навстречу свои объятия и крепко прижал к себе.

— Господи, ты приехал, приехал… Я знала, что ты приедешь… — счастливо бормотала Мишель, нерешительно, будто пытаясь убедиться, что он настоящий, то и дело гладила Андре по лицу, по волосам. Она смеялась и плакала одновременно. Андре же бесконечно тискал ее в объятиях и не в силах был оторваться от нее.

— Я больше тебя никогда не отпущу, — прошептал он и в порыве нежности припал к ее губам поцелуем.

Дэвид все это время стоял сзади и наблюдал за долгожданным воссоединением Андре со своей возлюбленной. Ему было удивительно видеть всегда сдержанного на проявление своих эмоций друга таким счастливым. Да и мадмуазель Готьер, которую он изначально считал излишне сухой, так бурно радовалась встречи, что Дэвид глазам своим не верил. При других обстоятельствах Дэвид обязательно отпустил бы какую-нибудь шутку в их адрес, но сейчас, глядя на целующихся Андре и Мишель, на резкие перемены в их отношениях, благодаря вынужденной разлуке, в его душе нарастало раздирающее нетерпение, и ему как можно скорей хотелось увидеть Софи.

Прошло несколько минут, пока Мишель с Андре не оторвались друг от друга и не начали замечать что-либо вокруг себя.

— Месье Паркер, добрый день, — несколько смущаясь, проговорила Мишель, — рада вас видеть.

— Взаимно, — попытался улыбнуться Дэвид. — А где…

— Софи? Она в доме. Идите туда. Это прямо за трактиром.

Дэвид обогнул трактир и остановился у невысокой калитки, за которой открывался вид на двухэтажный дом, окруженный зеленым садом и цветниками. Рядом с крыльцом росло раскидистое, усыпанное белыми бутонами, дерево магнолии. Из-за приоткрытой двери слышались приглушенные голоса, и вскоре на крыльцо, держа за руку маленькую девочку, вышла Софи, непривычно загорелая, в простенькой открытой белой блузке и такой же белой просторной юбке, на голове у нее была повязана косынка. Не замечая Дэвида, она с улыбкой что-то говорила ребенку на португальском. Следом за ними на крыльце появился мальчуган и, чуть не сбив девушку с ног, понесся куда-то дальше.

— Lucas! Onde você está?(Лукас! Куда это ты?) — спустившись на несколько ступенек, крикнула ему вслед Софи. — Você esqueceu que minha mãe pediu-lhe para ir junto com Zhizinya à senhora Carnel?(Ты забыл, что мама попросила сходить тебя с Жизиньей к сеньоре Карнелии?)

— Não. Já está indo.(Нет. Уже иду), — парнишка остановился и понуро повернул назад. Потом он взял девочку за руку и пошел с ней к калитке.

Софи, глядя им вслед, начала махать рукой и в этот самый момент наконец-то увидела Дэвида. Нет, она не кинулась ему навстречу, как Мишель к Андре, а устало облокотилась боком о перила и медленно стянула с головы платок. Дэвид от такой реакции даже опешил. Он ожидал чего угодно: радости, смеха, объятий, поцелуев, слез в конце концов, но только не этого. Ее глаза были сухими, а на лице — ни тени улыбки. Софи молча стояла, комкая в руках снятую косынку, и просто смотрела на него. Непонятное безотчетное чувство обиды и разочарования стало захлестывать Дэвида, но безумное желание наконец прижать ее к себе после стольких дней разлуки победило, и он сам направился к ней.