— Вот, он ответил. Ало, Кайлаш, хай, ви хев емердженси хиар. Ай нид ер хелп. Ю шуд кам имидиетли.

Договорившись с индусом, Кабинетов послал ему машину и обратился к Майе:

— Вы уже можете идти. Спасибо вам за оперативность. А вас, Софи, я жду в любое время.

Он особо подчеркнул словосочетание «любое время».

Майя и Софи удалились под подозрительным взглядом Марии.

Министр обратился к Нане, как к официантке:

— Кофе есть?

Нана с готовностью ответила:

— Да! У нас отличный кофе. Я сейчас.

Всю эту беседу я не слышал, а впитывал суть, наблюдая за мельчайшими деталями происходящего в кабинете Наны. В то же время я видел свое бесчувственное тело в руках Гурия. Он безжалостно терзал меня, засунув катетер глубоко в нижние части дыхательных путей, и говорил красавицам:

— Аспирация. Желудочный сок с не переваренной пищей в бронхах. Кошмар.

Я сам не раз проводил аспирационное дренирование, но никогда не думал, что это настолько жутко выглядит сверху.

Мое тело дергалось в странных судорогах при каждом движении Гурия.

Однако я был совершенно безразличен к судьбе своей засоренной гортани. Благодаря неожиданно открывшейся способности чувствовать разговор на расстоянии, мое внимание было привлечено разговором Майя и Софи.

Выйдя из кабинета Наны, они дошли до двери лифта, и тогда Майя сказала:

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Софи ответила ей со злостью в голосе:

— Какая она гадюка. Ты видела, она смотрела на меня, как на проститутку.

Майя успокоила подругу:

— Не драматизируй. Сделай глубокий вдох и задержи дыхание. Давай вместе.

Они вдохнули глубоко.

— Ну, как? Полегчало?

Софи грустно покачала головой:

— Да, так полегчало, что хочется выброситься с высокого моста в пропасть.

Майя покачала головой:

— Лучше поезжай со мной. Будем спасать других самоубийц.

Софи усмехнулась, и тут у нее зазвонил мобильный. Она посмотрела на экран и сказала:

— Смотри, Кэтчер звонит.

— Так, отвечай скорей. Отойдем в сторонку, чтобы никто не помешал и включи громкоговоритель, очень хочется послушать.

Софи включила громкую связь и ответила на звонок:

— Слушаю.

— Кэтчер здесь. Как у вас дела?

— Не очень хорошо.

— Что случилось?

— После встречи с вами Николаю стало плохо. Сейчас он в реанимации центра неврологии.

Последовала пауза, затем Кэтчер сказал:

— Очень надеюсь, что с ним все будет хорошо. Он отличный специалист. Я звоню, чтобы спросить, не свободны ли вы сегодня вечером. Я бы хотел обсудить детали нашего сотрудничества за ужином. У вас есть время?

Услышав предложение Кэтчера, Майя зашептала:

— Не отказывай! Не смей!

Софи поколебалась и сказала:

— Да.

— Отлично! Тогда я заеду за вами в восемь.

— Да.

Софи отключила телефон, а Майя обняла ее:

— Молодец! Нельзя было отказывать! Такой шанс! Не забудь про меня тоже. Вместо умирающих буду возить энергетики. Как он там называется? Кайфун?

Софи устало улыбнулась:

— Я, наверно, ужасно выгляжу…

— Выглядишь супер! Пойдем, я тебя подвезу домой. Надевай то же самое платье, что и в Германии, и больше Кэтчеру не отказывай.

Софи рассмеялась:

— Ну, ты и развратница.

— Это не разврат! Это бизнес. И не наша вина, если деньги деньги перемешаны с страстью. На самом деле, я завидую тебе белой завистью. Мужчины так легко западают на тебя! Ты заметила, как смотрел на тебя Кабинетов? И как тебе это удается? Научишь?

Они вошли в лифт.

А меня опять взяла злость, я начал бессмысленно метаться по пространству, однако, голубая ниточка дернулась и вернула мою сущность в покой реанимации, где я увидел продолжение ужасного зрелища собственной интубации.

Боже! Лучше бы он оставил мои трахеи в блевотине.

К счастью, все скоро закончилось, и меня покатили на томографию. Точнее покатили мое туловище, а я сам задержался у кроватки Аниты.

На подушке красиво лежали ее чудесные волосы, которые освещали все помещение. Она выглядела такой же спокойной, как во время операции, но дышала тяжеловато.

С ней что-то неладное.

Я направил внимание на девочку, поплыл и стрелой проник в нее. Меня сразу сдавило ее отрывистым дыханием, вдоль и поперек молниями проносились слабые импульсы нервных волокон, но здесь не было живых мыслей, образов и страстей. Ничего похожего на то, что происходило внутри Софи, когда я проник в нее.

Я находился в пустой пещере с причудливыми настенными детскими рисунками, похожими на искусство доисторических людей. Картинки были, но не было души.

Аниты здесь не было.

Где же ты, девочка? Куда сбежала? — думал я.

В тишине пещеры я услышал звуки капающей жидкости.

Капкап.

Этот звук мне не понравился. Неожиданно проснувшаяся интуиция подсказала мне, что здесь проблема с оттоком жидкости, и тут же я вспомнил про дренаж, который надо было проверить к вечеру и заменить при необходимости. Почувствовав это, я немедленно окунулся в медленную струю грязной реки, которая текла по какой-то трубочке. Я понял, что эта река крови, смешанная со спинномозговой жидкостью.

Боже, кошмар какой!

Эта жидкость не должна течь!

Это смертельно опасно!

Поток надо остановить немедленно!

Мое внутреннее беспокойство завопило:

— Она умирает! Надо что-то сделать!

Откуда-то всплыло и название: ликворея.

С этим диагнозом немедленно пришло и решение: прочистить дренаж, проверить швы, наложить еще один, если надо, и прижать коллодийной повязкой!

Эту процедуру надо проделать немедленно!

Я даже вскочил, чтобы начать, но понял, что не могу: у меня нет рук.

Ужас выбросил меня куда-то наверх. На мгновение внутри меня взорвалась вспышка, которая осветила окружающую физическую реальность, и я четко увидел все, что происходило в покое реанимации. Меня уже вернули с аппарата томографии, и теперь над моим бесчувственным телом копошились красавицы, распространяя круги тревоги.

Где Гурий?

Я должен как-то внушить ему проделать все необходимые процедуры для спасения Аниты!

Эта мысль притянула меня к Гурию, который направлялся к Нане, но открыв дверь кабинета, застыл в замешательстве, и тотчас прикрыл дверь.

Подоспела Нана с двумя чашками горячего кофе на подносе.

Гурий пролепетал:

— Мне показалось, или за твоим столом сидит Кабинетов?

Нана ответила полушепотом:

— Сидит! Открой мне дверь и заходи за мной.

Гурий пропустил Нану с подносом вперед, а потом вошел сам.

Нана представила его:

— Познакомьтесь, это доктор Гурий. А это настоящий кофе из Бразилии.

Намереваясь внушить Гурию идею спасения девочки, я напрягся и стрелой пронзил его грудную клетку. Здесь на меня посыпались оглушительные удары ритмично бьющего сердца.

Я попал в миокард.

Сжимающаяся мышца чуть не раздавила меня и, борясь с удушьем, я заорал всей мощью духа:

— Эй, Гурий! У Аниты ликворея! Иди к ней быстрей и останови… Ты меня не слышишь? Ты оглох?

Он не воспринимал меня.

Его внимание было направлено наружу, и до меня докатился глухой вопрос министра:

— Каково ваше мнение по поводу состояния Николая, доктор Гурий?

За этим последовала волна быстрой вибрации, и Гурий ответил:

— Дыхательный путь был очень засорен желудочной массой. Я все прочистил. Скоро будет проявленный снимок компьютерной томографии, и тогда вся картина прояснится.

Я опять заорал всей мощью:

— Забудь ты про томографию! Спасай девочку! Козел!

Он не понимал меня.

Он слышал министра:

— Прекрасно! Проследите лично за снимком и принесите заключение сюда. Надеюсь, Кайлаш Кейв будет здесь к тому моменту.

А я вопил:

— Не слушай его! Снимок сделают и без тебя! Иди к девочке!

Но Гурий игнорировал меня и ответил министру:

— Хорошо, сейчас сделаю…