Было тихо, слишком тихо.

Лишь черневший впереди вход в пещеру не был застлан туманом, который словно расступался, чтобы лучше показать его Глебу. Его тянуло туда с необъяснимой силой, однако что-то внутри подсказывало ему держаться от пещеры подальше.

«Беги, прячься», — в тысячный раз проносилось в голове.

Глеб не знал, чего слушаться, голова раскалывалась на части. Он кое-как доковылял до ближайшего дерева и спрятался за ним. Едва он это сделал, как в полутьме раздался зловещий шепот. Поначалу Глеб не мог различить ни слова, однако постепенно тот становился все громче, пока он отчетливо не расслышал:

— Скоро… совсем скоро, — снова и снова повторял неведомый голос.

Глеб выглянул из-за своего укрытия, ожидая увидеть того, кому принадлежал голос. Однако за деревом никого не было, а пещера казалась еще темнее, чем до того. Глеб долго всматривался в туман, но ничто не подавало признаков жизни. Затем он снова уставился на пещеру и понял: голос исходил из нее. Это открытие заставило его еще сильнее вжаться в дерево. Теперь он не сводил глаз с пещеры, из-за нарастающего голоса ожидая увидеть и его хозяина. Но оттуда никто не показывался.

Внезапно все стихло. Глеб постоял в своем укрытии еще какое-то время, и уже собирался выходить, как вновь раздавшийся голос намертво сковал его.

— Приведи, — послышалось очередное шипение из пещеры.

Голос замолк. Но тихо, как прежде, не стало. Все заполнил непонятный шум, напоминавший звук, издаваемый заполняющимся воздухом шаром.

Сомнений не было: то, что издавало этот звук, постепенно приближалось.

Собравшись бежать, Глеб взглянул на пещеру в последний раз и вдруг краем глаза заметил, как из нее вырвалось что-то темное и устремилось в небо.

— Тише, шеф, мальчик проснется, — ответил ему низкий голос.

— А ему и так хватит дрыхнуть, я привел его работать, а не прохлаждаться, — выпалил все еще разгоряченный журналист, правда, понизив тон.

От криков остатки сна окончательно улетучились, и Глеб, зевнув, раскрыл глаза.

Ян Гарт стоял к нему вполоборота, вкрестив руки на груди. У ведущей в общий салон двери в три погибели согнулась половина Николи, пытаясь что-то втащить вовнутрь.

Глеб потянулся и встал с кресла.

— Сколько я спал? — обратился он к чуть не подпрыгнувшему от неожиданности Яну Гарту.

— Почти три часа, — неуверенно сказал журналист, по его лицу пытаясь определить, слышал ли тот его слова.

— Где Лена? — спросил Глеб, обведя все еще сонными глазами салон.

— Готовится к интервью, — невозмутимо ответил Ян Гарт, посчитав, что опасность миновала, — Анна как раз ее гримирует. Да и тебе пора бы, скоро уже начинать.

Глеб машинально кивнул. Случившееся не давало ему покоя. Ему никогда не снилось ничего подобного. Секунду назад он даже был готов поклясться, что это был вовсе не сон. Темный лес, таинственный голос, пещера и то, что из нее вырвалось, — этого было достаточно, чтобы у него разболелась голова. Но Глеб понимал, что надо было провести интервью на должном уровне — Ян Гарт и так был рассержен, и злить его еще больше не следовало.

Его раздумья прервала влетевшая в дверной проем со скоростью кометы Анна. Она подбежала к нему и принялась не совсем вежливо разглядывать лицо.

— Ну-ка, посмотрим, — Анна для верности провела рукой по его щекам, — да ты настоящий красавчик, такая бархатная кожа, тут особо и гримировать-то нечего.

— Вот и отлично, мы и так уже выбиваемся из графика, — бросил им ковыряющийся у камеры Ян Гарт.

— Все же несколько штрихов не помешают, — пробормотала пропустившая слова журналиста мимо ушей Анна.

Женщина положила на диван небольшую сумочку, достала из нее кисти, тушь и принялась за дело.

— Готово, — удовлетворенно сказала она через несколько минут, чуть откинувшись назад, чтобы во всей красе рассмотреть подростка. — Ян, тебя тоже немного подправить или и так сойдет? — спросила она, подмигнув Глебу.

— Ну, конечно же, мне нужен грим! Здесь даже нет нормального освещения, а мне необходимо выглядеть на все сто! — разгорячился за доли секунды оказавшийся перед ними журналист. — Не могу же я подводить зрителей. Идем скорее, — поторопил Анну Ян Гарт и, взяв ее чемоданчик, направился к выходу.

Глеб остался один. В голове еще раз пронесся увиденный сон, и на миг его охватило непонятное беспокойство, но он отогнал эти мысли.

Он прошелся по салону. Перед ним на штативах застыли две камеры, направленные прямо на то место, где он только что спал, а по полу во все стороны тянулись провода. С потолка свешивались звукоусилитель и небольшой прожектор. Все было готово к началу интервью.

Все, кроме него самого. Только сейчас Глеб осознал, что то, что они здесь запишут, вскоре увидят миллионы человек по всему миру. Какие вопросы задаст хитроумный журналист? Что он будет отвечать? Что подумает мама, когда услышит от него то, что он должен был сказать ей лично? Стараясь не поддаваться угрюмым мыслям, Глеб подошел к иллюминатору.

Они летели высоко над облаками, и, казалось, лишь солнце было на их уровне.

— Начинаем через три минуты, — громко произнес кто-то за дверью.

Слова прошлись по Глебу, как удар хлыста. Он совершенно не понимал, как себя вести. С дрожью в ногах он добрался до ближайшего кресла и сел.

Не успел он это сделать, как в салон нога в ногу зашли Николя и заняли места у камер. Вскоре показался и сам Ян Гарт, одетый в ужасный темно-сиреневый пиджак и такие же брюки. Его волосы были прилизаны больше, чем обычно, а глаза смотрели еще более надменно.

— Этот вопрос нужно задать перед вот этим, — отчаянно объяснял журналисту шедший рядом Егор, тыча бумагой в лицо. — А если он ответит утвердительно, можно спросить и это тоже.

— Егор, я не в первый раз беру интервью, расслабься, я знаю все эти журналистские уловки наизусть, — отмахиваясь от него, самодовольно сказал Ян Гарт.

Коротышка развел руками и встал за камерами.

— Как настроение, мой мальчик? — спросил Ян Гарт, развалившись на диване, на котором раньше спала Лена.

— Гмм… — кое-как выдавил из себя Глеб, прикидывая, что тот мог иметь в виду под «журналистскими уловками».

— Отлично, здорово! — откликнулся на эти звуки Ян Гарт, рассеянно обводя глазами салон. — Просто будь собой, люди любят искренность, — с этими словами он в сотый раз провел по волосам непонятно откуда взявшейся расческой.

— Ого, ничего себе! — вдруг сказал Ник, оторвавшись от камеры.

— Настоящая красавица, — подтвердил Коля, сняв кепку.

Глеб удивленно посмотрел на операторов, но уже через мгновение был готов с ними согласиться. Переполох был вызван Леной, впорхнувшей в салон в новом виде. На ней было светло-голубое платье, удивительно шедшее ее уложенным золотистым локонам, а мастерски подобранный Анной макияж и белоснежная улыбка делали ее похожей на красоток из голливудских фильмов. В то же время ни во взгляде, ни в движениях не было наигранности, напротив, Лена была искренней настолько, насколько это и подобает радующейся жизни юной девушке.

— Гениально! Хорошо до безумия! — закричал вскочивший со своего места Ян Гарт.

Он подал ей руку и помог сесть. Заметив взгляд Глеба, Лена улыбнулась. Мальчик, смутившись, тут же опустил глаза и уставился в пол. Он подумал о том, как будет смотреться вместе с ними на экране. Лена выглядела бесподобно, а Ян Гарт, хоть и безвкусно одет, все же знаком зрителям, привыкшим к его экстравагантным выходкам. С другой стороны, на нем были футболка и рваные джинсы, ко всему прочему еще и изрядно помятые после встречи с толпой в аэропорту.

— Начинаем через тридцать секунд, — опустил Глеба на землю голос Егора. — Мы не в прямом эфире, конечно, но нужно придерживаться обычного стиля, если не хотим потерять рейтинг, — добавил режиссер в ответ на вопросительный взгляд Яна Гарта.

— Да, и Глеб, попытайся вести себя проще, не забывай, что ты простой парень, как и большая часть наших телезрителей. Потому я и не просил тебя переодеваться, — сказал Егор, словно прочитав его мысли.