На десятой книге Лекси сдалась. У Алана отличная библиотека, но неизвестно как искать что-то нужное. Наверняка тут есть ноутбук со списком и адекватным поиском книг. Но Алан его точно спрятал до поры до времени.

Может, Хантер подскажет что-нибудь интересное? Или она тупо подожжет занавески во всех комнатах. Предварительно выведя из строя видеокамеры.

Кстати, как вариант вполне можно запомнить.

Обед прошел… сдержанно. Лекси решила не отсиживаться в спальне, а все же спуститься в столовую. Тем более, что горничная принесла платье и сказала, что «господин Диксон» просил присутствовать на обеде именно в этом наряде.

Лекси не менее вежливо сообщила, что переоденется сама. После чего выставила девушку за дверь, посмотрела на бледно-зеленое шифоновое платье и включила воображение.

Алан ждал ее в «розовой» столовой, куда Лекси сопроводил дворецкий. Писательница так назвала ее из-за того, что мраморный пол и обшитые шелковыми обоями стены носили розовые оттенки. А длинный каменный стол, стулья с высокими спинками, камин и шторы поражали белизной. Зато рояль у высокого, во всю стену окна, был абсолютно прозрачным. Словно его выточили из горного хрусталя. Впрочем, Лекси не могла ручаться, что это не так.

Сам Алан выглядел под стать столовой: в светлых брюках и бежевой рубашке с короткими рукавами и мелким ярлычком на нагрудном кармане. И все это на фоне отличного загара и мышц.

— Приятного аппетита, — весело проговорила Лекси, которая так и оставалась в широких брюках и рубашке. Зато на волосах появилась красивая повязка: бледно-зеленая, из тонкого шифона. И такой же шарфик.

— Чую, мне придется в будущем точнее указывать свои просьбы. — Алан не разозлился, а наоборот явно развеселился. Ну да, что ему порча одного дизайнерского платья от Валентино.

— Это очень сложно.

— Я люблю сложные вещи, — заверил Алан, усаживаясь напротив. Лекси мысленно обругала себя. Надо было сесть на одном конце стола. А теперь он мог легко дотянуться до нее, чуть перегнувшись через столешницу.

Ну если так сделает, то получит тарелкой по голове. Лекси в глубине души понимала, что не пойдет на такое. Только в крайнем случае. Но почему бы не помечтать?

Она молча погрузила ложку в суп с морепродуктами. Господи, он еще и устриц ест в таком количестве? Зачем? Она проглотила ехидное замечание по поводу потенции вместе с супом.

Периодически Алан задавал какой-нибудь вопрос. Лекси коротко отвечала. И делала вид, что занята едой. Смотреть на собеседника претило.

Надо же, сама так часто писала про героинь, оказавшихся в золотой клетке. И вот сама…

Оказывается, это более, чем неприятно. Это мерзко. Когда тебя не слышат, тебе снисходительно улыбаются, и ты чувствуешь себя в лучшем случае комнатной красивой игрушкой. Которую берегут и лелеют. Но с которой не считаются.

После десерта — нежно любимой пана-котты Лекси — Алан встал и предложил спутнице руку.

— Я в состоянии дойти сама, — отрезала девушка, поднимаясь и первой шагая к дверям.

— Не замечал за тобой феминизма.

— Что ты, я с каждым днем прямо вот чувствую, как во мне растет феминизм. Прямо-таки пускает в меня свои корни.

Алан промолчал, но недовольным все равно не выглядел. Скорее — уверенным.

До оранжереи они дошли по парку. Зайдя внутрь, Лекси моментально открыла рот и едва не начала дышать, как собака. Черт, а она то решила, что на улице жара. Да там зима! По сравнению с тем, что творилось здесь. Жарко, душно и очень влажно.

— Идем за мной, — позвал Алан, сворачивая влево, за раскидистую пальму.

Где-то звонко капала вода.

Чувствуя, как по спине стекаю струйки пота, хватая ртом влажный густой воздух, Лекси побрела следом. По светлой дорожке, между незнакомых и порой удивительных растений. Через мостик, под которым весело журчал довольно широкий ручей.

Они прошли мимо стеклянного куба с непонятным растением внутри. И Лекси не удержалась от вопроса:

— А это что? Почему оно отдельно?

— Это новый вид, — откликнулся Алан, не замедляя шаг, — хрупкий, боимся, что погибнет. Потому и создали ему специальную микросферу.

Лекси бросила взгляд на «куб». А ведь Алан врет, подумалось вдруг. Лекси в растениях особо не разбиралась. Но разве новые виды не хранят бережно в лабораториях там, например? Прежде чем высаживать в оранжерее.

Надо будет зарисовать цветы и следующим письмом отправить Хантеру. Или самой тут поискать. Наверняка что-нибудь по биологии она найдет.

Тут Лекси резко затормозила, так как едва не врезалась в Алана. Тот встал на краю дорожки.

— Смотри, — прошептал, отходя в сторону и чуть подталкивая Лекси вперед.

Она увидела довольно невысокий куст. Словно охваченный фиолетово-синим пламенем. Лекси моргнула и поняла, что просто он цветет. Мелкие цветы — синие и бледно-фиолетовые — усыпали все растение.

— Это что?

— Куст Куринджи. Расцветает раз в двенадцать лет. Причем цикл настолько четкий, что что коренные племена Палиян отслеживают по нем возраст.

Лекси зачарованно посмотрела на растение, которое было более организованным, чем она сама.

Ну да, симпатично. Но, наверное, большую необычность придавало именно редкое цветение.

Интересно, почему раз в двенадцать лет? В голове завертелось что-то про космос, остатки древней цивилизации. Затем воображение, наоборот, скакнуло куда-то к легендам, древнему зову. Все это привычным ярким вихрем завертелось в голове.

Да! Кажется, она нащупала еще одну мысль для текущего романа.

— Тебе нравится? — услышала она шепот совсем рядом с собой, дернулась от неожиданности и поняла, что Алан придерживает ее за плечи. Его дыхание обдало щеку, спина заледенела, несмотря на более чем жаркую атмосферу.

— Нормально, — пробормотала Лекси, стараясь освободиться. Тщетно.

— Пока куст не зацветет, — продолжал нашептывать Алан, — он довольно невзрачный. А сейчас смотри какая красота. Двенадцать лет он копит силы, чтобы затем удивить всех. Знаешь, порой из внешне некрасивых вещей рождается вот такое.

— А если не рождается?

Пальцы на плечах шевельнулись, словно попытались подарить короткую ласку.

— Если может родиться, но не рождается, то все, скорее всего, закончится плохо. А порой приходится помочь родится. Пусть даже на первый взгляд нехорошими методами.

«Если не хочешь остаться здесь ради себя, то останься ради друзей. Иначе им придется…плохо», — вспомнила она слова Алана. Ну да, весьма тонкие намеки. Кого она готова принести в жертву? Шейлу? Эшли? Криса?

Кого?

«Не зли его», — опять всплыли слова Хантера.

А если разозлиться, то тогда действительно пострадают ее друзья? Он не блефует? Не зря же и сейчас весьма красиво намекнул.

Лекси лишь внутренне всхлипнула, когда ее развернули к себе. И буквально заставили поцелуем разжать губы.

Первый порыв — влепить пощечину — не прошел. Лекси словно сжали в стальных тисках, ни пошевельнуться, ни вывернуться. Второй порыв — изобразить тошноту или обморок — также оказался в пролете. Лекси не умела притворяться настолько хорошо. Зато она отлично изображала равнодушие при необходимости.

Лекси расслабилась и просто притворилась бревном. Таким бесчувственным и равнодушным. Не сопротивлялась, не отвечала. Глаза закрыла и постаралась не чувствовать чужие губы на своих. Наверное, вот так же целуют секс-кукол. Лекси послушно приоткрыла губу, позволяя чужому языку скользнуть внутрь. Интересно, сколько у Алана терпения хватит?

Хватило ненадолго. Хотя для Лекси пара минут показалось практически вечностью.

Безумно хотелось как следует сплюнуть и прополоскать рот с мылом. Интересно, насколько сильно перекосило бы Алана, сделай она это.

Лекси проверять не стала. Едва ощутила себя на свободе, как открыла глаза и отступила на шаг.

Теперь для полного «счастья» не хватает, чтобы ее отлюбили прямо на полу оранжереи.

Кстати, подобная потуга на шутку вполне могла стать реальностью. Алан выглядел таким…возбужденным.