Элс все понял, прежде чем Вилби закончил объяснять. Неизбежного не миновать. Когда луцидийский флот покинул порт, на его борту оказались пять тысяч опытных солдат, лошадей, снаряжение, оружие и провиант; корабли направлялись в Кальцир, в ал-Хелту. Итак, Луцидия готовилась оказать Кальциру помощь задолго до того, как кальцирская чернь стала атаковать епископскую Церковь.

– Какое отношение все это имеет к нам? Или к воинствующему братству? – взорвался от нетерпения принципат Донея Мадекетти.

– Ваша Милость, кораблям братства пришлось принять участие в битве, поскольку оказались они в неподходящем месте в неподходящее время.

Воодушевленная группа халдарских военных судов, в основном, маленьких, но быстрых, начала надоедать Луцидианам вскоре после того, как они вышли в море. Корабли братства были вовлечены в сражение, поскольку Луцидиане внезапно возникли у них на пути. Обе флотилии пытались проплыть незамеченными.

Собравшимся последовавшие события показались безумием на веслах, помноженным на некое совпадение, которое наколдовали Помощники Ночи себе на потеху.

Появление кораблей братства предрешило участь Луцидиан. Течением и волнами их более старые, менее мощные и маленькие корабли относило в сторону халдар.

Но то же течение и те же волны вынесли халдарские суда к мысу дола Хемока, где последние столкнулись с дреангерским флотом, который подобно Луцидианам и братству намеревался проскользнуть незамеченным. Дреангерцы также поставляли помощь Кальциру. Помощники Ночи продолжали забавляться.

Лишь двум кораблям братства удалось выжить. На борту одно из них находился брат Вилби. Уцелевшие праманы направились в Кальцир.

– Мы затуманили им путь. Они высадились неподалеку от ал-Стиклы, на восточном побережье Кальцира. Луцидиане сошли на берег там. Впрочем, некоторые Луцидиане, а также дреангерцы отправились в ал-Хелту. Мы не смогли определить, сколько у них еще осталось сил. Дреангерцы ничего не понимают в искусстве мореплавания, – сказал Вилби.

Элс про себя помолился за усопших ша-лугов. Гордимер слишком быстро построил флот. Моряки еще не успели должным образом изучить мастерство управления кораблями. Дреангер был на последнем месте по судоходству до возникновения Древней Империи.

– Но на борту одного из их судов находился могущественный колдун. Его присутствие существенно повлияло на ход сражения, – заметил Вилби.

С каждой секундой положение Элса становилось отвратительней. Ему что, придется воевать против эр-Рашала ал-Дулкварнена? Он станет сражаться только с кальциранами и Луцидианами. Ослабление последних сыграет на руку Кайфаэту ал-Минфета.

Вдруг, совершенно неожиданно, в дело вмешался император. Маленький, тихий, неприметный, до сего момента он оставался в тени.

– Это едва ли можно назвать несчастьем, – объявил он. – Если вы, конечно, не решили умыть руки. Посмотрите на все с другой стороны. – Император указал на ту часть карты, где изображались Кальцир, казармы Аламеддина и граничащие с ними несколько маленьких княжеств.

– Мы блокируем пути через Валларентиглийские горы. Здесь. Здесь. И здесь. Перекроем бухты. Запасы продовольствия у них закончатся. Рыболовство прекратится, поскольку мы не позволим рыбакам возвращаться назад. С приходом зимы съестные припасы истощатся. Обременив Кальцир тысячами ничего не делающих воинов и животными, наши противники лишь ускорят наступление тяжелых времен. Луцидиане и дреангерцы не смогут поставлять в Кальцир провиант.

– Почему? – спросил один из принципатов.

– По словам брата Вилби, они оскорбили Сонсу, Датеон, Восточную Империю, Вантрад, Тримолин и Стаклирход. Все эти суверенные государства воспользуются возможностью отомстить им.

Элс внимательно изучал карту. И заметил куда большее несчастье, надвигавшееся на праман, чем то, что нагноилось в уме императора. Иоанн не рассматривал Кальцир как нечто единое.

Кто-то с запашком эр-Рашала ал-Дулкварнена плел заговоры и интриги, тянул за веревочки и строил козни до тех пор, пока не убедился, что создал такую ситуацию, в которой Великий и его собратья увязнут в собственной четвертинке мира и у них не останется сил и времени, дабы надоедать Дреангеру или Святым Землям.

Но мечта эр-Рашала в любой момент могла обернуться кошмаром. Эта случайная встреча флотилий уничтожила все шансы на то, что папские и имперские вооруженные силы попадут в ловушку. Союзники праман, несмотря на победу в морском сражении, сами оказались в ней. И как Элс подозревал, не поймут этого до тех пор, пока не начнется голод.

Элс с ненавистью посмотрел на карту. На ней он видел лишь несчастье, грозившее верным. Хансел недооценивал ситуацию.

Если только эр-Рашал не разработал более таинственную, непредсказуемую схему заговора, в которой потеря двух флотилий и двух армий была лишь его частью. Если только поражение в битве входило в планы колдуна.

Неужели присутствие Элса обременяет колдуна так же, как Гордимера? Лев отдавал приказы. Эр-Рашал подстрекал Гордимера к этому. Льву до мумий не было никакого дела. Он и не расстроился бы, если бы потенциальный соперник провалил задание, пытаясь достать коллекцию старых костей.

– Капитан Хэхт?

– Ваша Милость? Простите. – Принципат Дивино приблизился к Элсу. – Эта карта пытается мне что-то сказать. Но я не слышу ее слов. Это что-то совершенно очевидное.

– Никто больше не извергает идеи подобно праздничному фейерверку.

– Конечно, Ваша Милость. Если бы все было столь явно, все бы это заметили.

– Скажи, что ты видишь. И что ты думаешь. Ибо я не понимаю, какую пользу эта ситуация принесет Бруглиони. Да и вообще тем, кто вступает в ряды городского полка.

– Здесь я с вами не соглашусь. Все вы вкладываете в предстоящую кампанию лишь деньги. Навряд ли хоть один член Пяти Домов окажется лицом к лицу с реальной возможностью получить ранения.

– Ваш цинизм, капитан Хэхт, достоин коренного броса. Но.

– Ваша Милость?

– Наши дела плохи? Относительно грандиозной авантюры, задуманной Великим?

– Я не в силах дать вам ответ, который в глубине души вы так хотите получить. Мы зависим от того, что решат сильные мира сего. Неверные поступили глупо. Им бы следовало приберечь свои войска. Им стоило повернуться спиной и позволить Кальциру самому себя защищать.

Принципат Донето неуверенно взглянул на Элса.

– Объясните.

– Луцидиане и дреангерцы лишились основных морских сил. Они хотели бросить вызов западному флоту. Или кораблям Восточной империи. Да, они лишились своих судов, но хуже всего то, что они потеряли своих лучших воинов и моряков. А у нашего Патриарха на уме еще один поход.

– Наверно, у меня не военный склад ума. Я лишь вижу, что эти отряды основательно усложнят наши действия в Кальцире.

– Конечно. Этого они и добиваются. Но мы разобьем их корабли и их людей. Время и средства, которые вложили в них, уже потрачены. Когда в Кальцир прибудут наши войска, ни Луцидиан, ни дреангерцев там не окажется. Если Великий или Хансел не примут каких-либо опрометчивых решений.

Произошло какое-то волнение.

– Прошу прощения. Мне надо идти. Здесь Патриарх, – сказал принципат Донето.

Великий действительно присоединился к собранию. Он не сделал никаких пожертвований. Патриарх удалился через двадцать минут. Элс был разочарован. На протяжении многих лет он слышал, что Великий – рогатый демон с копытами. Тот, кого ша-луг узрел, оказался наполовину лысым, косоглазым с сжатыми губами коротышкой, который больше походил на глупого лавочника, чем на могущественного, фанатично религиозного предводителя. Казалось, он не понял, что здесь происходит.

Великий был компромиссным кандидатом. Вот почему Церковь не могла пока позволить ему осуществить свои заокеанские амбиции.

Позже принципат Дивино Бруглиони настоял на том, что тот образ, в котором предстал перед всеми Патриарх и в котором он всегда появлялся на людях, преследовал целью обезоружить тех, кто его не знал.