– Император – честный человек. Он держит свое слово. От вас он ждет того же. Пришло время для лидера, который будет выполнять свою работу.

– Наверно, ты прав.

– Хорошо. Хорошо. А вы, в конце концов, умный человек. Я не буду жестоким командиром. Мы с братом скоро тронемся в путь. Братишка, помоги нашему лейтенанту подняться, мы пожмем друг другу руки, дабы скрепить наше соглашение.

Рашаки был посредственностью, он добился положения лидера, поскольку оказался умнее и безжалостнее остальных претендентов, а не потому, что обладал отличными мускулами.

– Вы агенты императора?

– Вроде того, – согласился Шэгот. А после вонзил древний меч в грудь Рашаки. Свэйвар поддержал Окску.

– Впрочем, мы служили силе куда могущественнее любого смертного повелителя.

Окска расслышал слова Шэгота, прежде чем свет потух в его глазах. Он поверил тому, что сказал Гримм, поскольку узрел то, что больше никто не видел.

Уцелевшие лейтенанты Рашаки быстро доложили о смене руководителя остальным членам отряда.

Никто не собирался оспаривать власть нового командира. Все осознавали, что среди них находятся шпионы Ночи.

Свэйвар был уверен: лейтенанты Рашаки затеяли то же, что и сам Окска, когда бронзовый меч освободил его от необходимости думать. Они намеревались подыгрывать безумным чужеземцам. Позже, когда ими завладеет демонический сон, не составит особого труда убить братьев.

Шэгот рассчитывал, что древние помогут ему справиться с этой проблемой. Если он, конечно, вообще думал. Свэйвар надеялся на Арленсулу. Богиня находилась рядом и существовала на самом деле. К тому же она была заинтересована в том, чтобы с Гримсонами ничего не случилось.

Отряд двинулся в путь. Снегопад у подножья холма не уменьшался. Хлопья снега ложились на землю и таяли тут е создавая грязь, словно ее боготворили все небожители от мала до велика.

В первые шесть дней существования нового начальства произошло несколько попыток свергнуть братьев с их должности. Заговорщики погибли страшной смертью. Из некоторых высосали кровь и выгребли все внутренности, прежде чем они смогли поднять на андорэйцев руку.

Когда Шэгот убил Окску Рашаки, отряд насчитывал восемьдесят восемь человек, не учитывая горстки печальных грязнушек, которые шли за наемниками со своими сопливыми крысенышами. Когда отряд достиг места, назначенного Вондерой Котербой, в нем осталось шестьдесят пять солдат. Большинство сбежали из шайки, прихватив своих женщин и детей.

Наемником удалось остановить кальцирское сообщение на целых два месяца. Одинокие всадники и небольшие группы просто не могли прорваться через удерживающих дорогу солдат. Пленных отправляли Фэррису Рэнфроу, куда-то на восток. Он щедро награждал отряд. Жизнь, конечно, была не сахар, но и не кошмар. К тому же все говорило о том, что в скором времени она наладится.

Спустя несколько дней Свэйвар сообразил, что всем в действительности занимается он. Шэгот Ублюдок был свирепым берсеркером, которого он мог при необходимости использовать. Свэйвар руководил отрядом и принимал решения. И это у него отлично получалось. Он не давал своему маленькому войску распасться. Ему удалось обойтись без убийства непокорных, а покинувших отряд за время нахождения Свэйвара в роли командира оказалось всего четверо.

Имперские войска, включая дивизию Вондеры Котербы, захватили треть восточных земель Кальцира без какого-либо особого труда, чего раньше ни одна сторона не могла и представить. Праманские защитники были поражены своей собственной слабостью.

Кальциране, коих вдохновляли луцидианские советники и поддерживали иноземные воины, не могли сопротивляться дисциплинированной тяжелой пехоте и кавалерии императора. Луцидиане сражались храбро, но это была не их война. Иоанна Черные Ботинки не волновали искусные маневры. Он шел от одного города, селения, порта или замка к другому, не обращая внимания на силы противника до тех пор, пока последние не атаковали. Впрочем, праманы каждый раз терпели кошмарное поражение. Имперские копейщики не давали им прорваться, а в это время на них обрушивался град стрел. Когда праманы начинали ретироваться с поля боя, их преследовали и уничтожали всадники.

Военные корабли Датеона и Апариона блокировали восточное и южное побережья. Каблук фиралдийского сапога отвалился. Некоторые праманские отряды пытались по западным маршрутам добраться до основных войск. Свэйвар расправлялся с любым, кто оказывался настолько глуп, чтобы идти по его дороге.

Он впервые увидел Иоанна Черные Ботинки, когда мимо проехала его личная браункнэхтская стража. Они направлялись на запад, надеясь опередить менее решительные силы, принадлежащие Великому и броской Церкви.

– Да он же чертов гном, – заметил Шэгот, глядя на Иоанна.

Не совсем так, но близко к истине.

Императора сопровождала вся его семья, она придавала ему уверенности. Братья не увидели дочерей Хансела; андорэйцы даже не знали об их существовании. Девушки находились в закрытой коляске, которую охраняли здоровые, хмурые, вспыльчивые и весьма бдительные браункнэхтские всадники.

Наследник трона, Лотар, ехал подле отца. Несчастный настолько, насколько может им быть одинокий ребенок, он обладал волей, совершенно не совместимой с его слабым тельцем. Лотар твердо решил сделать так, чтобы отец гордился им.

Когда император проехал, к братьям подошел Фэррис Рэнфроу.

– Вы отлично поработали. По словам Вондеры Котербы, вам полагается премия. Я с ним согласен. Не хотели бы вы продолжить службу?

– Мы пойдем с вами. Нам нужен один человек. Он находится к западу отсюда. Его нужно убить, – сказал Шэгот, пока Свэйвар брал мешочек с деньгами.

– Все погибают.

– А этот должен умереть как можно скорее. Это святая миссия.

Свэйвар заподозрил, что Рэнфроу знал о том, кто они такие. Он, наверняка, получал доклады от своих разведчиков.

– Расскажите мне о человеке, которого вы преследуете. Возможно, мне удастся вам помочь.

– Нам известно лишь, что он в Кальцире, и что когда мы найдем этого человека, то непременно узнаем его, – рассеянно ответил Свэйвар, переключив внимание на тяжелую пехоту, которую он прежде никогда не видел.

Следом за Ханселом прошествовали войска Патриарха. Они принимали участие в имперском нападении на восточную часть Кальцира. Свэйвар гневно посмотрел на черных воронов из воинствующего братства. Они нервировали его. Их орден затаил неугасающую ненависть из-за того, что случилось в Бросе.

Рэнфроу продолжал разговаривать с ним. Свэйвар знал, что этот человек воспринимает его как глупого и наивного юнца. Он не возражал. Асгрим, вероятно, и был таким, но все же не настолько тупым, чтобы не суметь ввести кого-нибудь в заблуждение по поводу его способностей.

– Этот тип полагает, что знает нашего человека, – сказал Свэйвар Шэготу, как только Фэррис Рэнфроу скрылся из виду. – Ему также известно, – где он находится. Вдобавок, ему кажется, что он знает кто мы такие.

– Наша жертва в войсках Патриарха?

– Думаю, да.

– В этом есть смысл. Все сходится с моими снами. На сей раз он от нас не уйдет.

Свэйвар кивнул. Но в его душу закрались сомнения. Арленсула в план Прародителя не входила.

Такой возможности все рассказать Гриму о богине больше не представится.

Но слова никак не хотели слетать с губ Свэйвара.

Он раздал деньги членам отряда.

– Тот, кто желает идти на запад, может присоединиться ко мне и Гриму. Мы по-прежнему нужны императору.

Остались лишь двенадцать человек, которым нечего было терять. Остальные решили вернуться в свои обледенелые, пустынные горы с приобретенным богатством.

Епископ Ле Круа присел рядом с братом Светочем. Мэйзеланин наблюдал, как солнце заходит за смутные очертания далеких сиреневых горных вершин. Он прислонился к миндальному дереву, за которым начиналась целая роща. Миндаль в Шиппен завезли праманские завоеватели.