Спустя десять минут, проведенных в штабе по планированию, Элс пожалел о том, что взял с собой Горта.

– Черт, Пайп! Ты только погляди! Мы прищучим этих остолопов! – выкрикнул Горт, взглянув на огромную перевернутую карту Кальцира и его окрестностей.

Повисла тишина. Сорок глаз устремились на Пинкуса Горта. Одна пара принадлежала Фэррису Рэнфроу.

Змея высунула голову из яйца. Так или иначе, Элс не знал, как спрятать то, что было видно каждому, кто не запутался в вековых хитросплетениях традиционной стратегии.

– Хм? – «А заметил ли Горт то, что разглядел на карте я? » – подумал Элс.

– Флот короля Питера уже отправился из гавани? А конекийские отряды? Они вышли из страны?

Горт заметил.

– Не думаю. А что? – пришлось спросить Элсу.

– Да, объясните нам, – вымолвил Фэррис Рэнфроу из-за спины ша-луга.

Члены Коллегиума и несколько главных стратегов Хансела подошли поближе, привлеченные воодушевлением Горта.

– Похоже, весь ваш план состоит в том, чтобы перебраться через горы и захватить замки и города. То же вы проделывали в любом другом фиралдийском княжестве, и проделывали уже раз пять.

– Именно в городах и замках находятся дворяне и скрыты богатства, – заявил один из приближенных императора.

– Разумеется. Но не еда, дорогой мой друг. Не еда. Пайп, скажи им.

Сукин сын.

– Кажется, теперь я понимаю. Материк Кальцира полностью зависит от хлеба. Однако почва там почти непригодна для выращивания зерна. Богатый его урожай собирают здесь, в Шиппене. Древние бросы захватили этот остров исключительно из-за его плодородных земель.

– Точно! – пришел в восторг Горт. – Из-за пшена и серебряных рудников.

– Объясните, пожалуйста, поподробнее, – попросил один из имперцев.

– На материке живет восемьдесят процентов всего населения. Они выращивают виноград, оливки и разводят овец. Основная часть зерна произрастает на острове. По ту сторону пролива Райп. Теперь у нас имеется немалый дирецийский флот, который направляется вот сюда. Этот флот может подобрать конекийских воинов, идущих вдоль побережья. А затем высадить их на берег Шиппена. Отряды вполне сумеют прекратить поставки зерна на материк. Это значит, что в Кальцире не будет хлеба. А ведь именно здесь, на материке, расположились солдаты, моряки и животные, прибывшие из Дреангера и Луцидии. И всех их необходимо кормить.

Горта прямо-таки распирало от гордости и вполне обоснованного самодовольства.

– Ну и сколько эти олухи протянут, питаясь одним виноградом, оливками и козлятиной? Понятно, что какое-то время им удастся продержаться. Однако кальциране привыкли к хлебу и рыбе. Лодок у них не осталось, и поэтому, в конце концов, они начнут пожирать коренья, траву, речной ил и, возможно, детей. Их силы иссякнут, и они не смогут сражаться. Думаю, продержатся они недолго. Если, конечно, мы успеем снять урожай зерна за них или, по крайней мере, пресечь попытки посеять новый.

Слова Горта вызвали гудение.

То, что Элсу и Горту казалось очевидным настолько, насколько и обнаженная женщина, разгуливающая по улицам днем, оставалось за гранью понимания остальных присутствующих Они были слишком поглощены стратегией, целью которой являлось установление их власти над каким-нибудь замком или городом. Стратегия эта применялась уже не раз и неизменно со времен праманского завоевания приводила к разгрому халдарских освободителей.

– Капитан Хэхт, а вы не видели этого? – спросил Фэррис Рэнфроу, сделав легкий акцент на его фамилию. А вы? Нет? Я в самом деле подозревал, что есть здесь кое-что и поважнее. Но там, где я родился, нет морей. Жители моей страны не разбираются в морском деле. Кто-нибудь из здесь присутствующих видел то, на что указал капитан Горт?

– Пинкуса не ослепила возможность поживиться, – мягко добавил Элс, обращаясь к Фэррису Рэнфроу.

– Издевайся, пока у тебя еще есть время.

Кот вылез из мешка. Свинья выбралась из торбы. И теперь обратно их не засунешь.

– Блестящий ход мыслей, капитан Хэхт, капитан Горт. Вдохновленный и вдохновляющий, – изрек Бронте Донето.

Фэррис Рэнфроу подозрительно взглянул на Элса.

Фэррис думал, что должен быть какой-то подвох.

Конечно же, он был.

На сей раз Кальциру не уцелеть. Интервенция дреангерцев и Луцидиан предрешала судьбу. Даже врагам Великого не хотелось, чтобы фиралдийский полуостров стал плацдармом этих могущественных государств.

Кальцир нельзя спасти. Однако Элс попытается спасти своих соплеменников. Кальцирские праманы могли бы выжить, окажи они небольшое сопротивление.

Это сработало в Конеке, когда Волсрад обрушился на города праман. То же самое происходило сейчас и в Диреции. Питер Навайский никогда не уничтожал тех, кто не оказывал ему сопротивления. Он был союзником Платадуры, которая поддерживала короля во всех его походах, оставаясь праманской до мозга костей. Это вызывало недовольство упрямого Великого. Он уже не раз рявкал на Питера.

Питера Навайского недовольство Патриарха пугало не больше, чем императора Грааля. Великому Питер был нужен куда сильнее, чем Великий королю.

Патриарх отчетливо представлял, как поступить с праманами, девами, дайншау и остальными неверными, дабы освободить пространство для епископских халдар, избранников самого Бога. Церковь Великого не была милосердной, она была воинствующей.

В большинстве случаев Питер оставался равнодушным к грандиозным планам Патриарха.

Важный момент, по мнению Элса, заключался в том, что теперь он мог помешать кровожадным замыслам Великого. Если только ему удастся стать самым непреклонным и коварным противником, с которым когда-либо сталкивалось королевство Спокойствия.

Прошла целая вечность прежде, чем андорэйцы сумели обогнуть заднюю часть фиралдийского полуострова до Хояла, военного городка, расположенного на дальнем востоке Аламеддина. Шэгот постоянно спал. В те немногие моменты, когда ему удавалось продрать глаза, он плохо соображал и не мог поддерживать разговор. Жизнь приобретала резкие очертания. Поскольку браться продвигались слишком медленно, чтобы быстро исчезнуть с места преступления, Свэйвар избегал каких-либо действий, которые бы могли привлечь внимание.

Деньги, находившиеся при андорэйцах, стали помехой. Низкосортные, безработные наемники не носили с собой золотых монет достоинством в два и пять дукатов. Предполагалось, что люди этого презренного статуса и не видели таких денег.

Нестерпимый голод вынудил Свэйвара выдать себя. Встреча произошла у стоявшего на перепутье городка Тестоли, который на протяжении всей истории мира так ничем себя и не прославил. Тестоли располагался на севере в двенадцати милях от Хояла. В основном, дорога к нему пролегала через густые леса, вырубать которые было строго-настрого запрещено, так как они служили местом охоты для императора Грааля и его аламеддинских подданных.

Голод, который побудил Свэйвара пойти на определенные действия, принес свои плоды. Глаза, заприметившие золото в руках какого-то бродяги, который, вероятно, не знал, как выглядит серебро, принадлежали разбойнику Ролло Регисти. Слухи о его дурной славе дошли даже до близлежащих государств. На поприще избранной им профессии успеха Ролло не добился, поскольку был слишком глуп. Шайка его, дабы не помереть с голоду, втайне от своего предводителя промышляла тем, что пасла овец на холмах Хояла. Они околачивались на пастбищах императора вместо того, чтобы играть по правилам атамана.

Ролло поспешил собрать своих оруженосцев. Таковых оказалось всего двое, да и те были больны. Скорее всего, относились они к тому типу людей, чьи друзья навряд ли огорчились бы, случись с приятелями какая-нибудь беда.

Шэгот и Свэйвар только выиграли от нападения Ролло и его молодчиков. В карманах убитых Гримсоны обнаружили достаточно медяков и серебряных монет, чтобы продолжать путь, не привлекая к себе внимания.