Смуглые, алчные людишки не посмели бы вступить в схватку с Гримсонами один на один. Но их тут собралась целая толпа.

– Черт, – тихо выругался Шэгот безо всякого раздражения. – Вероятно, Странник жаждет крови.

Он отбросил цыпленка, скинул свою ношу, извлек меч и голову мертвого демона. Так или иначе не осталось сомнений, что Шэгота благословили боги. Свэйвар иногда задумывался, жив ли еще его брат в известном всем смысле.

Шэгот вступил в схватку с пиратами. Волей-неволей, Свэйвару пришлось держаться поблизости и прикрывать спину брата.

На землю упали девятнадцать пиратов. Горстка тех, кто еще стоял на ногах, бросилась врассыпную. Сраженные были живы до тех пор, пока Шэгот не отрезал им головы.

Шэгот вошел в контакт с богами. Свэйвар это чувствовал. Как чувствовал и то, что древние и за ним присматривают. Седовласый находился где-то поблизости. Произошло достаточно убийств и пролилось достаточно крови, чтобы соединить берега оккультной бездны. Еще несколько смертей, и древние смогут войти в этот чужой мир и чужое время.

Шэгот был одержим.

– Теперь я ощущаю его. Пойдем, сюда.

Грим отправился на север к реке. К пиратам. Последних он приносил в жертву богам. Этих жертвоприношений было более чем достаточно, дабы древние по-прежнему помогали и поддерживали андорэйцев.

Братья достигли Тераги. Они перебили, должно быть, с сотню морских разбойников. Свэйвар не поспевал за Шэготом. Гриму нанесли несколько ран, но он не чувствовал боли. Братьям потребуется еще одно долгое восстановление. Если, конечно, андорэйцам не повезет настолько, что им удастся уничтожить нужного человека.

Свэйвар все еще ощущал чье-то присутствие. Рядом находился кто-то из крепости Великих Небес. Он не сомневался: благодаря бойне Помощники Ночи наводнят броские улочки.

Впрочем, если одному из древних и удалось пробраться в город, он ничем не выдавал себя.

– Убийца богов на той стороне, – рявкнул Шэгот. – Там. – Он неуверенно махнул рукой в сторону горящих кораблей.

– Наверху есть мост. Где-то в полумиле отсюда, – сказал Свэйвар.

Шэготу до мостов не было дела. В сотне ярдов от них дюжина пиратов погружала награбленную добычу в захваченную гребную шлюпку. Шэгот расправился с ними и завладел лодкой. А потом и головами морских разбойников. Затем он сел на весла.

Грим греб, точно какой-нибудь демон. Свэйвар не отважился предложить помощь. Его слишком беспокоили раны. К тому же он не хотел нарушать связь брата с богами.

Свэйвар боялся, что Грим зашел слишком далеко, и теперь мог обрушить свой гнев на любого, кто находился рядом. Он превратился в древнего берсеркера.

Когда андорэйцы приплыли на северный берег, их атаковало несколько кальциран. Их кровь еще больше наполнила жертвенный бассейн. На сей раз Шэгот не стал отрубать головы. Он вообще оставил всю коллекцию в лодке, прихватив лишь голову огра. Раны, наконец, дали знать о себе. Грим ослаб и замедлил шаг. Но только на короткое время.

Шэгот исцелился прямо на глазах. Расправившись с кальциранами, он повернул на северо-запад. Свэйвар едва поспевал.

Асгрим чувствовал, что и его раны заживают. Впрочем, исцеление происходило не с такой бешеной скоростью, как у Шэгота.

Через несколько минут андорэйцы очутились в окрестностях, коих еще не коснулись происходившие события. Район отличался бедностью, однако на трущобы не походил. Вокруг не было ни единой живой души. Свэйвар вспомнил, что неподалеку возвышается стена. За ней город превращался в обычную фиралдийскую сельскую местность с оливковыми рощами, виноградниками, огородами и чуть поодаль – пшеничными полями. Земли, которые можно было укротить, уже усмирили две тысячи лет назад.

Шэгот заколебался, чего с ним никогда не происходило.

– Мы очень близко. Прямо наверху. Я почти ощущаю о запах. Однако мне не удается точно определить место. Что-то мешает, – сказал он.

– Насколько близко? – спросил Свэйвар. Если ему назвать примерное расстояние, он сможет решить проблему с помощью мозгов. Подобный образ действия был почти чужд его брату.

Свэйвар тоже чувствовал преграду. Какое-то тихое гудение в его голове мешало сосредоточиться на мыслях. Казалось что перед глазами все плывет.

– По крайней мере, в тридцати ярдах. Не больше чем в пятидесяти.

Свэйвар мысленно выделил четыре дома и их пристройки.

– Почему бы не начать с ближайшего? – предложил он, поделившись с братом своими догадками.

– Приступим. – Шэгот поднял потрепанный меч и голову демона.

И Свэйвар вдруг – понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ибо Грим все делал не так. Он чувствовал еще что-то… Что-то большее… Чье-то присутствие, которого не должно быть.

Элс уходил все дальше и дальше от реки, волоча свою странную спутницу. Он подыскивал место, где можно скрыться.

В районе северного Броса было тихо и безлюдно. В ста ярдах от ша-луга по улице прокатилась запряженная козлом тележка без возницы. Он заметил нескольких бродячих собак. Крадучись, животные скрылись из виду. Казалось, даже стаи голубей поддались всеобщему настроению и не собирались заниматься своими обычными делами. Удивительно, но птицы не опускались на землю.

Женщина не сопротивлялась. Ошеломленная, она брела рядом с Элсом и не совсем понимала, что происходит. Хотя колдунья стала более внимательна, к ней постепенно возвращалось ощущение времени. Старкден пыталась не выдать того, что приходит в себя.

Какое-то время Элса продолжали преследовать. Пираты хотели вернуть свою ведьму. Ша-луг петлял, сбивая морских разбойников с толку и заставляя их нервничать. Поскольку из-за погони флибустьерам пришлось разбиться на маленькие группы, они опасались возможных засад. Теперь Элсу необходимо было найти убежище, где можно спокойно переговорить с колдуньей.

Он постепенно замедлял шаг. Происходило что-то странное. Было слишком тихо для города, который грабят. Элс начал ощущать, как надвигается нечто темное. Он с размаху ударил женщину. Это ничего не изменило. В результате ша-лугу пришлось опять взвалить ее на плечи.

Ясное ощущение того, что скоро грянет гром, усиливалось.

Элс выбил дверь. Его проникновение вызвало бурю смятения в дальней части дома. Все стихло, как только напуганные жильцы выбежали на улицу через заднюю дверь.

Может, именно в этом и крылась причина дурного предчувствия. В страхе. В пелене ужаса, накрывшей весь квартал.

Запястье зудело. Вновь. И не потому что рядом была Старкден.

Приближалась беда.

Элс привязал пленницу к стулу в комнате с огромным количеством дверей. Он ждал, пока колдунья очнется.

Естественно, она попробует его одурачить. Поэтому Элс прислушивался к ее дыханию и следил за движением глазных яблок под веками. Когда пришло время, он слегка порезал ей руку. Колдунья подпрыгнула.

– Женщина, нам надо поговорить. Ты упряма и считаешь себя крепким орешком, а у меня нет времени сюсюкать с тобой. Поэтому я не стану ничего спрашивать, пока не увижу с твоей стороны согласия сотрудничать со мной.

Прежде Элсу ни разу не доводилось допрашивать женщин. У настоящих палачей, наверняка, имелись какие-нибудь секреты по допросу того или иного пола. Элс их не знал. Как не располагал специальными приспособлениями, которыми работали завзятые дознаватели.

Тэг импровизировал. Он использовал то, что было у него под рукой, нож. Элс начал с того участка на ее теле, который колдунья видела. Она должна задуматься о шрамах, кои останутся после того, как ша-луг исполосует ее подобно шахматной доске.

Элс не испытывал удовольствия от того, что делал. Ему не хватало одержимости. Наслаждение, получаемое настоящими профессионалами, передавалось и их подопытным. С течением времени между ними налаживалась связь. Палач и его жертва вступали в сговор, союз боли, в котором каждый страстно исполнял свою роль.