– Есть, – вдруг лениво бросает Остин. – Я.

Рейчел не видит его, продолжая стоять и смотреть перед собой. Ноги становятся ватными. Сердце бьётся, как после изнурительно долгого бега.

Зачем ему это?

Назло ей?

Странный вывод. С чего бы ему бросать ей вызов? Да и Остин в принципе – непредсказуемый и непонятный парень. Вполне мог решить быть старостой просто так. Кажется, в его голову в любую секунду может прийти какая угодно мысль. А до Рейчел ему, такое ощущение, нет больше дела.

– Тогда, видимо, придётся решить голосованием, – чуть помедлив, заключает куратор. – Итак, вы двое, не могли бы выйти и представиться? Сказать в нескольких словах, почему вы хотите быть старостой и почему лучше выбрать именно вас?

Рейчел колеблется. Остин явно уже влился в коллектив, она – нет. У неё вообще есть шансы?

Да и что она скажет? Выступить пусть и с небольшой, но речью, на всю аудиторию и вот так сразу, без подготовки…

Остин уже поднимается с места и выходит в зал, пока Рейчел продолжает медлить. Как же ей сейчас хочется сесть обратно! Что, если снять свою кандидатуру?

Она уже чуть ли не собирается придумать способ отступить, не потеряв лицо; когда вдруг слышит знакомый голос с трибуны:

– Я – Остин, и я решил стать старостой, потому что мне кажется, Рейчел с этим не справится. А раз желающих больше нет… Что ж, мне несложно. Вы должны выбрать меня, потому что…

Рейчел мгновенно вспыхивает. Он действительно это сказал? Какого чёрта? За что?..

Во время его упоминания о ней раздался чей-то смешок, и это, вместе с жестокими словами вчерашнего спасителя девушки, так и вертится в голове. Снова и снова…

Так неожиданно и больно.

Да где, в конце концов, её решимость? Кажется, кто-то собирался начать активную жизнь? Отступить сейчас будет значить окончательный позор. Так Рейчел словно распишется под словами Остина о ней.

Она заставляет себя подойти к трибуне.

Остин уже закончил речь. Он отходит в сторонку, предоставляя центральное место ей.

Рейчел занимает его словно в оцепенении. На парня рядом не бросает даже мимолётного взгляда.

Она прямо смотрит в зал. Но однокурсники за партами словно сливаются в общее пятно. Никто не выделяется. Так гораздо легче.

– Меня зовут Рейчел, и я хочу быть старостой, чтобы влиться в студенческую жизнь, – начинает девушка.

И выдерживает паузу. Как продолжить? Может, если скажет правду, её поймут, посочувствуют и пойдут навстречу? Да и вообще, искренность подкупает. А открытое признание своих слабостей делает сильнее.

– По правде говоря, я и сама не уверена, что справлюсь. Я всю жизнь была тихоней и зубрилкой. Но теперь, когда я здесь, я хочу это изменить. И мне кажется, роль старосты поможет мне влиться в коллектив и раскрепоститься самой. Со своей стороны обещаю, что буду стараться максимально оправдать ваше доверие. Я действительно хочу быть полезной для всех вас. И сделаю всё для этого.

На протяжении речи Рейчел внутренне дрожит от страха и неуверенности, но её голос звучит на удивление спокойно и твёрдо.

Она не знает, какой эффект производят её слова на собравшихся. Однокурсники в основном молчат, лишь единицы переговариваются между собой. О чём – не слышно. Их лица по-прежнему плывут перед её взором. Концентрироваться нет желания.

Но Рейчел от сказанного становится проще. Она открылась. Максимально, насколько могла.

И это – уже важный шаг.

– Что ж, спасибо вам обоим за вашу откровенность. Какими бы ни были причины, я вижу, что вы оба честно высказались. А это важно. Да и видно, что стремитесь сделать, как считаете лучше, – подводит итог куратор, и Рейчел чувствует, как женщина подбирает слова. Возможно, сдерживается, чтобы не выдать своё мнение. – Предлагаю начать голосовать. Итак, кто за Остина?

Руки поднимаются. Некоторые – быстро и решительно, некоторые – чуть колеблясь, некоторые – с явным сомнением.

Абсолютное большинство. За Рейчел, наверное, всего три-четыре человека… А, нет, пять. Но это ничего не меняет.

Кожа девушки предательски горит, наверняка, покрывшись краской. Какое унижение. Почти все за Остина. И это после того, как она раскрылась, подпустила в свою душу.

Рейчел пытается не предавать значения результату. Просто он влился в коллектив. Голосовали, видимо, по знакомству. Что бы она ни сказала, это ничего бы не изменило.

Но на душе всё равно паршиво. Ком подступает к горлу.

– Что ж, выбор сделан. Остин, ты теперь староста группы.

– Ага, – равнодушно принимает он.

И возвращается на своё место. Рейчел, чуть поколебавшись, следует его примеру.

Куратор что-то ещё говорит – незначительные объявления о дальнейшем студенчестве. Но её не слышат ни Рейчел, ни Остин.

Он смотрит на неё. Не украдкой, а прямо, в свойственной ему манере. Она наверняка это чувствует, и пусть.

Сегодня Остин не собирался уделять ей внимания. Решил раздразнить её. Ведь Рейчел наверняка ждала его действий, после того, как он дал понять; что она ему нравится. А значит её мысли, так или иначе, вертелись в том направлении. Тем более что он волновал её – это Остин безошибочно прочувствовал вчера, в машине.

Так что пусть распаляется в ожидании его шагов, решил он. Пусть думает об этом и о нём. Так она будет готова к дальнейшему. Возможно, станет охотнее стремиться навстречу. А это, учитывая её робость, будет очень кстати.

Остин зевает. Скучный сценарий. Хоть и действенный.

Хорошо хоть, что всегда остаётся место спонтанности. Как, например, это её внезапное желание стать старостой. Было видно, как тяжело далось Рейчел предложить себя на эту роль. Девушка еле решилась. Это был уже своего рода подвиг для неё.

Отлично. Эмоциональное потрясение уже было ярким, осталось добавить к этому себя. Бросить ей вызов – ещё один способ глубже забраться в её подсознание. И заодно заинтриговать её.

К тому же, идиотская часть психологии многих людей – воспринимать хорошее острее после того, как человек показал себя с другой стороны. Людей, которые повели себя неправильно, а потом исправились; почему-то ценят больше тех, кто всегда блистал благородством. Впрочем, это скорее из другой оперы. Над этим Остин ещё подумает.

Что ж, теперь он староста. Да плевать. Невелико дело.

А вот испытывать Рейчел – занятно. Остин не ожидал, что она признается перед всей аудиторией, что не тянула и боялась. Смелый шаг. Может, она не так уж проста? Потенциал есть. Стремление тоже.

Пари заключалось на месяц. Для Остина это время кажется более чем достаточным, чтобы добиться желаемого. И выжать из этого всё возможное. К счастью, у него хватит фантазии, чтобы развить ситуацию как можно веселее.

Остин не успевает подойти к Рейчел – она с кем-то говорит по телефону. Извиняется за задержку, объясняет, что решались организационные вопросы. Даёт понять, что уже выходит.

Он идёт за ней. Интересно, кто её там ждёт.

Рейчел настолько сконцентрирована на разговоре, что даже не замечает Остина.

Вскоре он видит, как она подходит к какому-то мужчине, вышедшему ей навстречу из неплохой машины. Солидный брюнет. Выглядит серьёзно.

– Хм, а девчонка не промах, – говорит очутившийся рядом Ричард. Именно с ним они заключили пари. – Уже отхватила себе неплохого мужика.

– Да брось, – отмахивается Остин. – Ему лет тридцать.

– И что? Оба взрослые люди. Просто признай, что обломался, – хмыкает Ричард.

Его уверенность и неуместная язвительность начинают раздражать Остина. Или не это, а что-то другое?

Он следит взглядом за Рейчел и неизвестным. Они уже сели в машину. Минута – и та отъезжает.

– Ерунда, – то ли себе, то ли Ричарду; говорит Остин. – Она уже практически влюблена в меня.

– Ну-ну, – усмехается друг. – Сомневаюсь я, что она побудет в твоей постели даже через год, а не месяц.

Ричард может подначивать сколько угодно – этим не заденет.