Как же она входит и выходит? — спросила я Лаенхарта, глядя на розовый стеклянный шар, который был сделан столетия назад для чьего-то маленького питомца.

Драконья магия.

Я вздрогнула, ощущая неприятную боль в задней части мозга. Драконья магия. Ещё одна вещь, которую нужно добавить в список Вещей, От Которых У Меня Болит Голова. Аккурат между политическим строем Анклава и выращиванием камней.

Но всё же ниже пониприводных двигателей поездов.

Я опустила веки кобылы, пряча её пристальный безжизненный взгляд. Затем, дрожа чуть сильнее, чем тому способствовал холод, я развернулась и двинулась к маленькой дверце.

Даже через всю комнату я смогла разглядеть, что у меня серьёзные проблемы. На двери был облачный замок. Если он был заперт (а когда вообще было легко?), то я не могла открыть его. Заклинание хождения по облакам, благодаря которому я забралась так далеко, не влияло ни на мои инструменты, ни на мой телекинез, которые не могли взаимодействовать с облаками.

Моя рысь упала до медленного шага, когда до меня начало доходить, что я, пройдя весь этот путь, полный смертельных опасностей, могла навсегда застрять в этой холодной, заброшенной комнате.

Три экрана ожили.

Надо мной был чёрный аликорн, и она глядела на меня с выражением холодной, злой ярости. Её огромные чёрные крылья заполнили левый и правый экраны. А с центрального монитора из-под шлема, выкованного из голубоватого металла, на меня смотрели бирюзовые драконьи глаза.

— Ты ворвалась в святилище Найтмэр Мун! — сказала она ледяным голосом. — Даю тебе единственный шанс. Уходи. Так быстро, как тебя могут унести твои маленькие ножки.

Шокированная, я начала пятиться назад, пока не наступила копытом на грудную клетку одного из скелетов. Споткнувшись о него и кувыркнувшись назад через голову, я неуклюже приземлилась прямо напротив гниющего трупа неизвестного пегаса.

Найтмэр Мун.

Или, как я быстро сообразила, охранная система, спроектированная для её имитации.

Рэйнбоу Дэш создала Шэдоуболтов. Логично предположить, что она могла придерживаться схожих принципов и при создании внутренней охранной системы для величайшего проекта своего Министерства.

Я поднялась на копыта и, твёрдо стоя на холодном полу, с вызовом посмотрела на экраны, заполненные Найтмэр Мун.

— Я... я не собираюсь возвращаться, — объявила я.

— Ты не пройдёшь! — настаивала Найтмэр Мун. — И я убью тебя, если ты попытаешься. Возвращайся сейчас же, пока я ещё настолько щедра, чтобы дать тебе шанс!

И как именно я должна была это сделать? Она собиралась убрать щит, чтобы выпустить меня?

По левому экрану пробежали помехи, искажая правое крыло Найтмэр Мун.

Это не имело значения.

Я отвернулась от трёх экранов, осматривая комнату пристальным взглядом. Я не могла вскрыть облачный замок. Но возможно, мне и не нужно было делать это. Ведь ключ от него мог находиться где-то в комнате.

— Что ты делаешь? — требовательно спросила Найтмэр Мун.

Игнорирую тебя, подумала маленькая пони у меня в голове, когда я начала обыскивать комнату. Облачный замок, вероятно, подразумевал наличие облачного ключа. Мне нужно было найти его, пока сохраняется заклинание и пока я могу поднять его своими копытами или зубами.

На обледеневшем потолке, скользнув в стороны, открылись панели. Потолочные турели выдвинулись вниз, угрожая, но пока не целясь в меня.

— Прекрати это! — воскликнул образ Найтмэр Мун. — Другого пути внутрь нет. Не трать своё время.

Я ничего не могла с собой поделать. Моя мордочка расплылась в улыбке.

— Э, нет, он здесь, — ответила я. — Знаешь, почему я так уверена? Потому что это заставляет тебя нервничать.

Изображение на правом экране на миг исказилось помехами.

Минутку. Охранные программы не могут нервничать.

Я обернулась к экранам с широко распахнутыми глазами.

— Последний шанс, — предупредило меня лицо Найтмэр Мун, полное праведного гнева. — Уходи!

— Нет. Я останусь, — вызывающе ответила я. — Потому что под угрозой жизни хороших пони. Потому что зло, атакующее невинных, должно быть остановлено. Потому что Эквестрия заслуживает солнца...

Я шагнула к экранам, наблюдая, как волна искажения деформирует изображение Найтмэр Мун.

— Я остаюсь, потому что это моя судьба.

Я топнула ногой, хладнокровно глядя на мерцающего злобного чёрного аликорна. Заглядывая в эти драконьи глаза, словно пытаясь проникнуть взглядом за экраны, увидеть, что скрывается за фасадом.

Я набрала полную грудь воздуха и выпалила:

— И потому что ты не Найтмэр Мун.

Экраны мигнули, и изображение Найтмэр Мун исчезло, сменившись гораздо более добрым образом.

— Судьба — это то, что создаешь ты сама, — поведала мне Селестия.

Я сказала себе, что это всего лишь ещё одна подпрограмма охранной системы. Это не могла быть настоящая Селестия. Добрая Богиня преодолела смерть, вознесясь на небеса. Даже сейчас Она смотрела сверху на всех пони Эквестрии. Слушала наши молитвы. Она не могла быть... этим.

Это было не то, во что я верила.

— Прекрати эти игры, — я сплюнула в раздражении.

— Убирайся! — велел мне образ Селестии, расправив белые пернатые крылья на левый и правый экраны как демонстрацию королевского величия. — Это место не для тебя.

Я покачала головой.

— Как?

— Так же, как пришла.

Я открыла рот от удивления. Она… не знала?

— Ты разве не заметила? — до чего же бестолковая система безопасности. — Спайк прислал меня сюда. Извини, конечно, но у меня нету ещё одного дракона с собой.

Селестия на экране выглядела очень удивлённой, её губы беззвучно прошептали имя Спайка.

— Ты сожгла себя заживо? — мягким голосом спросила аликорн. Большие, лавандового цвета глаза уставились на меня с экрана.

— Кроме того он не просто послал меня, он… — Стоп, что?

Медленно, нехотя, я спросила:

— Вы ведь принцесса Селестия, да?

— Да, моя маленькая пони, — ответило величавое изображение аликорна. Полоска помех поползла по центральному экрану. — А кто... — Аликорн прервалась, чтобы в первый раз нормально осмотреть меня. — Постой. Я, кажется, знаю тебя.

— Знаете меня? — повторила я с чувством, будто земля стала уходить из-под копыт. — С чего это вы должны знать меня?

— Я наблюдаю… за столькими пони, — призналось изображение Селестии. — Это единственное, чем я могу заняться, сидя в этой тюрьме. Но лишь до тех пор, пока это не становится совсем невыносимым...

Тюрьме? Это... О Богини.

Верила ли я вообще в происходящее? В то, что говорила с Самой Селестией? В то, что Богиня... Принцесса... была как-то заперта здесь? Почему ещё она должна была относиться к этому как к тюрьме? Но это значило...

— …но я помню, как наблюдала за тобой, — прервала мои размышления Селестия. Её слова звучали нежно, по-матерински, но в то же время тон её голоса давал понять, что я говорю с Принцессой. — Ты — Литлпип, королева красочных ругательств. Я права?

Чего?.. УУУу! Селестия знала меня... ЗА ЭТО?! Мне захотелось спрятаться. Но во всей вселенной не хватило бы места, чтобы зарыться достаточно глубоко.

— Та пони на радио говорила много хорошего о тебе, — продолжила Селестия. Упоминание о моих приукрашенных подвигах только ещё больше смутило меня.

Ну конечно же она слышала всё, что говорила Хомэйдж, да и все диджеи Пон3 до неё. Они, в конце концов, пользовались башнями П.О.П. для трансляции. Как минимум, использовали экстренную линию передач Твайлайт Спаркл. Это единственное, чем я могу заняться, сидя в этой тюрьме.

— Ты не такая, как те пони, что стремились пробиться сквозь щит до тебя. Ты не совершала тех ужасных поступков, которые совершали они, пытаясь попасть сюда…

Я вздрогнула, сердечко маленькой пони в моей голове сжалось, когда я представила, что чувствовала Селестия, видя аликорна, который носил на своей шее череп Её Сестры, подобно какому-то талисману.