Полковник Отэм Лиф или не обращал внимания на наше присутствие, или был сейчас слишком сосредоточен, чтобы его заметить.

— Давненько мой дом не был так заполнен, — сказал Наблюдатель. По механически монотонной интонации спрайт-бота было неясно, доволен ли он, или жалуется. — По крайней мере, половина тех, кого ты просила меня найти, уже прибыла.

— Ась? — Каламити моргнул. — Лил'пип, о чём это ты его просила?

— У нас нет времени, — резко ответила я своему другу-пегасу. — Анклав продвигается слишком быстро. Я не могу быть везде одновременно. — Истина была в том, что я хотела попросить Спайка о ещё большем. И это бы ему не понравилось.

— Ты хотела сказать "мы"? — спросил Каламити многозначительно. Моя маленькая пони хмуро посмотрела на меня и мысленно схватила меня за голову, заставляя виновато кивать.

— Да... Хотя в том-то и вся соль, — сказала я неубедительно. — Нам нужны любые союзники, каких только найдём, чтобы осуществить задуманное.

— Я чё заметил, ты до сих пор не посвятила нас в свой план, — проворчал Каламити. — Я надеюсь, на это есть хорошая причина.

— Да, есть, — заверила я его. Ага, отличная причина: вы попытались бы остановить меня, если б узнали. — А пока я попросила Наблюдателя связаться со всеми, кого мы знаем и кто мог бы помочь, и начать собирать их вместе.

— И, боюсь, у меня плохие новости, — сказал Наблюдатель через спрайт-бота. — Один из ваших друзей не сможет прийти. — Я почувствовала, как жуткий холод прошёлся под моей гривой. Очевидным заключением было то, что кто-то умер.

— Кто? — спросила я, маленькая пони в моей голове полагала, что нам действительно не стоит это знать. — Что случилось?

— Хомэйдж, — ответил Наблюдатель, и я ощутила, как весь мой внутренний мир вытекает из меня, оставляя меня в холодной бездне мрака. О Луна... Только не это...

Чувство было столь сильным, сколь и непродолжительным, развеянное следующими словами Наблюдателя:

— Пока ничего. Но Анклав выяснил, что DJ Pon3 движется от одной башни П.О.П. к другой и взламывает их, чтобы выйти в эфир. Они начали располагать Хищники над всеми башнями в ожидании её следующего шага.

Спасибо, Луна! Селестия, пожалуйста, сохрани её!

Огромная часть меня желала броситься ей на помощь. Но, сделав это, я бы привела врагов прямо к ней. И к тому же я знала, она бы не одобрила мои действия, брось я битву за правое дело лишь для того, чтобы сбежать к ней.

— К счастью, у Анклава недостаточно Хищников, чтобы прикрыть каждую башню, а она не даст им возможности легко обнаружить себя, — объяснил Наблюдатель. — Но их сети в конце концов поймают её.

— Только если мы не сможем помочь, — приподнялся стоящий рядом Каламити и положил копыто мне на голову. — Насколько я знаю Лил'пип, её план оттянет большую часть заварушки от Хомэйдж.

Я улыбнулась ему обеспокоенно, но всё же благодарно. Он был прав насчёт этого. Мы собирались победить. Всегда должны были, но сейчас это было не только для Пустоши. Сейчас я сражалась, чтобы спасти Хомэйдж. Я осознала, как ужасно эгоистично было ставить сохранность одной пони наравне с нуждами десятков или даже сотен тысяч пони. Но мне было наплевать. Хомэйдж... Хомэйдж была Хомэйдж, и я могла себе позволить побыть немного эгоистичной ради неё, правда ведь?

— Хомэйдж настаивала на том, что она не может прийти. Она решила не рисковать привести Анклав прямо к... Сопротивлению, вот как она вас называет. — Радио Сопротивления. Так жители Тенпони окрестили вещание Диджея Pon3. Очевидно, она приняла это прозвище. — Я постараюсь найти спрайт-бота где-нибудь поблизости, чтобы она могла поговорить с нами, — предложил Наблюдатель. — И ещё, Хомэйдж просила передать, что она отправит к вам нескольких союзников на помощь.

Союзники — это хорошо. Мне нравятся союзники. Нам пригодятся все друзья, которых сможем найти.

И тут реальность ударила меня. Удар поразил меня, холодный, резкий и жёсткий, почти сбивший меня с ног. Часть меня цеплялась за надежду на то, что я ещё увижу Хомэйдж снова, когда соберу всех в пещере Спайка... на последней встрече, перед тем как приведу свой план в исполнение. Последняя передышка перед тем, как я с головой окунусь в свою судьбу.

Но из всех именно Хомэйдж была той, кого я желала увидеть больше всего, и она не могла туда прийти. Самое большее, что я могла, так это слышать её голос. Поговорить с ней. Но её не будет там, я не смогу прикоснуться к ней, обнять её, поцеловать... Попрощаться.

Мои ноги, похожие на мокрую лапшу, были абсолютно не в состоянии удержать титанический вес разбитого сердца. Я больше никогда не увижу Хомэйдж.

Звук помех, и спрайт-бот начал играть тяжёлую, зловещую музыку Анклава. Наблюдатель ушёл. Его время вышло. Но я даже не заметила этого. Я была слишком занята рыданиями своего сердца.

* * *

Рокот грозовых облаков Громовержца удалялся. Времени больше не было. Мы должны были идти.

Я осознала, что всё ещё слышала тихий звук рожков и барабанов, а также печальные тона скрипки: музыка спрайт-бота. Он не улетел. Он наблюдал за нами.

Я знала, что работая из Филлидельфийского центра Министерства Морали, Красный Глаз никак не мог использовать спрайт-ботов так долго и не знать, что их можно задействовать как шпионов.

Мрачная решимость переполняла меня, заглушая сердечные муки. Не убивая их, просто позволяя мне не чувствовать их некоторое время. Я поднялась на копыта и решительно зашагала туда, где в зоне видимости от хижины Зекоры среди деревьев всё ещё висел спрайт-бот.

Красный Глаз знал, что мы были здесь. Знал, где нас искать. И я захотела чётко обозначить, что в этом не было необходимости.

— Мы идём, — сообщила я спрайт-боту, почти уверенная, что обращаюсь непосредственно к Красному глазу. — Ты ведь этого хотел, верно?

Спрайт-бот продолжал наигрывать музыку.

Я смотрела на него целую минуту, возможно, даже две, прежде чем с отвращением отвернуться.

— Каламити! Реджи! Выдвигаемся.

Я стала удаляться от спрайт-бота, но затем остановилась. Я подбежала назад к нему, мой рог мягко светился, когда я сообщила:

— Извини. Я должна убить тебя. — Сейчас, однако, я обращалась не к Красному Глазу, а к самому спрайт-боту. Моя ПипНога всё ещё была неисправна, и я собиралась использовать маленького механического шпиона для того, чтобы перезагрузить её.

Мой телекинез открыл ремонтный люк в спрайт-боте и выдернул его спарк-батарею.

Спрайт-бот упал, как камень. Мёртв. Или что там у роботов вместо смерти.

Присев, я отключила в нём все аудио- и видеопередачи и вернула его к жизни роботом-овощем. (Или типа того. Плевать. Идиотские роботы, вечно портят все мои метафоры.)

Я посмотрела вниз, на мой ПипБак, гротескно вплавившийся в переднюю ногу. Ужасно. Я подумала, что, возможно, это даже хорошо, что Хомэйдж никогда больше не увидит меня. Пусть она запомнит меня такой, какой я была до жар-бомбы. До Кантерлота. И до Арбы.

Лайфблум подошёл ко мне, пока я перезагружала свою ПипНогу.

Наверное, он собирался утешить меня или спросить о Наблюдателе или о сборах. Я опередила его, задав вопрос о той, кем был занят мой разум.

— Как ты познакомился с Хомэйдж? — непривычно тихим голосом спросила я. У меня не было сил скрывать охватывавшую меня печаль.

Лайфблум замялся, затем присел рядом.

— Общество Сумерек направило её ко мне, — сказал он. — Они думали, что я смогу сблизиться с ней.

Лайфблум начал рассказывать, покачиваясь на передних копытах.

— Когда она впервые получила вид на жительство в Башне Тенпони, она была в трауре. Она потеряла кобылу, которую любила, и не была уверена, что сможет когда-либо снова обрести любовь. — Он нежно улыбнулся. — Я рад видеть, что она ошибалась.

Это сделало боль только сильнее. Моё сердце обливалось кровью, и я чувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. Они жгли, как огонь. И, что ещё хуже, маленькая пони в моей голове совсем не хотела слышать о предыдущей любви Хомэйдж. Разумеется, у неё должен был быть хоть кто-нибудь до меня. Нельзя же стать столь... искусной без практики, верно? Но мне нравилось думать иначе. Даже зная, что я неправа. Даже точно зная, кто это был.