Я наблюдала за тем, как кобылка и её друзья встали и начали проталкиваться сквозь толпу пони, пришедших увидеть Дитзи Ду. Бедную кобылу полностью окружили.

Дитзи Ду была жива.

Она была нездорова, даже по меркам гулей. Но она была жива. И будет жить. Возможно, она даже полностью вылечится благодаря Канди. Возможно.

Была также большая вероятность, что она никогда полностью не вылечится, что она уже не будет такой энергичной и бодрой, как раньше. Но она спасла город. Спасла дочку. Совершила чудо. И когда на кону вся Эквестрийская Пустошь, это малая, легко переживаемая потеря.

— Ну как, держишься, Лил'пип? — спросил Каламити, приземлившись рядом.

Ответ был "нет", и мы оба его знали, поэтому, чтобы не врать, я спросила:

— Что там насчёт её Сенатора?

— Я восхищаюсь её мужеством, — заржал Каламити. — Но это ж самоубийство. У Анклавовских Небесных Стражей приказ стрелять по ним, как только увидят... — Он горестно поморщился. — ...Чтоб предотвратить распространение инфекции, конечно ж.

Я застонала, закрыв глаза.

— Прости. Ты можешь их переубедить?

— А хрен его знает, — признался Каламити. — Но я попытаюсь. Слушай, Лил'пип, мне тут нужно свалить ненадолго. Рейлрайт требует наших новых друзей-пегасов в свой офис. Хочет задать несколько "вежливых вопросов".

Мне не понравилось, как он это сказал.

— И я намерен провести там с ними всё время, — заявил Каламити, топнув. — Нравится эт мэру или нет.

Я слабо протянула ногу, чтобы коснуться его груди.

— Хорошо, позаботься о них.

Я не думала что Рейлрайт хочет навредить им, но я подозревала, что он мог бы отправить их за решётку "для их же защиты", и я сомневалась, что допрос носил бы дружеский характер, если бы не было Каламити.

— А кто такой Сенатор? — спросила я.

Каламити сдвинул шляпу на затылок.

— Член Сената, Нижнего Совета. Он "творит" политику.

— А что делает Высший Совет?

— Следит за её исполнением. В него входят верховные судьи, военачальники... — Каламити сделал паузу, уставившись на меня. — Лил'пип, по-твоему, сейчас лучшее время для этого?

Я застонала.

— Нет, но я должна узнать. Я должна понять.

В своё время я была благодарна тому, что ничего не знала о политике пегасов. Но это время прошло. Прошло, когда они начали убивать пони с пустошей.

Мой друг нахмурился, закрыв глаза.

— Те ребята внизу не имеют ничего общего с Анклавом. Эт трудно объяснить. А ещё труднее объяснить эт кому-то, кто всю жизнь прожил в Стойле.

— Рейлрайт тоже захочет это понять.

— Агась, знаю, — Каламити тяжело вздохнул, собираясь с духом. — Ладно, я знаю, то, что ты услышишь, может показаться тебе странным, но просто выслушай терпеливо.

Я кивнула, слушая его. Я не должна была делать это сейчас. Я слишком устала, была полностью истрепана и пьяна из-за рома. Но часть меня чувствовала, что надо выслушать его, сейчас или никогда. И ещё одна часть меня думала, что Каламити мог бы попробовать вначале объяснить всё своему другу, перед тем как начать объяснять это мэру.

Каламити молчал, двигая глазами. Я решила, что он думает, с чего бы начать.

— Ты перед этим какие-то комитеты упомянул, — предложила я.

— Да, сейчас, — сказал оранжевый пегас, обдумывая всё. — Анклав управляет правительством пегасов через комитеты. По сути, Советы — большущие комитеты из пони, избранных для принятия национальных решений. Также Советы создают малые комитеты, которые будут решать локальные или особые... да блин, на сам деле эт значит, что они нифига ничего не делают.

Я уже запуталась.

— Так... А Анклав... Это государство, армия или правительство?

Каламити засмеялся, покачивая головой.

— Черт подери... — Махнув хвостом, он мысленно вернулся к тому, с чего начал: — Ладно, Анклав это... ну... эт не государство. Все пегасы — граждане, независимо от их принадлежности Анклаву. Все пегасы могут голосовать за представителя из своего города в Нижнем Совете и за того, кого они хотят видеть членом Высшего Совета. И ток члены Анклава могут баллотироваться на правительственные должности.

— И.. Как же пегасы становятся членами Анклава?

— Не неси чушь, Лил'пип, это ж и так понятно! — ухмыльнулся Каламити. — Их вербуют.

Так... Значит на должности в правительстве годились лишь те, кто служили в армии? Я попыталась осознать это, но это вызвало лишь головную боль. Анклав ведь появился во время движения за изоляцию, когда пегасы отказались участвовать в войне.

— Чёрт, видать, они считают, что у того, кто смог пережить три года обучения военному делу и три месяца практики с моим отцом, достаточно стойкости, чтобы помогать управлять страной.

Брр. Анклав быстро занял одно из первых мест в списке "Вещи, из-за которых у меня болит голова". Он уже обогнал "Ферму Камней" и шёл нос к носу с "Двигателями поездов".

— Как так получилось, что у вас есть армия, в то время как войн нет уже двести лет? — выпалила я, пытаясь разобраться в этой путанице.

— Ну, было несколько стычек, — ответил Каламити. — Движение за отвоевывание небес у грифонов остановилось во времена Радара. В основном же военные выполняют роль службы внутренней безопасности и патрулируют облачный покров.

— Все равно не понимаю, — покачала я головой. — А кто тогда у вас Смотрительница? — Вспомнив Стойло Двадцать Четыре, я добавила: — Ну, или Смотритель, если у вас там жеребец во главе.

Это ведь правительство. Государство. Кто-то должна быть главной. Кто-то должна быть Принцессой.

— Нет таких, Лил'пип, — вздохнув, сказал Каламити. — В том-то и дело.

Я сломала голову, пытаясь понять то, что шло вразрез со всем, что я знала о работе комитетов. Идея советов звучала немного похоже на город Дружбы, но такой большой и замысловатый, что я не смогла бы построить вокруг него структуру.

Каламити оглянулся на дверь. Рейлрайт выталкивал двоих пегасов, в то время как Стилетто стояла около кушетки Морнинг Фрост.

— Лил'пип, я побёг.

— Иди. Помоги им. — Я махнула ему на прощание. Сделай всё возможное, друг.

Каламити повернулся и замахал крыльями, поднимаясь в воздух. Ветерок от его крыльев охладил меня.

— Каламити? — окликнула я его, едва он полетел к выходу. Он остановился и обернулся.

— Мы сможем всё исправить, — ещё раз заверила его я. Он горько посмотрел на меня, и я согласилась с его взглядом: — Ты прав... смерть не исправить. Но мы добьёмся того, чтобы все эти смерти не были напрасны.

— Как, Лил'пип?

— Я не знаю... — призналась я. — Пока что. Но я даю тебе слово, мы сможем. Сможем сделать это началом чего-то большего. Того, за что стоит умереть.

Каламити улыбнулся. Слабо, но с неподдельной теплотой.

— Ловлю тя на слове.

Я улыбнулась ему. Моему первому другу.

— Спасибо.

Каламити посмотрел в сторону двери. Рейлрайт, Трекер и Санглинт уже ушли. А Стилетто никак не могла провести Морнинг Фрост мимо всех этих кроватей.

Я видела, как взгляд Каламити мечется от койки к койке. Тут был старик, который потерял ногу. Жеребёнок, полностью замотанный в окровавленные бинты — пострадавший от шрапнели — плакал на груди у матери. Один из осколков задел его кьюти-марку, которой не было и недели. Жеребец в трёх кроватях от него спал под действием успокоительного. Его жене не повезло оказаться на улице, когда Анклав начал заливать их пылающей плазмой. Вероятно, она была одной из тех горящих пони, которых я милосердно застрелила. Он сильно обгорел, пытаясь подобраться к ней, но его ожоги были ничем; для него намного мучительней было наблюдать, как его любимая кричит в агонии, объятая плазменным огнём... и сохранить это воспоминание как последнюю память о ней.

На этот раз меньше всех пострадала я.

— Но чё нам до этого то делать? — не оглядываясь, спросил Каламити.

Я закусила губу, не в силах унять дрожь. К глазам подступали слёзы, но я не давала им выйти наружу. Не здесь. Не сейчас.