Я пошла доедать свой суп. Остальные также были увлечены своим ужином. Сумерки плавно переходили в ночь. Руины старой подстанции нависали над нами. Мы выбрали это место, чтобы стены подстанции не позволяли свету от костра сиять на сто километров вокруг. Каламити хотел, чтобы мы и ночью продолжили идти в Мэйнхэттен, но поддался на наши уговоры.

Ксенит помешала жидкость в кастрюльке и предложила Вельвет очередную порцию. Паерлайт полетела охотится, как только Небесный Бандит коснулся земли, и Вельвет Ремеди очень за неё беспокоилась, с тех пор как показался первый зомби-пони.

Я услышала цокающий звук приближающихся копыт, сопровождающийся тяжелым и неприятным на слух дыханием, которое просто не могло быть издаваемым пони. Я подала сигнал остальным, левитируя винтовку зебр и снова включая свой Л.У.М., чтобы просканировать местность на наличие врагов. Врагов нет, но зато к нам приближалось несколько нейтральных объектов. Я вздохнула с облегчением.

Через несколько минут свет нашего костра осветил вошедшую к нам путешествующую кобылу-торговца. Увидев нас, она встала как вкопанная, бросая взгляд на каждого из моей (очень тяжело вооруженной, как я внезапно осознала) компании. Двухголовая скотина, которая стояла позади неё и несла её вещи, жалобно замычала.

Каламити подбежал к купчихе, вынуждая её отступить назад. Но он был очень весел и хотел пожать ей копыто.

— Здорова! Лет сто вашего брата не видывал! Буду очень признателен, если вы присоединитесь к нашей пирушке. Супец отменный, клянусь!

Он наклонился вперёд и громко прошептал:

— Не я его стряпал.

Кобыла-торговец улыбнулась, от напряжения в её теле и следа не осталось.

— Спасибо огромное, — сказала она и побежала к нам, как только привязала к мусорному контейнеру свою скотину. Я ахнула, когда огромное чудище вошло вслед за рогатым скотом и, тихо рыча, поковыляло за ней.

— Ч-что э-это? — спросила, запинаясь, с широко раскрытыми глазами Вельвет Ремеди.

Купчиха засмеялась.

— О, не беспокойтесь за Обнимашку. Он — очень дружелюбный мишка. Ну если только вы — не шайка рейдеров, — улыбнулась она. — Знаете, леди не стоит шляться по пустошам без надёжного друга. Там ведь полно плохих парней.

— Яо гай, — странным голосом шепнула Ксенит, наклонившись к уху Вельвет.

— Я... никогда раньше не встречала такого зверя, — сказала Вельвет Ремеди с всё ещё широко раскрытыми глазами.

— Ну, по правде говоря, я тоже никогда раньше не встречала ни зебры, ни пегаса, — добродушно ответила купчиха. Ксенит предложила ей тарелку супа. — Спасибо, мисс.

— Что привело вас сюда? — с любопытством спросил Каламити.

— Да вот новый маршрут осваиваю, между Разбитым Копытом и Мэйнхэттеном, — с улыбкой ответила пони-торговец. — Подумала, что надо бы использовать новую возможность, пока все тудой не ломанулись.

Неожиданно Каламити взмыл в воздух и стремглав умчался к припаркованному Небесному Бандиту. Как только он вернулся со своими седельными сумками, он тут же начал вытаскивать всякий мусор. От старых упаковок из-под картофельного пюре быстрого приготовления до мелкокалиберного оружия, которое, честно говоря, уже не стоило нашего внимания.

Стоп... С каких это пор смертельное оружие дальнего боя уже не стоит нашего внимания?

— Где ты всё это нашёл? — спросила Вельвет Ремеди. — И когда? Я думала, мы продали в Башне Тенпони всё, без чего можно обойтись.

— Надыбал в Стар Олнее, — ответил Каламити. Вельвет Ремеди оставалось только кивать головой, пока он располагал лучшие вещи для обмена. Вельвет встала и, прихрамывая, слегка оттолкнула Каламити в сторону, дабы пересортировать плоды его работы.

— Я расскажу тебе страшную тайну, — сказала Ксенит, приблизившись вплотную к пегасу. — Пройти мимо шкафа или мусорки, не заглянув внутрь, не только не запрещено, но и вполне выполнимо.

Каламити повернулся к ней с притворно изумлённым глазами, чем заслужил от меня фейсхуф.

— Да ладно? Как это? Ещё ни разу не получалось.

— Оно заметно.

Мне это показалось забывным. И тут мне пришла в голову мысль:

— Эй, Каламити, можем мы по пути завернуть в Разбитое Копыто? Мне надо поговорить с Гаудой....

* * *

...Я поморщилась, когда Вельвет Ремеди опять погрузилась в Шар Флатершай.

Теперь я знала, что СтилХувз был не совсем прав насчёт желтой пегаски. Но достаточно близок к истинному положению дел, чтобы заставить меня волноваться за подругу. Особенно учитывая те невзгоды, физические и психические, которые на этой неделе обрушились на Вельвет Ремеди.

Она оказалась ужасающе близка к смерти. Дважды. И хотя временная потеря ноги не оставила видимых шрамов и не нанесла непоправимого ущерба её здоровью, психологическое влияние, оказанное травмой, было невозможно вылечить с помощью магии. Её изменение под действием зелья Ксенит проходило без каких-либо внешних признаков, но я не думала, что для неё внутренние перемены были так же незаметны. Всё это вместе, после ужасов той бойни, устроенной в Стойле Два...

Я смотрела вдаль, задумчиво водя передним копытом по железному полу Небесного Бандита. Мы приближались к Разбитому Копыту. В темноте уже виднелись его огни.

Я направила поток мыслей в другое русло, чтобы хоть как-то отвлечься, и вспомнила о просмотренных вчера шарах памяти. Хоть убейте, но я никак не могла понять, как или почему воспоминание о спа-салоне в Листопадном Переулке было заперто в том шкафу. В большинстве случаев расположение шаров памяти казалось мне вполне логичным. В отличие от этого.

Что касается другого шара, выбор места его хранения тоже был вполне объясним, хотя мне пришлось сперва поломать голову. Стальные Рейнджеры под предводительством облачённой в доспехи кобылы наверняка пытались попасть на крышу больницы. С информацией из этого воспоминания они смогли бы определить местоположение центрального хаба Проекта Одного Пегаса, чем бы он там ни оказался.

На мой взгляд, Рэрити решила записать память по той причине, что она была по-настоящему счастлива, когда Рэйнбоу Дэш попросила её придумать дизайн брони Анклава. Ведь в душе она оставалась модельером. И наконец, её работа и обожаемое хобби объединились... в некотором роде. Я без труда представляла, как этой изящной немолодой единорожке хотелось снова и снова переживать тот момент. В особенности, когда в копытах её друзей всё стало разваливаться.

Мало чем отличаясь от Вельвет Ремеди.

— Окей, Лил'пип, — позвал Каламити. — Мы идём туда.

Наш пегас был в хорошем настроении. Он снова летал. Вельвет шла на поправку. Он даже поболтал с караванщицей и поторговал с ней (или, точнее, наблюдал, как торговала Вельвет Ремеди). Я была удивлена, сколько мелких вещиц он умудрился собрать со Старого Олнея, пока большинство из нас были сосредоточены просто на продвижении вперёд.

Не у одной меня были пороки.

— Грифоны приближаются, — крикнул Каламити. Я включила Л.У.М. и проверила, дружелюбны ли они. Моментом спустя Блэквинг и её Когти, кружа, показались на виду, подтягиваясь к нам.

— Литлпип и друзья, — сказала она. Я покраснела. Почему никогда не "Каламити и друзья." или же "Вельвет Ремеди и друзья."? Я задавалась этим вопросом миллионы-миллиарды раз. Конечно, теперь ответ я знала. За это надо благодарить Хомэйдж и моих компаньонов. Yay.

— Блэквинг! — сказала я, стряхивая своё смущение, чтобы поговорить с грифиной. — Я надеялась увидеть тебя. Мне нужно кое о чём тебя попросить, надеюсь, мы сможем прийти к соглашению.

— О? — приподняла бровь грифина-наёмник. — Должна быть хорошая...

* * *

...Я проснулась. И обнаружила, что смотрю на знакомый потолок клиники Хелпингхуфа. Только в этот раз, по крайней мере, я не была связана.

Я знала, что лучше не вставать сразу, потому я просто громко откашлялась. Голоса за ширмой смолкли, и тени подошли. Доктор Хелпингхуф отодвинул ширму и с любопытством посмотрел на меня.

— Когда я сказал, что мог бы сделать с вас неплохую прибыль, я говорил это вовсе не как поощрение...