Он выпустил из передних копыт Вельвет Ремеди и, галопом добежав до облачного ковра, ступил на него. Облако держало его, словно было сделано из стали.

Грубо потянув меня за гриву, Ксенит подняла меня на спину Каламити. Я поморщилась, но слёзы, пеленой застилавшие мои глаза, были предназначены Вельвет. Я подняла её безвольное изувеченное тело в воздух, охватив магией и её отрубленную конечность. А затем, наконец, и Ксенит.

Две гончие ворвались на крышу через люк. Третья прорыла путь прямо через перекрытие, получив по носу разодранным ящиком Анклава, скатившимся в образовавшееся отверстие.

— Пускай тут попробуют нас нагнать! — Каламити перешёл на галоп, неся меня над улицей по слою облаков, а наши друзья пересекали городской каньон, удерживаемые в воздухе моей магией.

Две гончие из люка опустились на лапы и, рванув следом за нами с Каламити, прыгнули. Они бы приземлились прямо перед нами, но пролетели сквозь облака (что, вообще, свойственно и живым существам и облакам) и рухнули на улицу под нами. Одна из них поднялась, отряхнулась и, взглянув на здание, в которое мы направлялись, повернула в другую сторону. Вторая свернула при падении шею и уже не встала с земли.

* * *

— Я полагаю, у нас есть время обшарить больницу, пока сигнал с маяка не прекратился, — проржал Каламити, оглядываясь на проход из облаков. Адские гончие продолжали разрывать Административное Здание Горнодобывающей компании Марипони, не обращая внимания на наш побег. — Я останусь здесь и починю эту развалюху.

— И я... хочу остаться... здесь, — с трудом выдохнула Вельвет. — И защитить... Каламити.

— Ты собираешься защитить меня? — Каламити окинул её недоверчивым взглядом.

Она улыбнулась в ответ с ярким самообладанием.

— Если мой голос не может... успокоить диких зверей... он может... по крайней мере... обратить их в бегство.

Я ненавидела этот план.

Слова не могли описать, как сильно я ненавидела этот план. Единственной вещью, заставившей меня согласиться с эти планом, была острая нехватка времени, невозможность найти лучший путь и искра надежды, вызванная реакцией одной адской гончей. Надежда, что, возможно, адские гончие имеют отвращение к больнице, что защищает нас.

Повернувшись к Ксенит, я жестом указала ей следовать рядом. Мы не могли терять времени, и сейчас мы имели две большие раны, требующие медицинских средств высшего класса. Я молила Луну, чтобы это место не было уже вычищено до нас. Чтобы каким-нибудь образом, по какой угодно причине в этой больнице всё ещё оставался хороший запас.

— Вот дерьмо, — произнёс Каламити, всё ещё глядя через воздушный мост. В тревоге я повернулась к нему, мой желудок ухнул вниз. О, Богини, пожалуйста, только не это! Пожалуйста!

— Я свой шлем оставил.

Я захотела очень сильно его лягнуть.

— Забей. В любом случае без него ты выглядишь лучше! — Меня поразила мысль. — Ты можешь стрелять из этих винтовок без интерфейса шлема?

— Нет.

Мое ощущение падения стало еще сильнее.

— Сколько осталось патронов для Грома Спитфайр?

— Ну ща вставлю новую обойму, но у меня их тока три. Да ещё два патрона в этой.

Больше, чем он успеет выстрелить, если будет вести огонь в одиночку. Я мрачно посмотрела на Вельвет Ремеди.

— Иди, Пип. Я позабочусь о нём, — настаивала Вельвет. Паерлайт приземлилась рядом с ней, надувая грудь и выглядя свирепой.

Я кивнула, окинув взглядом Каламити, а затем машину конфетной раскраски — Грифинчейзер II

— Ты сможешь его починить?

— Агась, конечно, терь иди!

Паерлайт подарила мне душераздирающий взгляд.

Ксенит уже ждала меня у двери, ведущей с крыши. Я кивнула в последний раз, молясь Богиням, чтобы это был не последний раз, когда я их вижу живыми, и поскакала молча прочь.

* * *

Мы с Ксенит шли через разрушенные серые коридоры с облупившейся жёлтой обшивкой. Частички пыли плавали в воздухе. Иногда обломки осыпались с потолка.

Я шла впереди, двигаясь быстро и незаметно, проверяя комнаты. Мой Л.У.М. показывал, что в больнице есть многочисленные враги, скрывавшиеся где-то впереди и позади нас. Из моего опыта по Стойлу Двадцать Четыре я подозревала, что они были на уровень ниже.

Меня поразила несправедливость того, что, даже находясь под сигналом, адские гончие охотились на нас в этом месте. Но уже будучи готовой проклинать небеса (размышляя, что, возможно, мне стоило бы проклинать всё-таки звёзды), я вспомнила о Каламити и блотспрайте в кладовке. Проклятье умерло в смехе, когда я поняла, что, по всей вероятности, мы окружены враждебными насекомыми — блотспрайтами или радтараканами... или тем, во что там могли превратиться радтараканы под влиянием Порчи.

Когда я начала спускаться по коридору, мои ушки вскинулись, услышав счастливо знакомый "мужской" голос.

"Кто сказал, что вы не можете вернуться домой? Эта стойкая кобыла из Стойла Два уверенно пошла и спасла свой проклятый дом от порочной и неспровоцированной атаки Стальных Рейнджеров, собиравшихся полностью вырезать его население и открыть там магазин. Но в это время, дети, Обитательнице Стойла помогли! Это правда! Наш Луч Света в темноте и жестокости мира нашёл отклик в сердцах других пони! И не только пони, но и грифонов тоже. Даже гули приложили к этому копыто!

Я говорю вам, дети: это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел в Эквестрийских Пустошах. Народ, пони и не-пони подобные, были свидетелями самоотверженной помощи нашей Героини всем вокруг неё, и многие из нас приняли её пример к сердцу. И когда наша Спасительница Пустошей больше всего нуждалась в нас, мы пришли!

Сейчас я спрашиваю каждого из вас, и этот вопрос идёт прямо из сердца ДиДжея Pon3 к вашим сердцам: когда придёт возможность, придёте ли вы тоже?"

Я почувствовала, как краснею, но смущение было похоронено под любовью к серой единорожке за этим голосом. Её слова были подобны лучу маяка в моем урагане тьмы.

"Позвольте мне рассказать вам немного о пони, что сделали шаг вперёд. Потому что вы не поверите в это! Множество Стальных Рейнджеров всех мастей и званий решили взбунтоваться против своих Старейшин и обязались помогать страдающему народу Эквестрийской Пустоши! Вы правильно меня поняли, дети. Некоторые из этих покрытых сталью пони на нашей стороне!

Это не было просто, ведь их Старейшины приказали открыть на них охоту. Я получаю сообщения о сражениях Стальных Рейнджеров и Стальных Рейнджеров-Отступников на улицах от Мэйнхэттена до Троттингэма. Также у меня есть удивительные сообщения о том, как Отступники сносят рейдерские лачуги и скачут на помощь караванам. Так что если вы увидите одного из новых Рыцарей-Отступников или Паладинов, поблагодарите их. Может быть, небольшим количеством боеприпасов."

Я чувствовала благодарность и боль, думая о СтилХувзе и тех, кто последовал за ним. Сражающихся на улицах, борющихся за их жизни, поскольку они выбрали не идти за эгоистичными и злыми пони. Пони в моей голове задалась вопросом, что произойдёт, если пегасы когда-нибудь узнают правду о мире, что существует ниже их копыт. Придут ли они на помощь, пойдя против своих лидеров?

Я двигалась вперёд, следуя за голосом, толчком открыв дверь в офис, где говорило старое, пыльное и заброшенное радио, лицевые диски которого всё ещё пылали от голоса DJ Pon3 с небольшим стальным эхом.

"И последняя передача лично для Обитательницы Стойла. Ещё одно сообщение от моей помощницы... но не волнуйтесь, дети. Я читал его, и в этот раз оно вполне целомудренно..."

Я замерла, воображение услужливо представило всё, что я могла сейчас услышать, начиная с очередных невероятно постыдных обещаний, заканчивая ещё одним душераздирающим сообщением, как то, об атаке Стойла Два.

"Она сказала: Где бы ты ни была сейчас, я думаю о тебе. Я смотрю наверх, в темноту ночного неба, и знаю, что смотрю на ту же тьму вместе с тобой. Мы никогда не будем разлучены, независимо от того, насколько далеко ты заберёшься, чтобы помочь нам, отдаляя себя от этого места. Ты всегда будешь в моём сердце.