Хомэйдж долго на меня таращилась. Потом встала.

— Мне нужно выпить...

* * *

Да идут в жопу моя мать с моей уязвимостью к зависимостям! Мы вернулись в библиотеку, и Хомэйдж утопила себя в яблочном виски. И я с ней напару, рядом, пьяная, чтобы... ну, чтобы делать что бы то ни было, что делают пони, когда они пьяны.

— ...И тут, — невнятно продолжила рассказ Хомэйдж, после того как отвлеклась на другую историю, соскочив с основного рассказа о ещё четырёх историях, — Джоукблу говорит: "Пфф, большое дело. У тебя есть какая-то будка, которая внутри больше, чем снаружи. Ну, мистер Ктопыто, у меня есть четыре маленькие седельные сумки, и я могу поместить в них тридцать винтовок и больше боеприпасов, чем ты можешь уместить в охапке. Чёрт возьми, ты бы видел, сколько граблей я могу втиснуть в мою домашнюю коробку инструментов!" — Хомэйдж стукнула по столу бутылкой, подчеркнув сказанное.

Я прервала её, замахав копытами и стараясь представить себе эту картину. Я была пьяна и, возможно, пропустила что-то, ну ведь невозможно же уместить грабли в коробку интрументов. В конце концов я сдалась, решив, что это всё-таки была шутка.

— Джоукблу — смешное имя. Как она его получила?

Хомэйдж стала более мрачной, но не более трезвой.

— Врождённый дефект. На её мать напала "убийственная шутка" во время беременности. Большая удача, что хотя бы одна из них выжила.

— Ау, — сказала я, не совсем понимая сказанное, но всё равно потянулась утешительно погладить её копытом. Мне показалось, что так и надо было сделать, хоть я и уронила при этом несколько бутылок яблочного виски, большинство из которых были пустыми.

Воспоминание поразило меня, и я снова начала плакать.

— Лит... пип? Что такое?

С содрогающимся дыханием я рассказала ей:

— Я застрелила одну из Стальных Рейнджеров. В затылок. Я думаю, ту, что убила моего старшего наставника, но... я не уверена.

— Ну, звучит как эта сука заслужила этого. Все Стальные Рейнджеры заслужили.

— Да, я знаю... но я просто подкралась и застрелила её. И продолжала стрелять. Даже после того как она уже была мертва. Пока в барабане Малого Макинтоша не закончились патроны, я стреляла в её труп. — Моя грудь вздымалась с содроганием. — Я... мне не нравится та пони, которой я становлюсь. Я думаю, я теряю себя. Монтерей Джек был прав. Я убегаю от того, что должна бы в себе сохранить.

Хомэйдж была рядом со мной. Я не помню, как она покинула свой стул. Уже второй раз за эту ночь она держала меня, когда я начинала плакать.

Она мягко повлекла меня к постели.

— Давай, Литлпип. Тебе надо отдохнуть.

* * *

Если моё пребывание в Башне Тенпони и волновало Красного Глаза, то виду об этом он не подавал. Похоже, ему было плевать и на потерю аликорна с грифоном. Я знала, что это должно меня беспокоить. Но я всё это игнорировала, я расслаблялась, даже в спа с Хомэйдж сходила. Дважды.

Я не хотела думать о себе как о эгоистичной пони, но идёт нахуй Красный Глаз, я нуждалась в этом. И разве я не заслужила хоть немножко этого? Может быть и нет, учитывая мои ошибки — повреждённый шар памяти, действительно тупые планы битв, путешествие за Стену в одиночку. Но если я и не заслужила, мои товарищи уж точно заслужили это.

Я надеялась, что Хомэйдж и Ксенит поладят. Но в то время, как Хомэйдж, казалось, нравилась зебра, Ксенит её явно сторонилась. Что сделало сессию выпечки маффинов на кухне весьма неловкой, из-за чего я даже удалилась в библиотеку, чтобы почитать, сидя за столиком.

Я только что закончила сравнительное чтение полного варианта библиотечной версии Применения Самоцветов с моей собственной и глядела на картину Прекрасной Долины, когда Ксенит забежала в библиотеку.

— Ну, повезло ли отыскать свою дочь? — спросила я, как бы между прочим, напоминая какую исключительную и уникальную аппаратуру в распоряжение зебры предоставила Хомэйдж.

— И да и нет, — ответила Ксенит. — Я видела признаки её племени. Они жили в предгорьях под руинами Кантерлота. На безопасном расстоянии от Облака, — быстро уточнила она. — Но я не видела следов моей дочери. Тем не менее, я благодарю тебя за это...

— Тебе стоит поблагодарить Хомэйдж.

— Уже.

— Тогда почему ты так... холодна с ней?

Зебра пристально смотрела на меня, словно оценивая. Наконец она спросила:

— Разве ты не видела, какое оружие было у неё? Твоя любовница была отмечена Звёздами. Она проклята. Ничего хорошего в ней не может быть.

Ксенит пошла прочь.

Ну ёпт... Кажется, теперь уже было совсем бесполезно в чём-то убеждать зебру, после такого бреда. Наверно, мне повезло, что я тогда случайно не вляпалась в кровь Звёздного Отродья, а то бы Ксенит и меня тоже считала бы проклятой.

— Да не бывает никаких проклятий! — крикнула я ей вслед с досадой.

С глубоким вздохом я закопала голову в книжный завал.

Несколькими минутами позже вошла Хомэйдж с маффином из слоёного теста, балансирующем на носу.

— Итак, — прошептала она хрипло, обняв меня передней ногой. Я покраснела, чувствуя приятные неконтролируемые волны трепета через своё тело, как будто я падала на кровать из бабочек. — Где я там остановилась? — Это трепетание сходилось внизу, превращаясь в тёплую и радостную труднопереносимость. — Двадцать... три, не так ли?

О, Богини! Она действительно считала!

* * *

Небесный Бандит рассекал воздух на пути к Прекрасной Долине. Небо было чуть подёрнуто дымом и казалось шершавым. Долина, раскинувшаяся внизу, была полностью безжизненной пустошью, усеянной камнями.

Разбросанные тут и там небольшие дыры в земле были единственным напоминанием, что пещеры под нами были жилищем десятков, а то и сотен самых опасных чудовищ в Эквестрии. Адских гончих.

Я левитировала бинокль и уставилась в горизонт. Воронка диаметром в несколько миль указывала место, где взорвалась Жар-бомба. От удара она вошла в землю и сдетонировала глубоко внизу. Всё, что когда-то стояло на поверхности, теперь провалилось в заполненные отравой подземные тоннели.

За прошедшие двести лет края воронки выветрились и осыпались, образуя широкий кратер. Даже днём от него исходило едва заметное свечение. А стенки кратера были испещрены сотнями нор...

У самой кромки кратера были видны обрушившиеся стены комплекса Марипони. Будучи ранее горнодобывающим комплексом для разработки месторождений драгоценных камней, здание больше всего походило на тюрьму "Разбитое Копыто", нежели на здания Министерств, которые я видела до этого. Оно могло бы сойти за крепость — разумеется, разорённую. Взрыв и последующее осыпание воронки оторвали часть фундамента и разрушили стены. Почти треть всего сооружения провалилась в кратер. А то, что осталось, сильно потрепал сейсмический удар.

— Ехтен хрен! Если Богиня пережила это, то, полагаю, пару сотен лет жизни она себе заработала.

— Какой у тебя план, малышка? — спросила Ксенит.

— План? — усмехнулась Вельвет. — Я думаю, Литлпип планирует просто прийти туда и пристрелить её.

Последние пару дней мои друзья, как и я, восстанавливали силы. Несмотря на очевидную безнадёжность нашей миссии, все хорошо отдохнули и вернулись в форму. Если я провалила бы все и сдохла, то была бы счастлива этому. С этими пони.

Нет, стойте-ка. Зебры — это не пони. С этим народом.

— Ну что, всё прошло в ажуре! Я загнал им все собранные пушки и купил нам кучу патронов. Даже заколдованных раздобыл для Малого Макинтоша. Не знаю тольк, прокатит ли это колдунство против Богини, но бум надеяться!

Я проверила ПипБак и включила Локатор Ушки-на-Макушке. Сверила часы.

— Дитзи Ду уже, наверно, получила свои маффины, — улыбнулась я Ксенит. — Спасибо, что помогла мне с ними. Уверена, они ей понравятся.

Меня внезапно поразило осознание того, что к тому моменту, как мы с Ксенит пересекли ров и вышли за Стену, я провела на Эквестрийской Пустоши всего-то чуть больше пяти недель. Теперь уже почти шесть. За шесть недель — от ученика ПипБак техника до будущей убийцы Богинь.