– Есть, – ответила Элен, запрыгивая в постель. – Перестань строить из себя детектива и ложись спать. Ты знаешь, что уже третий час ночи?

– Должен вам сказать, миссис Хармас, – нравоучительным тоном сообщил я, – что детектив не может позволить себе спать. Он должен быть на посту каждую минуту и днем, и ночью.

– По-моему, мы договорились, что ты молокосос номер один, а не детектив. – Элен натянула на себя одеяло. – Слезай с коня и иди спать.

На следующее утро, позавтракав в постели, сразу после половины десятого мы завладели телефонным справочником и составили список местных театральных агентств. Имя им был легион, и к тому времени, как мы закончили, список был длиной с мою руку.

– Пока мы их всех обойдем, у нас уже будут внуки, – с отвращением бросил я. – О Господи! Как же этим ребятам удается хоть сколько-нибудь зарабатывать при такой конкуренции?

– Может, нам повезет, и мы сразу наткнемся на того, кто их знает, – с надеждой сказала Элен. – Порви этот листок надвое. Я возьму себе одну половинку, а ты – другую.

– Очень благородно с твоей стороны. Пойми, ты вовсе не обязана этого делать. Это мне платят за то, чтобы я бегал по улицам, задавал идиотские вопросы и носился вверх-вниз по лестницам. Тебя наняли, чтобы ты работала головой.

– Разумеется, я буду ею работать, – ответила она. – Давай список, и начнем. Встретимся здесь в час, пообедаем?

– Хорошо. Начни с агентов-одиночек. Крупные агентства вряд ли знают эту девицу. Береги себя и не дай какому-нибудь торговцу живым товаром заманить тебя на сцену. У тебя есть муж, которому ты должна готовить еду.

Спросите любого копа, и он подтвердит, что поиски человека на девяносто процентов состоят из беготни, на пять – из вдохновения и на пять – из удачи.

Через пару часов упорного хождения по лестницам многочисленных контор я пришел к выводу, что на мою долю пока что приходится сплошная беготня и ни признака удачи. К этому времени я обошел уже десять агентств, в которых на вопрос о Сьюзен Джеллерт мне лишь бросали безразличное “Никогда о такой не слышали”, и то же самое про Брэда Денни, и, более того, по-видимому, даже не хотели слышать ни о ком из них.

Денек был жарким, и к половине двенадцатого я чувствовал себя стариком, просидевшим лишний час в парилке турецкой бани. Я решил дать отдых ногам и забежал в аптеку выпить чашечку кофе. Я прочесывал улицу, на которой располагались двадцать два театральных агентства, и все – на верхних этажах высоченных зданий, владельцы которых не удосужились установить лифты. Я подумал, что есть смысл посоветоваться со стариком, который принес мне кофе.

– Я ищу одну девушку-артистку, – сказал я, вытирая лицо и шею. – Ее фамилия Джеллерт, Сырзен Джеллерт. Не слышали о такой?

– Сьюзен Джеллерт? – переспросил он и покачал головой. – Вряд ли. Я знаю Коррин Джеллерт, но не Сьюзен. Может быть, это ее сестра? Мне кто-то говорил, что у Коррин Джеллерт есть сестра.

– Кто такая Коррин Джеллерт? – спросил я без особой надежды, хотя имя было не из тех, что слышишь каждый день.

Старик улыбнулся, обнажив три зуба в пустом рту:

– Славная была малышка. Иногда забегала сюда. Совсем сумасшедшая.

– В каком смысле?

– Ей было на все наплевать. Лет шесть-семь назад у нее был номер со стриптизом в клубе “Замочная скважина” на Десятой улице, так, помнится, она как-то раз напилась и выскочила из клуба в чем мать родила. Хорошо еще, что ей встретился коп, который быстренько прогнал ее обратно. Упрямая девчонка, можете мне поверить.

– А где она теперь?

– Знать не знаю, я ее уже года три не видел. Говорили, что вышла замуж. Я слышал, что она бросила шоу-бизнес или он ее бросил. Коррин докатилась до того, что никто бы не рискнул дать ей работу. Она даже пару раз попадала в тюрьму за неприличные танцы.

– Вы не встречали парня по имени Брэд Денни?

По– моему, он агент.

– Вряд ли. Но почему бы вам не заглянуть к Мосси Филлипсу на той стороне улицы? Мне кажется, он фотографирует всех, кто работает в шоу-бизнесе, не настоящих звезд, конечно, а тех, что помельче. Они все ходят к Мосси. Может быть, он вам подскажет.

Идея показалась мне недурной. Я заплатил за кофе, поблагодарил служителя и вышел на улицу под палящие лучи солнца.

Перейдя через дорогу, я подошел к небольшой студии с единственной дверью, в витрине красовались глянцевые фотографии. Потускневшая золоченая надпись на вывеске гласила: “М. Филлипс. Портреты. Учр. в 1897 г.”.

Я толкнул дверь и вошел в крошечную лавчонку, в которой был прилавок, разделявший комнатушку надвое, и четыре громадные доски с прикнопленными фотографиями артисток, танцоров, стриптизерш, культуристов и комиков. Когда я открывал дверь, звякнул колокольчик, но никто не появился.

Я стал разглядывать фотографии, думая о том, многие ли из этих людей все еще живы: большинство из них, похоже, были клиентами мистера Филлипса в ту пору, когда он только начинал свою деятельность. Позади меня раздалось тихое покашливание. Я обернулся.

За прилавком стоял высокий седой негр с печальным лицом и с надеждой смотрел на меня. Ему было уже под семьдесят, и его сюртук, узенький галстук и безупречной белизны манишка смотрелись пережитками прошлого.

– Доброе утро, – поздоровался он, положив костлявые руки на прилавок. – Чем могу служить?

– Надеюсь, что можете, – ответил я и испробовал на нем свою широкую дружескую улыбку.

Он среагировал, словно ласковый пес, которого почесали за ухом; его зубы оказались гораздо белее и крупнее моих.

– Мне нужна кое-какая информация, – добавил я и выложил перед ним свою визитную карточку. Он внимательно изучил ее и кивнул:

– Ну конечно, мистер Хармас, я хорошо знаю вашу компанию. У вас застрахован мой сын, и он очень хорошо о вас отзывается.

– Прекрасно, – сказал я и пожал ему руку. – Я пытаюсь отыскать одну артистку. Это связано со страховкой.

– Не зайдете ли ко мне в студию? Там можно нормально посидеть, и нас наверняка никто не побеспокоит.

Он поднял откидную доску, и я прошел за ним в уютное помещение, в одном конце которого, по всей видимости, располагалась фотостудия: там висел большой серый холст с намалеванными кое-как облаками, напротив него стояла большая старомодная камера на треножнике.

Мы уселись напротив друг друга на табуреты, которые можно считать вполне удобными, если вы не против сидеть с прямой спиной.

– Не обращайте внимания на обстановку, – извиняющимся тоном произнес Филлипс. – Я знаю, она выглядит очень старомодно, но артисты это любят. Они очень консервативные и суеверные люди и не одобрят, если я здесь что-нибудь переделаю или попытаюсь привести все в современный вид.

Я ни на секунду ему не поверил, но сказал, что знаю, что за люди эти артисты.

– Про какую девушку вы хотели спросить, мистер Хармас? – Он вздохнул – видимо, догадался, что я ему не поверил.

– Ее зовут Сьюзен Джеллерт, а ее агента – Брэд Денни. Больше ничего я о ней не знаю.

– Сьюзен Джеллерт? – Филлипс нахмурил лоб. – Ну как же, сестра Коррин Джеллерт. Вы о ней говорите?

– Понятия не имею. Я не знаю, есть у нее сестра или нет.

– Наверное, это она. Коррин была способнее сестры, у нее был большой талант. Сьюзен – просто симпатичная малышка, но, боюсь, здесь у нее маловато. – Он постучал себя по костлявому лбу. – Они близнецы, и, если бы не разный цвет волос, их нипочем не различить.

– Близнецы? – насторожился я.

– Да. Просто удивительно, как они похожи. Сьюзен беленькая, а Коррин темная. У них раньше был совместный номер, Сьюзен надевала темный парик и дурачила публику. – Он поднялся. – У меня где-то есть их снимок, хотите взглянуть?

Я сказал, что хочу, и подумал, уж не набрел ли я на что-то важное.

Старый негр возился в куче фотографий, которые вытряхнул из папки. Зрение у него было слабовато, и ему приходилось буквально тыкаться носом в каждый снимок. От нетерпения я уже совсем было полез на стену, но тут он довольно хмыкнул и подошел ко мне с глянцевой фотографией размером двенадцать на восемь дюймов.