Застывшую на несколько мгновений тишину нарушило очередное воззвание одного из сотников Асахира.

– Повелитель! – он окинул взглядом Асахира и Эне. – Вам следует отдохнуть.

– Пожалуй. Эрин, проводи асу Энеату к Таллису. Пусть она поможет ему с ранеными.

Когда девушка, опираясь на локоть Эрина, уже подходила к выходу, Асахир окликнул её по имени. Замерев, Энеата обернулась.

– Не бойся, маленькая асу, – миролюбиво произнёс Асахир. – Никто тебя не тронет. Окажи мне ещё одну услугу – моим людям нужна помощь. Ты останешься здесь ненадолго.

– Ваша воля, господин байру.

Выход к реке был уже совсем рядом. Нунна видел тропу, петлявшую среди утёсов корявым подобием обсыпавшейся лестницы. Но выйти из укрытия, где провёл бессонную ночь в ожидании рассвета, беглец не решался.

Предложенный Энеатой путь сулил спасение. Ещё один небольшой отрезок дороги – и Нунна будет на землях Эрисума, где его не посмеют поймать, даже если догонят. Вот только совесть навязчиво шептала, что молодой воин поступал слишком подло. Позволить невесте платить за его спасение… После внезапных признаний целительницы, после того пугающего тумана и необъяснимого света Нунна был готов поверить, что Энеата справится с отрядом свирепых и закаленных в боях воинов. Если быть честным, саму девушку Нунна тогда начал бояться сильнее, чем истинных врагов. Но сейчас он поддался иному настроению. Хрупкая, беззащитная девочка, так храбро бросившаяся спасать его – чужого, по сути, человека. Энеата осталась где-то там, позади, и не было возможности узнать о её судьбе. Велика ли её сила? И, если Энеата не сможет уйти, то… знакомо ли милосердие идшарцам, самым отчаянным и суровым воинам Дарфии?

Сидеть под выступающим камнем, в кровь раскусывать губы и заламывать пальцы было уже нестерпимо. Нунна встал, вышагивая на свет. Быстрая перебежка от одной стороны ущелья к другой, остановка в тени скалы, чтобы отдышаться и осмотреться.

Стрела со свистом вонзилась в землю под ногами, когда Нунна высунулся из-под камней в очередной раз. Промах? Недолёт? Предупреждение? Хотелось верить в промах или недолёт, и Нунна резко рванулся в другую сторону, со всех ног помчавшись в сторону тропы, петляя, чтобы не дать стрелку прицелиться.

Вторая стрела просвистела где-то совсем рядом, но вновь не попала. Поскользнувшись на одном из гладких камней, Нунна слишком быстро преодолел спуск – вместо осторожного ковыляния по змеящейся лестнице юноша попросту скатился по склону, пересчитав несчастным телом все острые выступы и торчащие валуны. Приземление на гальку тоже не показалось слишком мягким. Нунна понял, что не только бежать дальше, но и просто встать он уже не сумеет.

Кое-как приподнявшись на руках, Нунна огляделся по сторонам. Небольшой уступ скалы мог бы скрыть его от взгляда сверху, но если преследователь – или преследователи – спустится следом, это уже не будет надёжным убежищем. Впрочем, выбирать не приходилось. Ползком забравшись под торчащую каменную плиту, Нунна стал ждать.

Шагов не было слышно, но спускавшегося выдали осыпавшиеся под ногами мелкие камни. Нунна, пытаясь унять буйный стук сердца и жгущую тело боль, крепко сжал в ладони попавшийся под руку продолговатый камень.

Пролетевшие рядом мелкие камушки и звук легкого приземления после прыжка – враг рядом. Из-под нависшей скалы были видны лишь ноги лучника, делавшего первый шаг на ровной земле, да край лука.

Вполне могло оказаться, что стрелок не один, и тогда рывок будет бессмысленным самоубийством. Но если оставаться здесь, то его заметят в этой тесной конурке, где Нунна даже не сможет шевелиться, где нет никакого простора для драки. И ему придётся просто сдаться без боя…

Нунна всё-таки рванулся прочь из укрытия. Стремглав бросился вперёд, сбивал лучника с ног и как следует приложил его спиной о каменную лестницу. Лук треснул, переломленный о край скалы, и отлетел в сторону. Прижав коленом грудь врага и занеся руку с камнем для удара, Нунна осмотрелся. Везло несказанно – лучник был один.

– Идшарец?

– Аркиец, – хрипло выдохнул стрелок.

– Проклятые предатели, – зло прорычал Нунна. .

Он махнул рукой, намереваясь ударить камнем, но лучник неожиданно сильно и ловко оттолкнул его, откатился в сторону и протянул было руку к ножу на поясе. Но Нунна быстро поднялся и успел пнуть его ногой, заставив согнуться. Наклонившись, выхватил нож врага, но резко сел на землю – голова после падения кружилась, и затеянная из последних сил драка только усугубила боль.

Оба, тяжело дыша и не пытаясь подняться, сидели на камнях, сверля друг друга яростными взглядами.

– Попробуем ещё разок? – хмыкнул стрелок.

– Твой нож у меня, – отозвался Нунна. – И лук сломан. Плевать я на тебя хотел.

– Ты знаешь, а твою девочку, – сбитое дыхание превращало голос лучника в невнятный хрип, но Нунна разобрал слова, – поймали.

Нунна промолчал. Сердце было ёкнуло, но юноша подумал, что аркиец мог и соврать.

– Ты один? – поинтересовался Нунна.

– Да… Никто же не предупредил, что сын судьи может быть воином.

– Отлично. Тогда я пошёл, – с трудом поднимаясь и отряхиваясь, заявил Нунна.

– На ногах еле стоишь. Весь в крови. Далеко уйдёшь, как же.

Нунна не отвечал, вытащил из-под скалы разодранную сумку, кое-как свернул её, чтобы содержимое не высыпалось. Отряхнувшись, он шагнул в сторону блестевшей вдалеке Реки.

– Девчонку, значит, бросаешь? А ведь байру с удовольствием обменяет её на тебя.

– Чем докажешь, что её правда поймали? – нахмурился Нунна, останавливаясь и оборачиваясь.

Щурясь на солнце, лучник хмыкнул:

– Асу Энеата.

Нунна побледнел. Сердце стукнуло слишком громко, а дыхание замерло, но верить всё равно не хотелось.

– Вы с ней сограждане. Может, ты её знал. Это не доказательство.

Стрелок смотрел на него со слишком уверенной усмешкой. Нунна не выдержал и выпалил:

– Она жива?..

– Асахир ищет тебя, асу ему ни на кой не сдалась.

– А зачем я ему?

– Говорят… твой отец виновен в гибели Кангара.

– Что за бредни?! – возмутился Нунна.

Лучник пожал плечами.

– Твоя смерть была бы всем приятнее, чем смерть асу Энеаты. Я знаю её… Если ты не боишься гнева богов и не имеешь стыда, то можешь идти дальше. Если же…

Нунна закусил губу и нахмурился.

Эрисум был так похож на Арк, будто его строили по указаниям того же зодчего: те же невысокие, но крепкие глинобитные стены с башнями и проходами, покрытые крышами из плетёного тростника; те же персиковые сады вокруг, разделённые низкими заборчиками, те же пастбища вдоль реки, с которых раздавалось неумолкающее блеяние коз и овец; тот же маленький порт с двумя причалами, десятком рыбацких лодок и одним-единственным торговым судном. Когда караван прошёл сквозь ворота, внутри город оказался ещё более предсказуемым – узкие улицы, высокие заборы с калитками, маленькие дома в один этаж. А вот главный храм, к которому Нунна направился сразу, как заплатил провезшим его купцам, всё же отличался от главного святилища в Арке.

Величественное строение из красноватого камня, добытого в копях Закатных гор, украшенное росписями, с узкими оконцами, с развешанными по стенам ожерельями и венками из свежих цветов, высотой оно превосходило аркский храм раза в два. Три яруса, каждый уже предыдущего, с террасами с горшками цветов и каменными вазами с водой. Стена у главного входа была украшена мозаикой из кусочков лазурита вперемежку с плитками разноцветной глины, как и лестница, ведущая к резным кедровым дверям.

Этот храм был посвящен богине луны, и он был главным её храмом во всей Дарфии. Поток пожертвований и даров Аарке-Луне не иссякал, ведь верования дарфийцев лишь Аарке приписывали способность защитить смертных от воли злого бога Эллашира – её младшего брата. Люди верили, что те, кого из жизни забирала Аарка, проводили вечность в её цветущих садах, а не в мрачных руинах царства Эллашира.