Точный возраст Асахира не был кому-либо известен; на вид ему было что-то около тридцати, но Эне уже знала, что люди считают его всего лишь двадцатитрёхлетним. Он гладко брил лицо, как и было положено воспитаннику жрецов, но отсутствие бороды и усов не очень-то молодило его – кровопролитные сражения отметили воина сильно заметными шрамами. Один из них, тонкий и прямой, как от плети, шёл по правой щеке к глазу, рассекая край брови, другой, совсем свежий и, похоже, оставшийся от тяжёлого удара, алым пятном расположился на подбородке. Россыпь шрамов помельче расчертила всю правую половину лица, шею и руки, а на ладони красовался свежий порез; нос с горбинкой был когда-то сломан и теперь слишком явно доказывал это искривлённой формой. Черты молодого военачальника словно подтверждали легенды о его происхождении: лицо байру Асахира напоминало высеченные из камня храмовые изваяния, изображавшие сурового бога войны и смерти – резкие, исполненные какой-то слишком суровой, диковатой мужественности.
При этом он казался смертельно бледным, что совершенно не шло к образу великого воина; однако все эти подробности не надолго привлекли внимание Энеаты – подняв взгляд, она замерла, смотря в удивительные ярко-зелёные глаза воителя. В этих краях были распространены лишь всевозможные оттенки чёрного и коричневого, и Энеата думала, что она – единственное в мире существо со светлыми радужками. Асахир, судя по всему, был удивлён не меньше Эне, тоже с интересом разглядывая её глаза, блестевшие небесным цветом.
– Асу Энеата? – произнёс Асахир, уточняя, верно ли запомнил имя пленницы.
Девушка кивнула, вновь опуская взгляд.
– Великий свет, – перевёл с древнего языка Асахир. – А как сокращают? Ата?
– Эне… – растерянно пробормотала Энеата.
– Асу, – задумчиво повторил Асахир. – В самом деле?
Энеата, обиженно косясь на него, осторожно подвинула край туники, стараясь не обнажить лишнего, накрыла ладонью ранку на своём плече и зажмурилась, терпя коснувшуюся боль. Стянула повязку, показывая заросшую свежую кожу без малейших следов повреждений.
– Неплохо, маленькая асу, – голос Асахира зазвучал немного дружелюбнее. – Значит, твоё колдовство может и исцелять…
Эне подтвердила это кивком головы. Асахир с любопытством смотрел на девушку, затем спросил:
– Только тебя саму?
– Нет.
– А если я попрошу тебя о помощи?
Энеата промолчала, ожидая дальнейших слов, но байру молчал, видимо, сам ждал ответа. Взор девушки скользнул по телу воина и задержался на кровавом пятне у плеча.
– Вы ранены, господин байру, – устало выдохнула она.
– Я? – зачем-то притворно удивился Асахир, кратко и недовольно взглянув на испачканный плащ.
– Да, я могу помочь.
Асахир усмехнулся, откинул плащ, и Энеата, недовольно качая головой, присмотрелась к перевязям, насквозь мокрым от уже потемневшей крови.
– Можно мне нож? – попросила она.
Асахир прищурился, недоверчиво глядя на неё, и Эне спешно объяснила:
– Повязку снять.
– Свою ты не снимала.
– Свою рану я и так чувствую, байру.
Асахир вытащил из ножен на поясе короткий тонкий нож, но Энеате его не дал – сам резким и быстрым движением перерезал тряпку. От взгляда на пробитое плечо Эне стало не по себе, и в глазах снова потемнело – она уже лечила многие раны, но такую тяжелую и жуткую видела впервые.
– Копьё? – спросила Эне, стараясь собраться с силами.
Военачальник коротко кивнул.
– Байру!.. – возмущённо воскликнул один из воинов, стоявших рядом. – Вы же…
– Помолчи.
Энеата огляделась. Товарищи Асахира смотрели на неё с неприязнью и недоверием, и руки их неспроста замерли у ножен. Воины были готовы убить её в любое мгновение, едва решат, что юная асу может быть опасной.
– Будет больно, – предупредила девушка, поднимая ладонь.
Байру Асахир только рассмеялся:
– Уже было, маленькая асу.
Тёплый свет зажегся на кончиках пальцев, и девушка легонько коснулась края раны, надеясь, что справится. На мгновение отвернулась от раны, посмотрев в лицо воина, и тут же отвела взгляд, увидев, что он усмехается. Если Асахиру и было больно, скрывать это он умел мастерски.
Люди в шатре начали переговариваться, не сдерживая удивлённых возгласов и шепотков. Наконец Энеата остановилась и опустила руку, когда от огромной раны осталось еле заметное синеватое пятно. Все стихли, уставившись на Асахира и юную асу.
– Всё, господин, – осторожно сказала Энеата.
Асахир чуть прикрыл глаза и отодвинулся подальше от Энеаты.
– Я думала, что такие раны смертельны, – почему-то произнесла она вслух.
– Тогда тебе рановато разрешили считаться лекарем, – спокойно отозвался Асахир.
Воин осторожно повёл плечом, словно проверяя. Прикрыл глаза и сгорбился, опираясь руками на постеленные шкуры.
– Не сильно лучше.
– Вы потеряли много крови. Да и боль останется на какое-то время. Я думаю, ваш лекарь сможет помочь. Отвары быстро поставят вас на ноги. И я бы на вашем месте больше не доверяла здоровье незнакомцам.
– Если бы у меня был выбор, асу… Почему тебя поймали, а его – нет? – резко перевёл тему военачальник. – Ты отстала?
– Да.
– И он не стал ждать?
Энеата промолчала.
– Оставил девчонку одну, на растерзание моим воинам, – Асахир пожал плечами.
– Если вы думаете, что я рассержусь на него и выдам, куда он пошёл…
– Вроде того, – не стал спорить Асахир.
– Вы ошибаетесь. Я сама просила его не ждать меня. Я колдунья, а не беззащитный ребёнок.
– Кто он тебе? Жених?
– Да, – голос девушки прозвучал вдруг дерзко, с вызовом.
– Послушай меня, маленькая асу. Твой жених нужен, чтобы выманить его отца. Он сам меня мало интересует, и я могу даже пообещать тебе сохранность его жизни. Твой жених останется жив и здоров.
– Судья Арнунна – добрый человек, он не мог сделать то, о чем вы говорите.
– А у меня есть все основания считать, что он виновен.
– Прошу вас, господин байру! – взмолилась Эне. – Не заставляйте меня предавать друга!
– Не заставляй и ты меня. Мой побратим был убит, я должен отомстить. Ты же знаешь – каждый имеет право на отмщение. Это закон богов. Дух неотомщенных не обретёт покоя.
– Я не верю ни в этих богов, ни в их законы.
Асахир вздохнул, ероша чёрные волосы.
– Ты, видно, никогда не теряла друзей.
– Потеряю, если скажу, где Нунна.
– Да не убью я его! Могу поклясться, если хочешь.
– Он будет меня ненавидеть…
– Он сам уже предал тебя, оставив там. Как ты можешь считать другом такого труса?
– Он не струсил, – закусила губу Энеата. – Он знал, что я могу за себя постоять.
– Значит, он ждёт тебя где-то неподалёку?
– Нет. Я собиралась вернуться в Арк.
Асахир некоторое время пристально изучал девушку холодным взглядом, затем обернулся в сторону и обратился к одному из приближённых:
– Тэму, как думаешь, быстро ты смог бы заставить её говорить?
– Пара мгновений, байру, – отозвался Тэму.
– Ты слышишь, маленькая асу? – голос Асахира звучал на удивление мягко. – Тэму можно верить.
Энеата подняла полный страха взор, глядя в холодные зелёные глаза байру с мольбой. Асу хотела воззвать к его милосердию, но не находила слов.
Военачальник помолчал, затем спросил:
– Кто ещё приехал с ним?
– Прислуга.
– А ты ждала его здесь, в Арке?
– Нет. Дедушка Хурсан отправил меня в Энаран, мы вернулись назад вместе с Нунной.
– Почему так?
– Дедушка уехал, и хотел, чтобы господин Арнунна позаботился обо мне в его отсутствие. Но господин Арнунна сказал, что в Энаране оставаться опасно, и отправил нас в Арк.
– Двоих?
– Да, и слуг.
– Когда это было? Ваш отъезд?
– Да два дня назад.
– И почему он сказал, что в Энаране опасно?
– Стало известно, что убили вашего побратима, байру.
– И?
– Молва славит вас как мстительного и злого человека.
– Приятно слышать, – хмыкнул Асахир.
