– Я долго буду тут стоять? – раздражённо спросила она.

Я пришёл в себя и вытащил глаза из выреза.

– Прости, я тебя не ждал. Я тут не один, видишь ли.

– Ладно дурака-то валять. Не хватит ли с меня извинений? Дай пройти.

– Ань, правда. Ты не вовремя.

– А то я тебя не знаю! И кто у тебя? Эй, Серёга! – крикнула она в проём двери. – Или Тимур?

– Они сегодня не заходили. –  медово проговорила Ада, обняв меня за талию.

Я поперхнулся. Аня вытаращила глаза. Я и забыл, что девчонка до сих пор расхаживает в моей майке и с голыми коленками.

– Что за дела? – Аня презрительно оглядела девочку. – Нянькой подрабатываешь?

– Ты про неё мне рассказывал? – голос у Ады был просто – молоко и мёд. – Друг мой, ты меня разочаровываешь, она тебе не подходит. Девушка, больше не кричите в подъезде, будьте любезны, а то про нас Бог весть что подумают.

Аня раскрыла рот и забыла закрыть. Ада сделала приглашающий жест.

– Герман, это невежливо. Пригласи девушку, она взволнована. Тебе надо с ней поговорить.

Я отошёл от двери. Ада уплыла на кухню.

– Что это? – прошипела Аня. – Башкой не варишь?  Это же малолетка!

– Я одухотворённое существо, – пропела из кухни Ада. – По правилам русского языка «кто», а не «что». Программа первого класса, голубушка.

– Заткни её, – громко сказала Аня.

– Не надо так кипятиться. Вредно для сердца.

– Помолчи, мелочь! – в сердцах крикнула Аня. – Герман, мы можем поговорить? Без этого!

Ада показалась в коридоре, подошла ко мне, вздохнула и милостиво улыбнулась, всем видом говоря: «Ну что взять с дуры?».

– Поговори с ней, – кротко попросила она. – Ей сейчас некомфортно, постарайся понять. Я пойду приготовлю чай. Аня, вам сделаю с мятой, это успокаивает.

Я поглядел на наливающуюся краской Аню, не выдержал и от души рассмеялся. И тут же схлопотал звонкую оплеуху.

– Сукин сын! – крикнула Аня, выскочила и хлопнула дверью.

Я хохотал. Щека горела. Ада тоже рассмеялась.

– Классика жанра, – сказала она. – Индийский фильм. Только сплясать осталось. Здорово она тебя! Зубы не выбила?

– Нормально. Ну, ты даёшь!

– А то! Терпеть не могу вульгарных людей. Смотри-ка, твоя девушка что-то забыла.

Ада подняла с пола коробку. Через  пару минут мы бессовестно уплетали пиццу с морепродуктами. Я решил, что от одного куска Аде худо не будет, но как только зазевался, она утянула второй.

– Пиццу-то ела когда-нибудь? – спросил я Аду с набитым ртом.

– Давно, в Италии. Там замечательная кухня. Но эта тоже неплоха, мидии только жестковаты. А сыр хорош.

– Чудеса! Где ты ещё была?

Ада, прежде чем откусить очередной кусок, втянула носом запах, закрыв глаза от удовольствия.

– Да везде. Не веришь? Страны Европы – Италия, Франция, Чехословакия, Польша. Ещё Индия, Китай, Нигерия, Конго, в Монголии была раз пять, в Корее – три раза, на Кубе… Ещё Турция, Алжир. Два дня была в Канаде, но только в аэропорту, так что это не в счёт. Вот в Австралии не была ни разу. И в Антарктиде. Ну, про союзные республики не говорю, там я всё объездила.

– Союзные республики? Это ты о чём?

Ада только рукой махнула и стащила ещё кусок.

– Тебе бы жизни не хватило, – сказал я.

– О, жизни мне хватило, уверяю. – она языком подцепила свесившийся сыр.

Я вспомнил вчерашние разговоры, и опять почувствовал неприятный холодок по спине. Но вид у девочки был довольный и беззаботный, пицца действительно была чудо как хороша, а я только что избавился от постыдного рабства.

Она расскажет мне. Затем и пришла. Сейчас я только вспугну её, если спрошу.

Пора было спать, я постелил постели и завёл будильник на телефоне. Проходя мимо ванны, глянул в открытую дверь. Лилась вода из крана. Не замечая ничего, держась напряжённо за край раковины, Ада внимательно, широко раскрытыми глазами вглядывалась в своё отражение в зеркале. Как будто наблюдала за призраком.

Утром я настолько расслабился, что съездил в универ. Правда, только на две лабораторки, а с лекций удрал.

После обеда поставил капельницу. Ада выглядела куда здоровее, фиолетовые круги под глазами исчезли, появился румянец. Меня переполняло чувство гордости за собственную компетентность. Мы немного поболтали ни о чём. Она стала немногословнее и осторожнее, и я не стал навязываться. Потом пошёл убираться и запускать стирку, а ей позволил оккупировать ноутбук.

Только вчера я запустил дикого ребёнка из леса на просторы интернета, поэтому приходилось подходить и поглядывать, где она лазает, чтоб не попала на всякую гадость. Когда глянул в последний раз, то снова обалдел, хотя пора уж было привыкнуть. Современные средства лечения трахомы. Зашибись.

Наконец-то позвонила мама. Как всегда, не здороваясь, с места в карьер спросила, не нагадил ли где кот, заявила, что пришлось на месте переделывать графики, и обрадовала, что купила мне свитер, да не просто, а от какого-то местного кутюрье. Я слушал маму, Ада смотрела на меня. Иногда я вставлял фразу. Да, сыт. Да, учусь, всё нормально. Нет, ничего не случилось. Вожу аккуратно. К себе ещё не ездил.

Я уже начал сворачивать разговор, как вдруг мама крикнула:

– Да! Я сброшу тебе один телефон. Позвони, ладно. Надо разобраться, какие-то проблемы. Я ничего понять не могу. Ну, пока, целую-целую, жди!

И отключилась. Ада что-то обдумывала, тыкая по клавишам.

Ехать на вызовы не хотелось, но сейчас любые деньги были не лишними. Да и работа-то была пустяковая – два осмотра, три прививки. Я управился быстрее, чем рассчитывал. И тут вспомнил про адрес.

Тёплые сумерки уже разлились над  городом, когда я начал петлять в поисках улицы Достоевского. Везёт же людям с навигатором! Как всегда, на карте всё было просто, но я, хоть убей, не видел ни одного сопутствующего объекта.

Наконец я притормозил, решив уточнить у прохожих.

– Девушка, извините, вы не подскажете…

Длинноногая девица картинно повернулась, но, увидев мою машину, сразу приуныла.

– …улица Достоевского, дом пять.

– Нужно объехать стройку. Лучше с той стороны.

Машина жалобно потрюхала по убитой грунтовке. Слева тянулся бетонный забор, справа за кустами виднелся овраг.

И неожиданно я выехал в очень уютный старый дворик с качелями, горками, скамейками, детьми и старушками.

Я остановился, запер машину и пошёл к первому подъезду крайнего трёхэтажного дома сталинской постройки. Из раскрытого подвала тянуло сырой картошкой и кошками. Никаких магнитных замков, всё нараспашку. Квартира три оказалась на втором этаже. Я деликатно постучал. Никто не торопился бежать, утирая слёзы. Я позвонил. Звонок хрипло разлился по ту сторону обитой реечками двери,  но так никого и не призвал. Спят что ли, или нет никого?

Сдаваться просто так не хотелось. Глупо потоптавшись с минуту, я снова настойчиво позвонил. Проснитесь, чёрт вас там дери, и заберите своего ребёнка! Без толку. Я разозлился и ботнул со всей дури ногой по двери.

И тут дверь вздохнула и отошла от косяка в мою сторону. Она была не заперта.

Голову сразу осадили совершенно бредовые идеи. Адина мама не вынесла потери дочери и повесилась. У  Ады нет мамы, а её папаша допился до чёртиков и дрыхнет. Да, у Ады ведь нет вообще родителей, а вот её бабушке стало плохо с сердцем. Безумный маньяк удерживал Аду, пока она не сбежала, а теперь сбежал сам.

Я потряс головой и смело вошёл в квартиру.

В нос ударил запах. Тот самый, но гораздо сильнее. Я прикрыл за собой дверь и постоял в прихожей, привыкая к полумраку и тяжёлому воздуху. Как тут вообще можно жить? Тут нет жизни. Совсем.

Ещё секунду назад я думал о последствиях обнаружения себя в чужом доме. Сейчас, позабыв обо всём, я  пошёл по квартире, как взявшая след ищейка.

Бог ты мой! Какое всё старое, запущенное, нежилое. Шкаф с облупившемся лаком, древнее зеркало в резной раме, сборище унылых пыльных книг…