В нос тут же ударил сладковатый запах, в животе тихо заурчало. Вэяра покраснела до корней волос, вспоминая, что за сегодня так поесть и не успела.

Вскоре перед правителем, заглянувшим по привычке на кухню, появилась глиняная миска, доверху наполненная исходящими паром овощами.

Анэс наблюдала за происходящим с легкой улыбкой на тонких губах. Она уже знала, чем завершится проверка Юкраша, но пока не смела ничего говорить. Сам управляющий устроился за столом напротив Эгнорона и принюхивался к блюду, которое стояло и перед ним. А Вэяра кусала губы и заламывала руки. Мгновения, отмеряющие время, тянулись слишком долго, слишком мучительно. Она уже была готова услышать отказ.

Ей хотелось уже хоть что-нибудь услышать.

Первым блюдо попробовал принц.

Зачерпнув серебряной ложкой овощей, мужчина отправил их в рот. Если окружающие ожидали увидеть на его лице проявление хоть каких-нибудь эмоций, то их постигло жуткое разочарование.

Юкраш не дождался и последовал примеру, что подал ему правитель. Отправив рагу в рот, управляющий на мгновение замер, стараясь распробовать такое просто блюдо, в котором было что-то не так.

Сладковатая морковь и сельдерей, слегка хрустящие зубья чеснока и что-то еще. Что-то неуловимое, придающее блюду нотку изыска.

Эгнорон на мгновение прикрыл глаза и нырнул туда, где мог еще широко улыбаться и громко смеяться – в детство.

Видел сейчас перед собой мужчина эту самую кухню, только пятнадцатилетней давности. Много в ней изменилось: мебель, люди, правила. Неизменной была только госпожа Анэс, подкармливавшая юного наследника, что часто пропускал завтраки, обеды и ужины из-за своих мальчишеских дел, в которые никого не посвящал.

Может, из-за такого детства и осталась привычка у Эгнорона время от времени появляться там, где не должна ступать нога будущего правителя – на кухне.

Но в то время перепробовал он много изумительных блюд, приготовленных специально для него. Были там и пироги с мясом и птицей, и запечённые в меду и пряностях яблоки, и даже фаршированная индейка ему как-то досталась.

Но, несмотря на пристрастие к мясным яствам, иногда заставляла его грозная кухарка есть блюда из овощей, и чтобы хоть как-то ублажить юного принца, приправляла она овощи мясным бульоном. Добавляла совсем немного. Буквально каплю. Для запаха и вкуса.

И сейчас то же самое сделала Вэяра. Словно почувствовала в последний момент, чего именно не хватает овощам. Словно смогла проникнуть в прошлое Эгнорона Тхори и позволить ему на мгновение провалиться в воспоминания.

– Мы ждем вашего решения, – напомнил о себе управляющий.

А человеку, что последние пять лет исполнял роль правителя, захотелось приговорить своего помощника к самой страшной казни, которая только была возможна.

Только спустя несколько мгновений мужчина смог потушить собственный гнев и мягко проговорить:

– Блюдо простое. Но в этой простоте его изыск, – Эгнорон постарался вложить в эти слова больше, чем мог сказать вслух. – Мне по нраву. Вэяра, надеюсь, что ты расскажешь госпоже Анэс, как готовила его.

– Конечно, милорд, – девушка склонилась в глубоком поклоне и понадеялась, что не оскорбила этим ответом хозяйку кухни.

– В таком случае могу сказать, что Вэяра заслужила место помощницы главной кухарки семейства Тхори. Думаю, что ты, Юкраш, будешь со мной в этом согласен. Или я ошибаюсь?

Управляющий молчал. Он до сих пор не понял, почему принц принял решение в пользу деревенской девки.

«Ну не очаровала же она его, – подумал мужчина. – Нет, она весьма недурна собой, но не до такой же степени. Возможно, наш принц даже выбрал бы ее на ночь или даже две, но предоставлять столь хлебное место…»

Переведя взгляд на правителя, Юкраш прикусил язык, чтобы ничего лишнего не сболтнуть и не лишиться головы. А Эгнорон словно не замечая странных взглядов, продолжал набирать ложку за ложкой и раз за разом возвращаться в те приятные и такие беззаботные дни.

Вэяра ждала слов управляющего, который отвечал за прислугу и работников в этом замке. Девушка сомневалась, что тот пойдет против воли самого принца, но все же и такова вероятность была.

Она напоминала сама себе сейчас небольшой поплавок на конце удочки. Который завис в немом ожидании неизбежного момента погружения на самое дно за огромной хищной рыбиной.

Такое сравнение провела не только Вэяра, но и главная кухарка, которая с ужасом вспоминала предыдущих помощниц.

Помнится, последняя из них испортила праздничный банкет в честь дня рождения одного из приближенных ко двору вельмож. Тогда назначался огромный праздник, а та дуреха спутала порядок блюд, которые должны были выносить слуги в зал. Таким образом после сладких запеченных в меду и специях фруктов подали мясные и рыбные пироги.

Девку ту выгнали в тот же день, не забыв хорошенько всыпать плетей.

Вот где-то с тех времен Анэс отказалась от личных помощниц и справлялась своими силами да силами поварят и посудомоек, которые сновали по ее кухне с утра до вечера.

И сейчас она боялась, что Эгнорон вновь заведет разговор о ее возрасте и не послушается, все же приставит новенькую к ней как главную помощницу. Ну и что, что она смогла удивить его своей готовкой? Это не повод позволять занимать ей столь почетное место, на которое метит почти каждый первый, кто имеет хоть какое-то отдаленное отношение к работе на кухне.

Нет, Анэс этого точно не переживет! Не может она позволить этой девке стать ее правой рукой. Хоть и было ей жалко Вэяру, но не настолько.

Главная кухарка уже собралась с силами и мужеством для того, чтобы открыть рот и возразить против решения самого правителя, но заговорил Юкраш Сизмунд.

– Ну раз вы, ваше величество, настаиваете на том, чтобы именно она стала помощницей госпожи Анэс, то как я могу отказать.

Мужчина встал с табурета, вновь бросил подозрительный взгляд на пустую тарелку, стоящую перед Эгнороном, и, натянув фальшивую улыбку, повернулся к Вэяре:

– Прими мои искренние поздравления, с этого дня ты будешь помощницей госпожи Анэс, обязана будешь выполнять все ее поручения беспрекословно и трудиться на благо замка Тхори. Как только госпожа Анэс пожалуется мне на тебя хотя бы раз, то на этом твоя работа на этой кухне завершится. Жалованье семь медяков, получать их будешь в конце каждых двадцати дней, отработанных на благо семьи Тхори. В учет этих дней не идут твои выходные, которые ты можешь и не брать. К слову, свободным у тебя может быть всего один день из двадцати рабочих. Все понятно?

– Д-да, – кивнула она.

«Семь медяков! Целых семь медяков! – думала Вэяра. – Это ведь полтора года обучения в военной академии на одного. За полгода я смогу заработать на поступление для братьев, а там и поддержать дальше, если они смогут и захотят там остаться. А они смогут и захотят!»

В момент когда заговорил его величество принц Эгнорон, главная кухарка пыталась убедить себя в том, что происходящее сейчас она уже изменить не в силах.

Отказаться она уже не может, но может не допускать Вэяру к важным блюдам и тем самым снизить риски, которые вечно возникали из-за личных помощниц.

– Но если я не ошибаюсь, – прозвучал голос правителя, который, как мальчишка, игрался ложкой, пропуская ее через пальцы, – то ставка помощницы главной кухарки была утверждена еще три года назад и составляла десять медяков. А теперь, когда у нас в кармане с десяток побед, то можно повысить и до четырнадцати за двадцать дней.

Никто из находящихся в кухне не поверил своим ушам. Юкраш потому, что собственнолично несколько часов назад перебирал документы и точно видел запись напротив должности, где говорилось об окладе в семь медных монет чеканки родного королевства. Главная кухарка не могла осознать сказанное Эгнороном, оттого что ее личный заработок за двадцать дней составлял всего двадцать медяков, но женщина стойко терпела и не смела жаловаться на такую несправедливость. А Вэяра и вовсе, дослушав речь правителя, уронила челюсть.