— Итак. Где. Твой. Брат?

Тирант молчал: чтобы ни было, выдавать Гленна нельзя.

— Тирант. Где? — взревел король.

— Пусть будет клетка и кнут, ваше величество. Я не знаю, где Гленн.

Нирох клацнул зубами, попытавшись сжать дрожавшую челюсть.

— Пошел вон, — гаркнул Нирох, вне себя от злости.

Громадина сморщено кивнул, вышел… и, ухмыляясь, отправился пить.

Тиранта после третьего безрезультатного допроса действительно усадили в клетку, как военного пленника или преступника и уже в этом виде повезли в столицу. Король, оставив бесплодные попытки добраться до жречества через Гленна, пошел на решительный шаг.

Решительный и самоочевидный, хотя в пылу гнева король вспомнил о нем не сразу. В конце концов, титул Второй среди жриц дан не для того, чтобы разыскивать кузенов.

Но, с другой стороны, обнадежился Нирох, как Сирин, Шиада непременно должна откликнуться на несчастье дома Тандарион. Вот только как именно она откликнется…

Теперь делом мира становилось связаться и заручиться поддержкой Второй среди жриц и голосом Верховного друида раньше, чем это сделают архонцы.

— Мой король, — ворвался в шатер гонец, пав на колено не столько из почтения, сколько из устали. — В Утсвоке началась эпидемия.

Нирох побелел.

Гленн остановился в придорожной гостинице на пути в Иландар. Отсюда, из архонского княжества Рыб, до герцогства Ладомара оставалось менее дня пути. Но стемнело, и нужно было пристанище.

Друид попросил у трактирщицы похлебки, хлеба и темного эля. За соседним столом и на весь зал, разя потом, дерьмом и перегаром, галдели мужики. По мнению Гленна, перепились еще пару часов назад, но каким-то чудом до сих пор продолжали пить. Гленн поморщился, но уселся за соседний стол — других мест все равно нет.

Трактирщица принесла еду, спросив, не хочет ли гость еще чего. Гленн спросил за Линетту, описав девушку, как мог подробно.

— Да тут каждая вторая с каштановой косой и серыми глазами, милорд, оглянитесь сами.

— Я не лорд, — бросил друид несдержанно. Каждая вторая. Линетта одна.

— Как скажете, — пожала женщина плечами, не обидевшись. — Только знайте, что все мужики считают своих зазноб первыми красавицами, даже если те страшные, как моя жизнь. А будь у вашей немного побольше ума, она бы не стала путешествовать в одиночку.

Трактирщица ушла, и Гленн принялся за еду. Почти сразу из-за соседнего стола поднялся пьяный мужик и, пошатываясь, упал на скамью рядом с друидом.

— Тебе нужна… краса'иса шатенка? — невнятно выговорил он, с самым сосредоточенным видом держась за стол. — Я знаю одну, — внушительно сообщил пьяница.

Гленн постарался быть вежливым.

— Не думаю, что это она.

— А ты не думай, — сам не заметив, заорал мужик неожиданно бодро. Он выпучил глаза в честном выражении и убедил друида как мог. — Краса'иса, каких с'ет не 'идел, — и парни за его столом в голос заржали. — Мой жеребец торщал каждый раз, — с трудом разжимая зубы, поделился опытом мужчина, — когда она проходила мимо. Но я не мог насадить ее, — с досадой осведомитель развел руками. — Потому что, — он возвел к потолку перст, подчеркивая важность сведений, — она была принцессой, и наш отряд ее ох… ранял.

Вблизи от мужика разило еще страшнее, и жрец подергивался всякий раз, как весельчак выдыхал. Скандалить было дурной затеей: в драке пьянчуги все разнесут, а бедной трактирщице потом всыплет придурок-муж, что не уследила. Поэтому Гленн сдерживался, терпел и ел.

— Мы отвезли ее в Ил… Ила… — слово не поддавалось, — эдар. Папаша Удгар выдал девку замуж, чтобы на ней ездил какой-то местный хорек. Ездил и ик… ездил, и езди… А теперь не ездит, — вдруг погрустнел мужик. Гленн загрустил тоже, глядя на такое убожество. — Знаешь почему? — он приблизился к друиду лицом к лицу, сведя глаза у переносицы и втянув щеки.

Гленн качнул головой, стараясь не дышать.

— Потому что она сдохла, — тут пройдоха высунул язык и загоготал прямо так. — Ха. Ха-ха-ха.

Дружки за столом рядом поддержали.

— Христиане ей всадили нож в брюхо. Разрезали вдоль. От так, — показал еще один недоумок за столом во всю длину туловища. — От мохнатки до сисек. Ха, — он обернулся к своим, взмахнув руками в призыве и дальше поддерживать его.

— Они и того парня… как их там… — влез еще один выпивоха, — который у них ходит с дымящимся дерьмом… тоже зарезали. Ы.

— Представляешь? — с энтузиазмом спросил невменяемый сосед за собственным столом.

— Лучше не буду, — буркнул друид.

Мужик задвинул ему в плечо с такой силой, что у Гленна клацнули зубы.

— Экий ты… — душевно воззвал пьяница, так и не придумав, какой Гленн именно. — Поднимем, — в опасном жесте он повел в воздухе кружкой.

— За смерть Виллины? — не понял жрец.

Сосед заржал, ткнул пальцем в Гленна и высказался: "Дебил"

— За то, что принцесскин Папаша-конь со дня на день соберет войско. Порвем задницы иланд… ил… ик'дарсам.

— Порвем, — загремели его собутыльники.

Гленн только немного возвел кружку с элем, вроде как поддерживая общий настрой. Сосед шарахнул по его кружке своей, полупустой, так, что часть эля расплескалась жрецу на одежду.

— За Старого короля, — проорал кто-то за соседним столом.

— За Железную Гриву, — поддержал кто-то еще.

— За Железную Гриву, — завторил весь зал.

Гленн не отставал и внезапно подключился к восславлению Агравейна Железногривого с особенной прытью: мало ли, их тут много, а он, кажется, впервые начал искать свой путь.

Мужик по соседству по-братски обнял его за плечо, и, напевая какую-то пошлую ересь, зашатался из стороны в сторону. Наконец, допев последний куплет без прежнего энтузиазма (эль опять закончился. Что за мелкие кружки у этой толстухи-трактирщицы?), встал. Попытался дойти до соседнего стола, но упал прямо на пол и под хохот дружков через пару секунд смрадно захрапел.

Гленн помог трактирщице перетащить его в сарай, за что получил словесную благодарность, и тут же, улучив момент, обратился с вопросом.

— О чем они говорили? — кивнул в сторону кабака. — Принцесса Виллина мертва?

Женщина пожала одним плечом:

— Так говорят. Где ты был в последнее время?

— Сложно сказать, — отозвался друид себе под нос.

— Болтают, ее убили наши, в смысле, староверы, или как там они нас называют. Мол, узнали, что принцесса собралась… сменить Богов, и за это перерезали глотку ей и их главному жрецу. Но в Архоне в это никто не верит. А особенно Старый король и Железная Грива.

— Откуда толки, знаешь? — спросил жрец. Трактирщица расхохоталась.

— Если ты знаешь, с кого началась хотя бы одна сплетня, ты Сын Праматери, — заявила она. — А насчет принцессы… Мой муж отвозит в дом здешнего князя кукурузу, а племянница прислуживает его младшей дочери. Они слышали, как кто-то из солдат обсуждал это.

— Может, они слышали, что будет дальше?

— Нет, — женщина мотнула головой. — Но, говорят, будет война.

Гленн поджал губы. В отличие от тех упитых вандалов он воевать сейчас не стремился. Попросив провести его черным ходом, он оказался снова в таверне и по боковой лестнице забрался на ночлег этажом выше.

Друид ослабил пояс дорожного одеяния, стянул тунику, размял шею. Сел на кровать и оглянулся — на хлопоты позади. Как жрец, он предположил единственное место, где имело смысл искать Линетту — Ангорат — и просчитался. Как жрец, он не мог злиться на храмовницу, которая отказала ему в минимальной помощи. Голос-и-Длань-Той-что-Дает-Жизнь не должна никому и ничего объяснять. Но ведь Нелла еще и мать. Его мать, в конце концов. И наверняка могла бы понять чувства сына. А она что? "Не смей трогать Линетту пальцем". Будто на Ангорате не сыскалось бы других жриц, чтобы делать какие-то важные дела, которые храмовница вверила Линетте.

Но нет. Нелла наверняка все просчитала на двадцать лет вперед, как она это любит, — со злобой подумал друид. И ей нужна непременно Линетта. Конечно. Видела ли его мать в людях хоть когда-нибудь людей, а не пешек в игре?