В главной зале состязаний почти никого не осталось. Кликни Праматери и горожане разошлись по делам, обсуждая с горящими глазами увиденное зрелище. Проиграй Бану Изящная — о ней бы помнили потом только потому, что она была в первой тройке через семь лет учения, но она победила, и через вечер будет грандиозное ритуальное празднество.

Ирэн Безликую выпустили из дазарета почти сразу. Она поднялась на арену и ничуть не удивилась, обнаружив там единственного оставшегося зрителя, не снимавшего капюшона все время присутствия. Ирэн окинула залу взором, удостоверяясь, что никого другого и впрямь нет, и, приблизившись, подсела рядом со странником.

— Будешь так долго тут сидеть, тебя раскроют.

Мужчина сцепил руки в замок, оперся на них, не сводя глаз с бойцовской площадки.

— Что поделать, — вздохнул он наконец.

— Мне казалось, ты не хотел, чтобы Бану узнала о твоем присутствии.

— Мое присутствие не идет ей больше на пользу, — еще мрачнее поведал мужчина.

— Она изменилась, — обронила Ирэн.

Мужчина кивнул и подтвердил вслух: прежде Бансабира никогда бы не подставила под удар Астароше самым уязвимым его "боком", да и с Аннамарой, с которой была дружна, наверняка действовала бы мягче.

— Я только не понимаю, зачем она это затеяла, — протянула Ирэн. — Первый ранг хорош, когда живешь в храме или в Ласбарне. Но, насколько я знаю, Бану вернулась на родину.

— Точно, она руководит нынче больши-и-им наделом, — Гор улыбнулся совсем незаметно под капюшоном темно-синего плаща.

— Тогда зачем она тут? Явно же не за рангом, — не унималась Безликая.

— Бану приехала за Рамиром.

Ирэн нахмурилась, внезапно обернувшись к собеседнику: ему что-то известно? Гор, поглядев в ответ, объяснил.

— Недавно Бану лишилась лучшего разведчика, я посоветовал ей поговорить с Рамиром. Но он достиг второго ранга, и чтобы иметь над ним хоть какое-то влияние, ей не оставалось выбора.

Ирэн вздернула брови, молча изучая лицо Тиглата, потом усмехнулась:

— В таком случае, у нее ничего не выйдет. Могу ошибаться, но Рамир все время трется возле Шавны, как и раньше. А, значит, пока своего не добьется, не уедет отсюда.

— Пожалуй, — протянул Гор. — Ты нормально себя чувствуешь?

Ирэн отмахнулась: вполне сносно…

Ночью сжигали Аннамару. Клинки Богини и местные жрецы воспели ей причет, и каждый бросил в огонь, кто полено, кто хворостинку. Аннамару Ясную провожали все.

Гор стоял поодаль и одним глазом искоса поглядывал на Ирэн. Он не скажет ей, что прекрасно осведомлен о чувствах Рамира. Не скажет, что Шавны, которая задержала бы у своих ног Внезапного и навредила его драгоценной Бану, больше нет в живых. Что никакого заказа с Кораллового острова не существовало никогда, и это он ложным заказом выманил Трехрукую в нужном направлении на самую короткую дистанцию, где по пути из Ласбарна успевал поймать.

Он ничего не скажет Ирэн, дабы поберечь ее чувства: все-таки Безликая взрастила Шавну. Но, даже при том, что Ирэн была его единственным другом в жизни, собственная ученица для него, Гора, стократ важнее.

Следующим утром Бансабира, перемотанная с головы до ног, отпросилась из лазарета под честное слово. Ребра оказались все-таки целы, так что ничего опасного не было, если не браться ближайшие дни за меч и спать вдвое больше обычного.

Она постучала в соседнюю дверь рядом с отведенной комнатой и позвала изумленного Дайхатта на завтрак. Самое время восполнить силы. За завтраком она надеялась увидеть Рамира, но он отсутствовал, муштруя учеников. Бану попросила раба передать мастеру, что будет ждать на парадной лестнице, как только Рамир освободится.

А пока компанию в ожидании вызвался Аймар, и Бансабира не возражала. Им по-прежнему не находилось тем для беседы. Похвалить ее мастерство? Повосторгаться увиденным? Хуже повода открыть рот не придумаешь. Поздравить? После вчерашнего ликования он со своим "поздравляю" будет выглядеть глупо.

— О чем задумались, тан? — спросила Бану, пока они шли круг вокруг пирамиды храма. Майское солнце поднялось высоко, и перемотанная, неторопливо ступающая Бану, светилась, как ландыш.

— Почему празднование вашего триумфа отложено на два дня?

Его и впрямь занимал этот вопрос, так что Дайхатт не соврал. Сегодня он, наконец, выглядел полностью воспарявшим от всех случившихся невзгод. Блистая шевелюрой в свете ярких лучей, он шел твердым шагом, готовый в любую минуту поддержать ослабевшую таншу рядом, и в его походке снова появилась легкая "подпрыгивающая" особенность.

— Для траура по погибшей воительнице мало, а для того, чтобы смастерить несколько серег да перековать одно кольцо — слишком много.

— Это из-за ритуала, — отозвалась Бансабира. — Там положены серьезные приготовления, быстрее не поспеть, — Бану подняла взгляд на голубое, как глаза Юдейра, небо, прогнулась в спине, будто откинувшись, и с наслаждением глубоко вдохнула. — Вот уж не думала, что первый обряд Почитания Железа, который я увижу, будет моим собственным, — счастливо пропела она и расхохоталась, отчего боль в подреберье вспыхнула, как молния.

— Должен сказать, теперь ясно, почему он проходит так редко, — произнес Дайхатт тоном, от которого ничего не хочется добавлять.

— О чем вы? — все-таки спросила женщина.

— Ваша соперница. Я понимаю, вы были в хороших отношениях?

Бансабире не хотелось об этом говорить. Она взяла отстраненный холодный тон:

— Клинки Праматери зачастую не выбирают, когда умирать.

— И разве от этого не печальнее? — они обогнули кривой пригорок и теперь пробирались к очередном повороту, за которым их снова ждала парадная лестница.

— Такова была ее обязанность. Рамир и Астароше вызвались сами, чем спасли от жеребьевки остальных бойцов такого же ранга, но у Шухрана и Аннамары выбора не было.

— Но у вас он был, — шепнул Дайхатт. Эту сторону Бансабиры, открывшуюся ему вчера, он оказался не готов принять.

— Право, вы бы еще вспомнили, как наши родственники убивали друг друга в Бойне Красок. Мне не интересно прошлое, — сообщила Бану, останавливаясь в нескольких шагах от парадного входа. Рамир, уставший и явно не спавший полночи, уже стоял тут. Хвала Праматери.

— Это было вчера, — напомнил Дайхатт, как можно мягче. — Всего лишь вчера, не так давно.

— И что? Чего вы ждали? — ледяным тоном спросила женщина. — Прежде, чем делать предложение сорокатысячной армии, стоило поинтересоваться, кто ее ведет, — отрезала и шагнула навстречу Внезапному.

Аймар скрипнул зубами и сжал кулаки: как ни заносись, Маленькая танша, улизнуть не удастся. Он, тан Черного дома, получит и ее сорок тысяч воинов, и бескрайние земли, и ее чертовски непокладистый нрав, и силу, и избитое тело. Праматерь спасла его руками, или, вернее, деньгами этой женщины. Неблагодарностью будет не воспользоваться вторым шансом. В конце концов, он выпадает раз в жизни.

— Надеюсь, Шавна успеет вернуться, — обмолвилась Бану, подходя к Внезапному.

— Она уже должна была вернуться, — Рамир обеспокоенно поднял голову к небу, будто там был ответ, которого он не находил в собственных домыслах. "Я беспокоюсь" — прочла Бану в лице безмолвного друга.

— Благословит тебя Мать Сумерек, — опомнился Рамир и поприветствовал.

— Благословит Мать Сумерек. Выглядишь совсем скверно. Зачем ты тренировал сегодня, если вчера был ранен?

Рамир не стал говорить, что тренировка была лишь отговоркой, и ночь напролет он проболтал с давним приятелем Тиглатом, который тайком поселился в его комнате.

— Какой из меня второй номер, если я после пары царапин не в состоянии выполнять работу? — пожал он плечами.

— Тоже верно, — надменно усмехнулась Бану. — Уверенна, ты спал со Сцирой и при более серьезных проблемах.

Рамир оскалился, качнув головой:

— Ой, не напоминай. Как вспомню, — мужчина притворно пожал плечами.