— Служба вербовки, Десантный Корпус! Вы нам нужны! Прямо сейчас!

Лев Эрнестович поднял руку и открыл было рот.

— Профессор, не протестуйте, — оборвал его, видимо, старший, — Это не обсуждается. Наш визит связан с результатами теста. Время не ждет.

Офицеры буквально выволокли Кларенса на станцию и втолкнули в пригородный поезд. Утопающие в зелени белые трехэтажные коттеджи студенческого городка качнулись и уплыли назад. Результаты испытания? Почему такая спешка? Нехорошие мысли роились в голове. Но когда железная дорога начала огибать посадочную площадку космодрома, и в окне показались звездолеты, все страдания вылетели у Кларенса из головы. Он прилип к стеклу, бормоча про себя классификацию. Офицеры вытолкнули его из поезда и потащили к десантному челноку. «Шайенн», — прошептал студент.

Похожая на жука машина рванулась вверх, как пробка из бутылки, и через несколько минут вплыла в шлюз тяжелого крейсера. Интересно, почему никто не закрыл шторками иллюминаторы?

— А неплохо у вас автоматика работает. Эй, вы, носопырки! Чего молчите-то? — распинался Кларенс. Офицеры не повели даже бровью.

Хантера грубо втолкнули в каюту. Когда через несколько часов дверь открылась, узник запротестовал — плюхнулся на койку и демонстративно отвернулся. Тогда два уже знакомых офицера схватили его под руки, проволокли ярко освещенными коридорами, втащили в какой-то кабинет и швырнули под ноги коренастому мужчине с мрачным лицом. Пленник сложил руки на груди и уставился на зазывные плакаты на стенах.

— Поднимите его, — прозвучал приказ.

Кларенс моментально оказался на ногах. Только сейчас он разглядел нашивки и многочисленные орденские планки[1]. Военный покусал губу и продолжил:

— Не время шутки шутить. Нам пришлось пойти на крайние меры. От лица Десантного Корпуса приношу свои извинения за нарушение принципа добровольности.

— Надеюсь, мне дадут чего-нибудь погрызть, — пожал плечами Кларенс. — Только причем здесь моя скромная персона?

— Притом, молодой человек, что из миллионов кандидатов система выбрала тебя. С большим отрывом.

— А я думал, мои достижения далеки от идеала.

— Результаты теста не обсуждаются.

Офицер указал на портативный считыватель ДНК:

— Если ты согласен, поставь подпись. Врать не буду: Миссия трудная и опасная. Возвращение сомнительно. Но мы рассчитываем на твою преданность долгу: времени осталось очень мало.

— Так бы и сказали, что у меня нет выбора, — Кларенс, бросаясь в бездну неизвестности, прижал руку к регистратору.

— Отлично! — оживился офицер и нажал кнопку коммуникатора. — Сержант Уильям Логан, зайдите ко мне!

В кабинет вошел высокий статный мужчина. Он что, родился в форме?

— Сержант Логан явился по Вашему приказанию, сэр!

— Определите новобранца Хантера в казарму, сгенерируйте обмундирование и поставьте на довольствие. С завтрашнего утра займетесь строевой и физподготовкой. Да, побрейте его наголо — и в душ! А то он превратит крейсер в рассадник вшей!

— Постойте! — возопил Кларенс. — Строевая… что?

— Разговорчики! Курс молодого бойца и армейскую подготовку пилота я за тебя проходить буду? Теперь ты — курсант! Отныне сержант Логан и первый уорент-офицер Спанкмайер — твои профессоры и деканы!

— А Вы-то кто?

— Виноват. Я — полковник Джеральд Манн, командир десантной группы тяжелого крейсера «Тикондерога», на котором ты имеешь честь находиться.

Полтора месяца подготовки показались Кларенсу адом. Постоянная строевая муштра и физподготовка сменялись зубрежкой уставов. И, как будущий пилот, Хантер изучал и готовил к вылету учебный «Шайенн». К вечеру бывший студент валился, на койку, как убитый. Утром все начиналось сначала.

Единственным светлым моментом в уставном кошмаре была стандартная импульсная винтовка M41. За стрельбу курсант удостоился скупой похвалы сержанта. Но за форму бывшему студенту влетало вдвойне.

— Почему брюки висят, курсант Хантер? — под издевательские смешки строя закричал сержант прямо в лицо подопечному. — Затянуть ремень! Ты солдат или мешок с тряпьем? Два круга с полной выкладкой бегом марш!

— Так точно, сэр, — пролепетал Кларенс, вызвав еще большее раздражение Логана.

— Не «так точно, сэр», а «есть, сэр»! В свободное время вместо отдыха будешь повторять устав!

Наставник побагровел и заорал, раздувая ноздри, словно разъяренный бык:

— Заруби себе на носу: «так точно» и «есть» — разные ответы! В бою путаница может дорого обойтись твоим товарищам, если тебе наплевать на собственную задницу! Три круга бегом, марш!

— Есть, сэр, — под смешки и улюлюканье строя Кларенс, едва не обливаясь слезами, бросился выполнять приказание.

Через две недели муштры и унижений, на утреннем построении Логан гаркнул:

— Курсант Хантер, на сегодня строевая подготовка отменяется! Поступаете в распоряжение пилота — уорент-офицера Спанкмайера!

— Есть, сэр! — ответил Кларенс.

Пилот — невзрачный мужчина с печальными синими глазами, открыл переходной люк учебного челнока с номером «2». Хантера он пропустил в застекленный, выступающий вперед нос, сам же занял место инструктора сзади.

— Вообще-то, сначала положена тренажерная подготовка, — как бы извиняясь, сказал Спанкмайер. — Но я предпочитаю не тратить время даром. Может, тебе летать в принципе не дано?

Катапульта швырнула челнок в космос. Звезды засверкали веселыми искорками. Прямо над головой, укутанная рваными космами облаков, раскинулась поверхность учебного планетоида. Кларенс осмотрел приборы — не считая панели вооружения, управление не сложнее туристического звездолета. Даже проще — нет межзвездных режимов!

— Попробуй порулить немного, — раздался в наушниках тихий голос Спанкмайера.

Кларенс покачал челнок, добавил и прибрал ход. Попробовал отойти подальше от крейсера. Машина чуть инертная, немного неуклюжая, но все же… Курсант резко развернул и сориентировал челнок носом по орбите. Хотел потянуть ручку ускорителя, она не двинулась с места. Инструктор держал ее мертвой хваткой.

— Стоп! — сказал он. — Неплохо! Университет, факультет, специализация, курс?

— Звездоплавания, строительство звездолетов, безопасность и защита, четвертый, — четко ответил Кларенс.

— Класс гражданской лицензии?

— Второй, сэр!

— Так… — инструктор на секунду задумался. — Рискнешь в атмосферу? На руках?

— А куда, сэр? Карта, ориентир?

— К черту карту! Почти на экваторе — пик! Его только слепой не заметит! Плотность атмосферы — ноль, девяносто четыре!

Далеко впереди облачную пелену прорвала маленькая черная заноза.

Кларенс пробежал глазами по приборам, прикинул орбитальную скорость, траекторию снижения, тормозной импульс. Дыхание перехватило. Ну, сейчас он покажет, что умеет…

Курсант выжидал. Планетоид поворачивался, черная иголочка постепенно росла, она резала рваную белую вату, словно торчащий вертикально нож. Максимальный угол входа в атмосферу для челнока «Шайенн» составляет… Кларенс потянул рычаг ускорителя, и через несколько секунд кабину осветило бушующее за бронестеклом пламя. Положив ладони на ручки управления, курсант едва заметными, ленивыми движениями, удерживал машину на траектории. На секунду Хантер глянул на инструктора — руки пилота покоились на коленях.

Наконец, стихия за бортом унялась, и челнок пронизал белесую пелену. Внизу поплыли мрачные серые скалы. Если здесь навернуться — пиши пропало.

— Аэродинамические плоскости! — крикнул Спанкмайер.

— Пока не нужно, сэр, — ответил курсант. — Корпус создает достаточную подъемную силу. Если ее не хватит, вихревые двигатели изменят вектор!

— Ха! Ну, как знаешь!

Впереди выросла гигантская стена — тот самый пик-ориентир.

— Справа уступ! Садись туда! — крикнул инструктор.

Кларенс выпустил опоры и опустил машину на плоский выступ скалы. Слева темнела бездонная пропасть. Справа, прямо за бронестеклом, уходила ввысь аспидно-черная гладь.