Женщины-проверяющие бурно зааплодировали своему коллеге, и остальным зрителям пришлось сделать тоже самое.

– Ну же, громче, мои дорогие! Где же ваши улыбки, я хочу, чтобы ваши дети видели радостных родителей, не стесняйтесь своих чувств!

Многие сидящие в зале обменялись друг с другом короткими взглядами, но открыто выражать неудовольствие все же никто не решился, но и улыбки не заиграли на лицах родителей. Н-да, странный какой дядечка все-таки, подумалось мне.

– Отлично! А теперь, когда мы все настроились на нужный лад, приступим, пожалуй, к самому интересному!

Улыбка с лица мужчины не сходила ни на секунду, а то, что в зале его никто не поддержал, кроме, конечно, собственных коллег, казалось, его абсолютно не озаботило.

– Так-с, посмотрим, посмотрим, ага. Тут у меня в шпаргалках написано, что среди нас сегодня имеется аж целых сорок ребят, подходящих по возрасту. Прекрасно! Это на целых десять штук больше, чем в предыдущий раз. Смотрю, ваши родители занялись поднятием рождаемости в этом славном районе, – дядечка задорно подмигнул нам.

Блин, что это за кошмар? У них там все клоуны такие в городе или как. Взял, быстро выполнил отбор и все, всем спасибо, все свободны. Устраивает тут театрализованное шоу. Мы с Дейлом обменялись недоумевающими взглядами.

– Готовы, ребятки? Приступим! Я буду называть фамилию и имя, а вы подходить аккуратно по очереди ко мне сюда. Наш милый дрон, который все снимает сейчас, подлетит к вам и быстренько просканирует. Не бойтесь! Это абсолютно не больно и не страшно, а главное, вы моментально узнаете свою судьбу! – мужчина засмеялся в голос, сообщив нам что-то очень остроумное, видимо. – Аккерли Ньюман! Прошу сюда, вам сегодня, юноша, предстоит открывать бал. Аккерли Ньюман, ну же, смелее!

Я оглянулась – госпоже директору пришлось подойти и как бы невзначай подтолкнуть парня. Н-да, я его понимаю, первым быть, наверное, совсем тяжко. Но с другой стороны – раз и ты отмучился уже, а остальным томиться в нервном ожидании. Вот как мне, например. Даже Дейла быстрее проверят, чем меня с моей-то фамилией. Так я рассуждала про себя, глядя, как щуплый долговязый парнишка еле плетется на середину сцены. Как на казнь идет, честное слово, хотя, почему собственно, как.

– Вот и наш первый смелый юноша! Давайте поприветствуем парня дружными аплодисментами!

В этот раз родители дружно выполнили просьбу проверяющего, думаю, не сколько ради него, а сколько ради Ньюмана.

– Прекрасно, прекрасно! – слово «прекрасно» судя по всему любимое в обиходе этого странного мужчины. – Настроились на положительный лад? Прекрасно! Прошу вас, дрон, начинайте!

Хм, а вот это уже интересно, я ведь раньше никогда не видела, как происходит отбор, да и дрона так близко в работе тоже не видела до этого момента. Что же он будет делать? Может, кровь возьмет на анализ? Папа рассказывал, что по крови можно многое узнать про человека в лабораторных условиях с соответствующей аппаратурой, конечно. Но мы ведь в школе сейчас, где он будет проводить анализ? Я быстро огляделась по сторонам, может, они привезли с собой какую-нибудь походную лабораторию? Но нет, ничего такого нет.

Отвлекаясь на собственные догадки, я чуть было все не пропустила. Дрон неслышно спустился вниз и завис чуть поодаль сцены как раз напротив Ньюмана. Ну-ка, ну-ка, глянем, где у этой круглой блестящей штуки с железными руками органы для проверки. Но ничего особо неординарного не произошло, к моему большому разочарованию. Примерно по середине у дрона находилось что-то вроде круглого глаза, которым он, видимо, и снимал происходящее вокруг. Так вот сейчас этот «глаз» загорелся красным светом, и оттуда вышел цифровой луч, мягко рассеивающийся в пространстве. Он осветил Ньюмана с головы до ног несколько раз, я бы даже сказала – прошел сквозь него целиком, и погас. И это все? Или теперь дрон будет обследовать парня своими гибкими руками-шлангами?

– Пиу. Пиу. Объект чист. Никаких сверхъестественных особенностей выявлено не было. Пиу. Пиу, – проговорила круглая железяка своим металлическим голосом буквально спустя минуту размышлений.

Ньюман выдохнул с заметным облегчением и вопросительно посмотрел на проверяющего, мол, можно ли идти обратно или нет.

– Ну что ж, юноша, не повезло вам, но ничего не поделаешь. Не расстраивайтесь! Видимо, ваше место здесь. Можете проходить обратно на свое место и посмотреть на отбор других ребят.

Аккерли чуть ли не бегом ринулся назад к нам. Н-да, я конечно, ожидала от процедуры чего-то гораздо большего! Конечно, с одной стороны хорошо, что все так просто и вроде бы даже абсолютно безболезненно и нетравматично, но все же от того, что так красиво назвали мудреным словом «инициация» заранее ожидаешь чего-то более фееричного.

Далее в алфавитном порядке пошли друг за другом все ребята. После Ньюмана уже никого не приходилось подталкивать, все шли сами. Наверное, первый отрицательный результат вселил во всех надежду на то, что и дальше будет также, не знаю. А может, все, как и я, опасались, что отбор будет более сложным, а теперь убедились воочию, что это не так. А еще могли поверить в примету, которая гласит – если первый человек на инициации будет выбран, то и большинство остальных постигнет та же участь, если же нет, то и соответственно с другими также все будет хорошо. Вот мне очень любопытно, это кто же успел придумать эту банальную примету, да еще и внедрить в массы? Ведь предыдущие отборы проходили за закрытыми дверями домов. Но тем не менее, факт остается фактом. Эта славная байка передавалась из уст в уста у нас по меньшей мере три последних недели.

– Карлстон Салли! Прошу вас, милая, теперь ваша очередь.

Светленькая девочка с милыми кучеряшками и веснушками на носу подошла к проверяющему. Салли тоже была отличницей, как и я, только пользовалась любовью среди одноклассников, в отличие от меня. Посмотрим, верна ли теория отца Дейла об уме и одаренности.

Дрон повторил процедуру в точности, как и остальными, но в этот раз задумался на добрых три минуты. Все в зале дружно затаили дыхание, в ожидании вердикта.

– Пиу. Пиу. Объект одарен. Качество сверхспособности пока трудно определимо, но она точно присутствует и будет расти в дальнейшем. Пиу. Пиу.

– Нет! Только не моя девочка! – выкрикнула женщина, видимо, мать Салли.

– Сядь на место, дорогая, – мужчина рядом попытался усадить и успокоить свою теперь уже истошно рыдающую спутницу.

– Мама! – закричала тоненьким голосочком сквозь слезы и сама Салли, которая до реакции матери, видимо, не до конца поняла, что случилось.

Атмосфера в помещении вмиг стала гнетущей и напряженной. Многие подорвались к бедным родителям девочки, пытаясь хоть как-то утешить и успокоить их.

– Дорогая, Салли не должна видеть, твою истерику! Ей будет еще тяжелее тогда, да ей и так тяжелее, чем нам! – пытался увещевать свою жену мужчина.

– Мама! Папа! Нет! Я не хочу! Не отдавайте меня им! Я обычная! Обычная! – истошно кричала моя одноклассница.

К ней подскочили госпожа директор с классным учителем и принялись успокаивать. Но как тут успокоишь-то? У меня защемило сердце от тяжести происходящего. Почему она? Вон Паркер сам говорил не раз, что мечтает оказаться в городе, да и Бен тоже. Но они стоят сейчас спокойно себе невыбранными, а эта милая светлая девочка бьется в истерике от осознания своей будущей участи. Где справедливость? Папа говорил, что с отобранными учениками особо не церемонятся в процессе обучения, что там выживают лишь сильные и выносливые. Салли не напоминает ни одну ни вторую категорию.

– Что ж, думаю, стоит мне вмешаться. Хотел бы я поздравить тебя и твоих родителей, дорогая, они вырастили прекрасную дочь! Но вы почему-то все втроем решили грустить. Не хорошо! Давайте-ка наш милый дрон вколет всем успокоительное, а вы тем временем послушаете, какие чудесные перспективы открываются для Салли! – проверяющий слегка кивнул роботу.

Никто не успел отказаться или возмутиться, а дрон уже молниеносно что-то вколол по очереди родителям девочки, а потом и ей тоже. После чего они резко замолкли и как-то даже разом обмякли, рухнув на сидения. Салли же пришлось повиснуть в руках госпожи директора и нашего классного учителя. Но глаза у всех троих остались открытыми, с живыми двигающимися зрачками.