Когда копыта их коней застучали по мощёным улицам Северной башни, уже наступил рассвет. При их приближении ворота, ведущие во внутренний двор, распахнулись. Ваэлин спрыгнул со спины Огонька и, морщась от усталости, позвал капитана Адаля.

— Милорд, — отрывисто поздоровался тот. По его тяжёлому взгляду было видно, что он всё ещё оскорблён угрозой Аль-Сорны разжаловать его.

— Созвать общий сбор, — приказал Ваэлин, поднимаясь по ступенькам башни. — Каждый гвардеец должен незамедлительно прибыть в Северную башню. Отправьте эмиссаров к сеорда и эорхиль. Передайте, что владыке башни требуются все воины, которых они смогут дать.

— Милорд?..

— Просто сделайте, как приказано, Адаль. Пожалуйста, — попросила госпожа Дарена, которая шла вслед за Ваэлином. — Мне потребуется несколько часов, — сказала она Аль-Сорне и удалилась в свои покои.

За неимением более подходящего места для отдыха Ваэлин рухнул в кресло лорда, кривясь от громогласных распоряжений Адаля. «Смогу ли я ещё раз это сделать?» — думал он, держа на коленях холщовый свёрток: он казался ему всё тяжелее.

— Ваэлин?

Перед ним стояла Алорнис, в домашних туфлях и в наброшенной на плечи шали — от каменного пола тянуло холодом. В её глазах плескалась тревога, девушка то и дело косилась в окно на суету во дворе. Ваэлин заметил, что её пальцы перепачканы уже высохшей краской. Протянул ей руку, но Алорнис, подойдя ближе, опустилась и обняла его колени.

— Что происходит? — тонким голосом спросила она.

— Моя мать, похоже, всегда была права, — улыбнулся Ваэлин, поправляя упавшие ей на глаза волосы. — Все время какая-нибудь война.

— Дворец разрушен, — сказала Дарена. Её лицо было бледным, глаза заплаканы. Однако говорила она спокойно и твёрдо. — На улицах трупы. В гавани стоят воларские корабли. В доках — сотни закованных в цепи людей.

Ваэлин созвал совет в своей комнате на верхнем этаже. Капитан Адаль стоял у окна, скрестив руки на груди. Брат Келан, приглашённый по настоянию Дарены, сидел рядом с ней. На лице целителя отражалось беспокойство. Кроме того, Ваэлин позвал брата Холлана из Четвёртого ордена. Этот рассматривал Дарену с неприкрытым страхом, вцепившись руками в принесённые с собой свитки. От предложения Ваэлина обставить все так, чтобы скрыть её способности от всех, кто ещё не был в курсе, Дарена лишь отмахнулась:

— После того что я видела, все это уже не имеет значения. К тому же, как я подозреваю, большинство и так догадывалось.

В углу примостился брат Харлик. Несмотря на новую должность архивариуса, он не делал никаких заметок о происходящем на совете, но Ваэлин знал, что тот запомнит каждое слово и позже опишет все в подробностях. Алорнис сидела рядом с братом и изо всех сил стискивала руки, пытаясь унять дрожь. «За Алюция беспокоится, — подумал Аль-Сорна. — И мастера Бенрила».

— А что же королевская гвардия? — спросил он Дарену.

— Я их не видела, милорд. Городская стража, разумеется, вступила в бой, но...

— Король? Принцесса Лирна?

— Я задержалась над дворцом настолько, насколько смогла, но разглядела только трупы и закопчённые развалины.

Ваэлин кивнул, и Дарена села, горестно опустив голову. Брат Келан бережно взял её за руку.

— Капитан, — Ваэлин повернулся к Адалю, — каковы наши силы?

— На данный момент явилось свыше двух тысяч, милорд. Остальные прибудут в течение семи дней. Гвардия Северной башни насчитывает три тысячи человек: они соберутся в полном составе, как только приедут отряды с окраин. Учитывая время в пути, на все про все потребуется около двух недель.

— Этого недостаточно, — подала голос Дарена. — Армия, которую я видела, превышает нашу в пять или шесть раз, даже с учётом сеорда и эорхиль, которые явятся на наш призыв.

— Объявите всеобщую мобилизацию, — приказал Ваэлин Адалю. — Мы соберём всех мужчин, способных держать в руках оружие, включая рыбаков и шахтёров.

— Будет исполнено, милорд, — медленно кивнул Адаль, на его скулах заиграли желваки.

— Что-то не так, капитан? — спросил Ваэлин.

— Народ недоволен, милорд.

— Недоволен?

— Люди не хотят воевать, — сказал Келан, увидев, что Адаль медлит с ответом. — Половина из них родилась здесь и никогда не бывала в Королевстве. Другая же половина как раз бывала там и желала бы никогда больше туда не возвращаться. Они интересуются — и не без оснований, надо заметить, — почему они должны воевать за метрополию, которая ничем им не помогла, когда мы тут сражались с Ордой. Тамошняя война — не наша война.

— Но она станет нашей, когда воларцы явятся сюда, — ответила Дарена прежде, чем Ваэлин дал волю своему гневу. — Я видела их души: в них нет ничего, кроме алчности и похоти. Они не удовольствуются Варинсхолдом, Кумбраэлем или Нильсаэлем. Они придут и заберут все, что у нас есть, а нас сделают рабами.

Ваэлин глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

— Полагаю, вам следует поговорить с народом, госпожа, — сказал он Дарене. — Как я вижу, ваше слово имеет здесь значительный вес.

— Хорошо, милорд, — кивнула она.

— В дальнейшем всякое недовольство необходимо пресекать в зародыше, — обернулся Аль-Сорна к Адалю. — Я правлю здесь от имени короля, а не с их соизволения. Они пойдут воевать туда, куда я их отправлю.

— Однако остаётся проблема недостаточной численности, — заметил толстенький брат Холлан. Он набросал на пергаменте несколько значков и положил его перед Ваэлином.

— Расскажите лучше своими словами, — сказал Ваэлин.

— Я подсчитал, что даже с учётом всеобщей мобилизации мы наберём всего около двадцати тысяч человек. С помощью эорхиль и сеорда число воинов можно удвоить, но не более того. У нас в гавани всего один военный корабль и флотилия купеческих судов, коих наберётся от силы шесть десятков, причём половина из них сейчас в море. Для того чтобы перевезти такое количество воинов, коней, оружия и припасов, потребуется по крайней мере четыре рейса.

— И то если не думать о штормах, — вставил капитан Адаль.

— Все это несущественно, — ответил Ваэлин. — Мы не собираемся плыть, мы отправимся по суше.

— Из Пределов в Королевство ведёт только одна сухопутная дорога. — Дарена медленно подняла голову.

Незадолго до совета, когда Ваэлин изучал карту, его взгляд упал на Великий Северный лес. Песнь крови отозвалась чистой, согласной нотой, всколыхнувшей в памяти видение слепой женщины на летней поляне.

— Я знаю.

За городскими стенами был разбит лагерь для прибывающих войск. Люди привычно расходились по своим отрядам. В своё время для поддержания должной дисциплины владыка башни Аль-Мирна распорядился, чтобы военные сборы проводились четыре раза в год. Рекруты — разношёрстная компания ремесленников, шахтёров и подёнщиков — открыто выражали недовольство тем, что их привычная жизнь была внезапно нарушена. Капитан Адаль быстро подавлял малейшие признаки мятежа, а Дарена обращалась с увещеваниями к каждой группе новобранцев. Это немного развеяло их сомнения в необходимости всеобщего сбора.

— Многие из вас спрашивают: «А что бы сделал сейчас лорд Аль-Мирна?» — говорила им Дарена. — Как его дочь, я вам скажу: он поступил бы точно так же. Мы должны сражаться!

Адаль приказал гвардейцам заняться тренировкой новобранцев, поставив сержантами и капитанами тех, кто отличился в боях с Ордой. Беспокоила нехватка оружия, доспехов и иной амуниции: все кузнецы, портные и сапожники Северной башни работали день и ночь. Ваэлин понимал, что каждый день, потраченный на подготовку, увеличивает их силы, однако его подгоняла необходимость выехать как можно быстрее. «Варинсхолд пал за один день. Куда они нанесут следующий удар?» Дарена вызвалась ежедневно следить за происходящим в Королевстве, но смертельная слабость, охватившая её после первого же «рейда», убедила Ваэлина, что ей следует пока поберечь силы.

— Сделаем это, когда мы доберёмся до леса.