После долгих недель непрерывного грохота тишина казалось звенящей. Рива резко высвободилась и потянулась за одеждой.

— Я тут подумала, что могла бы помогать брату Гарину, — сказала Велисс, пока они одевались. — Ведь больше я ни на что не гожусь.

Она смотрела на Риву с отчаянной надеждой в широко распахнутых глазах. Рива повесила меч за спину и поцеловала подругу в губы.

— Береги себя. — Она откинула отливающие рыжиной волосы с потного лба. — Я тебя люблю.

Рива полоснула остриём меча по глазам противника. Куритай глухо хрюкнул, впервые показав, что чувствует боль. Ослепший, но по-прежнему опасный, он рубил мечом воздух. Рива, высоко подпрыгнула и ударила его в грудь обеими ногами. Воларец отлетел к парапету, не удержался и, потеряв равновесие, рухнул на головы своих товарищей. Рива вскочила на ноги, ловко увернувшись от нескольких мечей, и дворцовая гвардия стеной сомкнулась перед ней, отражая алебардами атаку врагов.

Рива прикинула, что половина отряда уже потеряна. Посмотрев поверх внутренней стены, сооружённой у бреши, она увидела кучи воларцев, поливаемых дождём стрел. Среди атакующих сформировалась сплочённая группа, которая медленно продвигалась вперёд под прикрытием щитов. За ними потянулись и другие. «Значит, пора!»

— Отходим! — заорала она и сделала выпад, протыкая обнажившуюся шею очередного куритая, после чего развернулась и побежала вместе с гвардейцами.

В бою они двигались куда быстрее, чем на тренировке, перескакивая через две ступеньки разом. Маневр удалось проделать без потерь, но враги не отставали. Куритаи тут же начали атаковать следующую стену, но лучники, сидевшие на крышах, споро с ними разделались. Тех, кому удалось забраться на парапет, оказалось слишком мало, так что их мигом перебили и сбросили вниз.

— Не забудьте, — напомнила Рива сержанту Лаклину, — как только горн пропоёт три раза, сразу отходите на следующее кольцо.

— Да уж не забуду. — Лаклин утер со лба пот и белозубо улыбнулся. — Мы хорошо посчитались с ними. Верно, госпожа?

— Верно, сержант. А теперь давайте-ка заставим их расплатиться сполна.

В западном секторе Антеш собирал тех, кому удалось прорваться после того, как оборона бреши была опрокинута. Рива едва увернулась от огненного снаряда, которыми воларцы начали обстреливать город. Пролетев у неё над головой, он взорвался в нескольких ярдах впереди, разметав в дыму осколки кирпичей и тлеющие угли. Антеш, который предвидел что-то подобное, заранее организовал команды гасителей для защиты улиц. И сейчас они уже торопились туда с корзинами в руках, в основном это были старики и дети. Накинувшись на пламя, они в считаные мгновенья загасили его песком. Учитывая солидные размеры снаряда, пожар был небольшим.

— Вот вам и преимущества жизни в каменном городе, — крикнула пожилая, но ещё крепкая тётка, руководившая командой.

Рива узнала в ней ту самую женщину из очереди, встреченную когда-то в день подачи прошений владыке фьефа. Однако, несмотря на её бодрое заявление, несколько столбов дыма поднялось над окрестными домами, показывая, что каменные строения тоже подвержены огню.

— Навались, ребятки! — кричал Антеш с крыши, откуда открывался вид на западный сектор.

Он разместил свой командный пункт на крыше здания гильдии каменщиков — самом прочном сооружении в городе, с толстыми стенами и узкими оконцами, отлично подходившими для лучников. Внизу, прикрываясь щитами, подступали воларцы: целая толпа ломилась через брешь. Судя по всему, они отказались от намерения взять стену приступом. Вместо этого решили просто разломать свежую кладку своими короткими мечами.

Рива подняла глиняный горшок с маслом и швырнула на панцирь из щитов. Жидкость стремительно растеклась по гладкому дереву. Следом полетела зажжённая стрела. Вскоре воларцам волей-неволей пришлось бросить горящий щит, и они тут же угодили под меткие выстрелы. Но в брешь лезли все новые и новые враги.

Горны протрубили два раза, сигналя, что стена справа вот-вот будет разрушена.

— Не сдаваться! — крикнула Рива Антешу и кинулась к ближайшему подвесному мостику.

Два батальона вольных мечников атаковали северный сектор кольца сразу в двух местах. Если на первом защитники ещё держались, то на втором небольшому, но постоянно увеличивающемуся отряду воларцев, осыпаемых градом стрел и всем, что попадало под руку, удалось прорваться и закрепиться внутри кольца. На этом участке стояли обычные горожане, усиленные всего несколькими лучниками и гвардейцами, однако недостаток опыта люди восполняли отчаянной свирепостью. Кряжистый старик в кожаном плотницком фартуке с топором в руках налетел на воларцев. Несколько юнцов — судя по всему, его подмастерьев — пытались прикрыть мастера. Со всех крыш во врагов летели камни и бутылки, сдобренные крепкой руганью.

— Сдохни, козёл вонючий! — визжала какая-то молодка. Она размахнулась и метнула вниз внушительных размеров камень.

Булыжник угодил в середину щита, пробив в нём дыру. Не растерявшись, Рива спрыгнула вниз и приземлилась на щит прямо над головой мечника, пытавшегося как-то прикрыть пробоину. Под весом девушки воларец рухнул на мостовую, её клинок, войдя через раскрытый рот, пронзил ему мозг. Она подскочила, уходя от занесённых над головой коротких мечей, крутанулась волчком: её клинок серебряной молнией описал идеальную окружность и прочертил кровавую борозду по лицам и глоткам врагов. Завидев Риву, добрые горожане удвоили напор. Старый плотник с диким рёвом раздавал удары направо и налево, его подмастерья уверенно размахивали тесаками и киянками. К ним на помощь уже бежали остальные с ножами, тесаками, а то и с пустыми руками. Люди кидались на вольных мечников, молотя их по шлемам кулаками и норовя выдавить глаза.

И воларцы дрогнули. Некоторые попытались удрать обратно через брешь, но получили стрелы в спину, другие дрались до конца. Один из них, стоя над телом погибшего товарища, довольно долго сдерживал атаки, нанося удары с расчётливой аккуратностью опытного ветерана. Горожане подтянулись, готовясь навалиться всем миром. Воларец презрительно рыкнул на них — похоже, выругался на родном языке, — но, увидев Риву, окостенел от ужаса.

— Ну, держись, смельчак! — крикнула она и бросилась в атаку.

Вскоре с ним было покончено. Остриё её клинка пропороло живот под нагрудником, и бравый ветеран упал наземь вслед за своими внутренностями.

— Разрешите? — Рива, не глядя, протянула руку, и плотник с благоговейным поклоном передал ей топор. — Этого человека, — Рива наклонилась к телу воларца и сорвала с него шлем, — наши враги, вероятно, провозгласят героем. Пусть знают, что именно происходит с их так называемыми героями в нашем городе.

Из-за стены доносились выкрики воларцев, их сержанты и офицеры приказывали солдатам идти на новый штурм. Но едва через парапет перелетела отрубленная голова ветерана, голоса смолкли.

— Вы смело сражались, — улыбнулась Рива горожанам и постаралась не показать раздражения, когда те опустились перед ней на колени. — Соберите их оружие и будьте начеку. Бой ещё не кончен.

Им удалось удерживать кольцо до темноты. Прорыв случился на восточном участке: батальон рабов, терпя огромные потери, пробил стену тараном, и в брешь хлынули куритаи, спеша закрепить успех. Лорд Арентес приказал трубить отход. С крыш их прикрывали лучники: выпускали по пять стрел, перебегали на двадцать шагов и выпускали ещё пять. Люди переворачивали на улицах телеги, бросали из окон мебель, чтобы замедлить продвижение наступающих врагов и сберечь драгоценные мгновенья для перехода защитников на следующее кольцо.

Рива стояла с луком на крыше самого высокого здания второго кольца и следила за тем, как последние отступавшие перебегали пятьдесят ярдов городского пространства, превращённого в простреливаемый со всех сторон пустырь. По счастью, в воларцах взыграла наконец кровь. Ведь убийство и насилие — законная добыча захватчиков. Жажда крови заставила их безрассудно угодить в расставленный для них «мешок».