Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Конечно, сука грязная и продажная, расскажешь, — скорчив мрачно-брутальную гримасу, заверил — ледяным голосом — Тим. — А если попытаешься что-либо утаить, то с тобой, бродяга, будет следующее…

И он минуты две с половиной, пристально вглядываясь допрашиваемому в глаза, монотонно перечислял бесконечные муки и дикие ужасы, грозящие потенциальному лжецу.

Вообще-то, Тим даже и до половины перечня не дошёл, но, почувствовав неладное, вынужден был остановиться.

С таксистом, явно, что-то произошло: глаза сделались пустыми и блёклыми, пышные усы обвисли и словно бы поредели, по щекам мимолётно пробежала череда нервных судорог, а на тонких губах активно запузырилась светло-розовая пена.

— Оу-у-у, — неумело выплёвывая изо рта клочки пены, заблажил допрашиваемый. — Не могу больше. А-а-а! Помогите! Свет потух… М-м-м. М-м-м. М-м-м…

— Хрень какая-то, — с интересом наблюдая за беспрерывно-мычащим таксистом, задумался Тим. — И, что характерно, он не придуривается. Всерьёз поплохело бедняге…

— Конечно, всерьёз, — подтвердил — из глубины переулка — незнакомый женский голос. — От таких кровавых и садистских обещаний кому угодно поплохеет. У меня, к примеру, до сих пор мурашки бегают по спине. Туда-сюда, туда-сюда. Колючие-колючие. Ледяные-ледяные. Кошмар сплошной, короче говоря. Хичкок[9] и Стивен Кинг[10], нервно покуривая, отдыхают в сторонке. Ну, у вас, старший инспектор, и методы ведения допроса. И специалисты из Великой Инквизиции обзавидовались бы. Не говоря уже о молодчиках из знаменитого немецкого Гестапо…

Глава девятая

Расследование продолжается, портной

Незнакомый женский голос, выдавший приметную и знаковую тираду, был достаточно приятным — в меру низким, с лёгкой и пикантной хрипинкой. А главное, в нём напрочь отсутствовали истеричные и испуганные нотки, так свойственные современным нервным дамочкам. Ощущался лишь холодный профессиональный интерес. А ещё — лёгкая-лёгкая насмешка, на совесть перемешанная с не менее лёгким восхищением.

«Очень странный и непривычный коктейль», — решил Тим и плавно обернулся.

Метрах в семи-восьми от него стояли две симпатичные барышни. Во-первых, Илзе Вылкаст, неуверенно вертевшая в руках видеокамеру, словно бы решая для себя: — «Снимать данную неадекватную экспозицию? Или же не снимать?».

«На этот раз она облачилась в светло-серый исландский вязаный джемпер и плотную узкую юбку — на ладошку выше колен», — отметилось непроизвольно. — «Причём, джемпер плотно облегает весьма аппетитную грудь, размера — по меньшей мере — третьего. Да и коленки, упакованные в шерстяные колготки (прохладно, всё же, на улице), весьма и весьма впечатляют… Впрочем, это совсем и не важно. Липучка, она липучка и есть. Точка…».

Во-вторых, рядом с давней подругой юности обнаружилась стильная и элегантная дамочка лет тридцати — плюс минус год-полтора.

«Очень стильная и сверх элегантная», — бестолково зашелестели в голове торопливые мысли. — «Ярко-выраженная брюнетка в модном вечернем брючном костюме цвета благородного ирландского виски. Поверх пиджака небрежно наброшена пышная меховая накидка… Итак, практически угольная брюнетка. Причём, сразу видно, что это её природный цвет. Характерный разрез глаз и смуглый цвет кожи говорят о наличии южно-американских или же мексиканских родственников. Полукровка, короче говоря. Да и характер, судя по всему, отнюдь, не сахарный. Своевольная такая гражданка. Не из простых. С крепким и надёжным внутренним стержнем… Что ещё? Девяносто-шестьдесят-девяносто, понятное дело. Классическая красотка с обложки модного глянцевого журнала. На плече — достаточно объёмная вельветовая сумка. Нечто среднее между дамской и дорожной. Глаза — светло-голубые. И, пожалуй, знакомые… Где же я их уже видел? Причём, совсем недавно? Охо-хо. Нет, не вспомнить…».

— Мисс Вылкаст, вы…, пардон, ты грубо нарушаешь достигнутые ранее договорённости, — презрительно-холодным голосом сообщил Тим. — Никакой речи о всяких третьих лицах не было и в помине. Не было, я сказал… Поэтому вынужден всерьёз задуматься о полном разрыве наших деловых отношений. Ибо, как любил говаривать один известный древнегреческий философ…

— Мэри Толедо, — перебила его брюнетка. — Рада познакомиться с вами, старший инспектор Белофф. Наслышана и всё такое прочее.

— Общения не состоится.

— Неужели, я не похожа на проститутку?

— Нет, к моему великому сожалению, — смачно сплюнул под ноги Тим. — По глазам видно. Да и по манере говорить. Да и по прочим характерным ухваткам… Потише мычи, зараза! — рыкнул — между делом — на несчастного таксиста, всё также сидевшего у стены. — Разговаривать, гнида, мешаешь…

— Значит, я, по вашей личной градации, отношусь к четвёртой категории женщин? То есть, к потенциальным шлюхам?

— Получается, что так. К моему большому сожалению… А ты, мисс Вылкаст, ещё — ко всему прочему — и трепло кукурузное. Не ожидал, право слово.…Всё, симпатичные дамы. Разговор закончен. Вынужден…

— Стоп, Белофф, — в очередной раз перебила его черноволосая красотка. — Пора заканчивать этот дурацкий и совершенно несмешной спектакль. Время поджимает… Итак, я прихожусь родной правнучкой фрекен Хелене-Анне Ларсен. Правда, только сегодня нашла свою знаменитую родственницу и познакомилась с ней. Даже толком — из-за ваших мутных дел — и поговорить не успела… Что такое, Брут? Молчишь, не ругаешься, выражая тем самым полное недоверие к вышесказанному?

— Не ругаюсь и не выражаю, — вежливо улыбнувшись, подтвердил Тим. — Потому что верю. Я вспомнил, где уже сегодня видел точно такие же светло-голубые глаза… Что же, рад за фрекен Хелену. Теперь она больше не одинока. Искренне рад.

— Это в корне меняет дело?

— Безусловно. И переходим на «ты».

— Замётано… Значит, я уже не отношусь к четвёртой категории — по градации брутального старшего инспектора Белофф? А к какой тогда? К первой? Ко второй?

— К полуторной, надо думать.

— Большое спасибо, — надменно усмехнулась Мэри. — Польщена… А теперь, Брут, подвинься. Осмотрю мычащего дяденьку. Я, видишь ли, являюсь дипломированным врачом. Специализация — психиатрия. Правда, практики давно уже не было. Но, всё же…

Минут пять-шесть провозившись с приболевшим таксистом, она объявила:

— Принципиально — ничего страшного, убийственного и фатального. В том смысле, что процесс вполне даже обратим.

— А диагноз-то какой? — не преминула уточнить (латышка, как-никак), дотошная Илзе.

— Глубокая депрессия, обусловленная спровоцированным психозом. Временное помешательство рассудка, если говорить по сути.

— Временное? Это как?

— Объясняю. Если сейчас на больного продолжить орать дурным голосом, топать ногами и без устали рассказывать о безобразных пытках, то его болезненное состояние, непременно, усугубится. То бишь, пациент вполне может стать сумасшедшим уже на постоянной основе. Если же данного дяденьку поместить в полный покой, да под надзор опытных врачей, да вколоть соответствующих успокоительных препаратов, то он, век на круизных судах не кататься, очень быстро пойдёт на поправку… Правда, возможны и побочные негативные последствия-эффекты. Например, в виде частичных провалов памяти, локального заикания и хронического недержания мочи… Ещё будут вопросы?

— Может, стоит того…, — виновато вздохнув, замялся Тим. — Ну, позвонить в местную медицинскую службу?

— Обязательно позвоним, — заверила Мэри. — Только чуть попозже. А сейчас я предлагаю незамедлительно покинуть данный переулок. Во-первых, крайне нежелательно, чтобы нас засекли рядом с этим мычащим телом. Какой в этом прок? Правильно, абсолютно никакого… Во-вторых, на двадцать три пятнадцать назначена встреча с потенциальным злодеем, а нам ещё надо немного пошептаться-посовещаться.

— Встреча — с потенциальным злодеем?

вернуться

9

— Сэр Альфред Джозеф Хичкок — британский и американский кинорежиссер, продюсер, сценарист. Работал, в основном, в жанре — «триллер».

вернуться

10

— Стивен Эдвин Кинг — американский писатель, работающий в разнообразных жанрах, включая «ужасы» и «триллер», получил прозвище — «Король ужасов».

29
{"b":"628916","o":1}