Стук в дверь отвлек от поливки увядшего декабриста. Женя, поворачивая в руках горшок, раздумывала, не забрать ли и его домой? Кому здесь нужен бедный цветок?

   - Да! - крикнула она. – Входите!

   Крикнула и пожалела. Уж кого-кого, а Михаила она не ждала.

   - Можно?

    Он застыл на пороге, скромный,тихий - прямо паинька.

   - Входи, - разрешила Женя, перехватывая горшок с цветком поудобнее. - Тебе чего?

   - Услышал, что ты на работе, вот и решил, что нам нужно поговорить.

   - Опять? – усмехнулась Женя. - Не хочу. Я уже ухожу.

   Михаил искал ее взгляд, но Женя занималась своими делами и им не интересовалась.

   - Правда, что ты уволилась?

   - Сущая!

   - Из-за меня? - склонил он голову.

   Женя усмехнулась: повинную голову меч не сечет? Ничего он своей выходкой не добился бы.

   - Тебе хочется быть центром вселенной, Миша?

   - Значит,из-за бывшего мужа.

   Спорить Женя не стала.

   - Какая разница? Главное, что я решила круто поменять свою жизнь.

   Он несмело приблизился к ней.

   - Может быть, в ней найдется место для меня?

   Женя покачала головой и отвернулась. Михаил вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Ну вoт, кажется, здесь она тоже поставила точку.

   Свободное время - это, конечно, здорово. Только что делать, если его очень много?

   Женя по привычке просыпалась рано, хотя ей уже не нужно было бежать в душ, быстро собираться, впихивая на ходу завтрак и нестись на работу.

   Теперь все ее действия выглядели медленными, ленивыми, без огонька: поваляться в постели до двенадцати, неспешно позавтракать тостом с джемом или теплым круассаном с чашкой кофе, поглядеть в окно на небо и облака, почитать гламурные журнальчики. Потом она одевалась и шла гулять, никогда не зная заранее, куда приведут ноги. Ходила по бутикам и торговым центрам, отдыхала в парке или где-нибудь в сквере возле фонтана, стараясь быть среди людей. Нo именно в толпе острее всего чувствовалось одиночество. Даже стилист Олежек, обрадованный ее визитом, заметил, что "работы с ней предстоит непочатый край".

   - Больше, чем в прошлый раз? – удивилась Женя. – А мне казалось, что у меня все ещё в порядке на голове.

   - А в голове? - ответил на это Олежек. – Будем приводить в порядок не лицо, а душу! - объявил он.

   - Так вы и с душой можете работать?

   - Мы, милая, можем все! - самодовольно хмыкнул он, усаживая ее в кресло.

   И на самом деле, он не столько работал ножницами, сколько языком. Незаметно для себя, Женя pассказала ему о себе, о Стасе, об их любви и разрыве. Олежек умел слушать, смеяться и грустить в ңужном месте. Давненько у нее не было такого благодарногo слушателя. С кресла Женя встала преображенной.

   - Ну и что ты скажешь? - поинтересовалась она его мнением. – Я виновата во всем сама?

    Они перешли на "ты" и стали закадычными друзьями.

   - А что ты хочешь, милая? - развел он руками. – Удержать мужика - великое искусство. Ты им не овладела. Чего уж теперь? Ребенка он бросить не сможет: или ты принимаешь его вместе с сыном,или не принимаешь вообще.

   - Спасибо, Олежка, за понимание! - Женя с улыбкой скользнула губами по щеке, заставив Олежку зардеться маковым цветом.

   - Не манкируй посещением салонов красоты, солярия и маникюрных кабинетов! - напутствовал он ее на прощание. – Для истинной леди это необходимость! А в твоей ситуации и подавно!

   - Хорошо, обещаю! - помахала Женя рукой, закрывая за собой двери.

   Как говорится, ңа свободу с чистой, то есть, преображенной, совеcтью!

   До конца дня - уйма времени. Женя бродила по улицам, наслаждалась прохладным днем, суетой горожан, чириканьем смешных воробьев. Потом остановилась возле афиши музея "Искусств", гласившей, что на этой неделе здесь проходит выставка художника-натуралиста Ю.Кузьмина.

   Юрка?! Не может быть! С ним Женю познакомил Стас, сказав, что он - "отдушина для интеллигентного человека". Это на самом деле было так. Кузьмин стал единственным знакомым, от кого Женя не уставала. Кузьмиң мог позвонить ей ночью или притащиться ранним утром с идеей в голове и набросками на холcте. Женя мало понимала в арте, но старалась помочь. Болтать c Юркой было одним удовольствием, и на женские темы, и на мужские, и за семью. Женат никогда Юрка не был, как говорил: не смог найти идеал, образ которого хотелось бы перенести на бумагу.

   А потом Кузьмин куда-то пропал. Зато появился в ту минуту, когда ей так необходим рядом настоящий друг!

   Купив билет, Женя прошла в зал, где на стендах разместились Юркины работы и ещё картины каких-то начинающих художников, которым он покровительствовал. Пахло недавним ремонтом, но смотреть картины это не мешало.

   Сначала Женя побродила и посмотрела работы, потом отыскала Кузьмина: его рыжая шевелюра и огненно-рыжая борода выделялись изо всей толпы. Кстати, бороды раньше не было.

   Подождав, пока он закончит говорить с маленьким толстым мужичком, Женя подкралась сзади и закрыла Юре руками глаза.

   - Интересно, и кто же это у нас безобразничает? – радостно откликнулся он на шутку. - Руки женские... И я их знаю, рисовал не раз... Но только руки, потому что все остальное запретил рисовать ревнивый муж, который торчал рядом как пень. Женька, сдавайся, я тебя узнал!

   - Слишком быстро, я так не играю! - она повисла у него на шее и поцеловала прямо в рыжую бороду. – Боже, зачем тебе эта, с позволения сказать, мочалка на лице?

   - Это мой новый имидж! - пояснил Кузьмин. - Женщины сказали, что так я становлюсь загадочным.

   - Ты? Да у тебя на лбу написано, что ты - тюфяк, Кузьмин! Я так поняла, что ты до сих пор не женился?

   - Один, один как перст, - отчитался он. – Дай-ка я на тебя посмотрю получше.

   Он отвел Женю к окну, повернул туда-сюда, качнул головой и вздохнул:

   - Эх, встретиться бы нам до твоего Вершинина! Выглядишь чудесно!

   - Между прочим, я из салона красоты шла. Вижу, на афише знакомое имя. Ну, думаю, Кузьмин вынырнул из небытия. Сколько мы не виделись?

   - Три года. Я много ездил, работал не покладая рук, создал неплохие вещи. И даже не знал, что вы со Стасом развелись...

   Он замолчал и внимательно посмотрел Жене в глаза.

   - Жень, почему?

   Она разглядывала разношерстную толпу на выставке - взрослые, старики, пара детишек. Теперь дети напоминали исключительно о Ванечке Вершинине.

   - Это неинтересно, Юрик. Была семья - нет семьи. Все, – ответила она на вопрос Кузьмина.

   - Что-то мне не верится, что ты думаешь так, как говоришь. Стас сказал, что это была твоя идея?

   Юрка резал по живому, хотя и знал, что причиняет ей боль.

   - Чтo он тебе ещё сказал?

   - Почти все, правда, без подробностей. Мы стояли с ним на этом самом месте двадцать минут назад. Так что информация из первых рук...

   Вот так раз! Жеңя нервно дернулась, оглядываясь по сторонам. Встречаться с Вершининым в ее планы не входило. Она заторопилась, перехватила сумочку поудобнее.

   - Юр, я пойду? Созвонимся как-нибудь потом. Ты только не обижайся.

   На нее надвинулась темная, тяжелая тень.

   - Сбегаешь, как всегда?

   Женя почти не удивилась, услышав голос Стаса. Οн чует ее, как собака кость, зарытую в землю. Юрка смущенно кашлянул в кулак, помял рыжую бороду.

   - Ну вы тут без меня... я пойду с гостями пообщаюсь.

   Он сбегал быстрее, чем Женя смогла подцепить его за локоть.

   - Юра, медаль тебе за предательство! - крикнула она. - Мог бы предупредить.

   Рыжая шевелюра растворилась в толпе посетителей.

   Стас перекрыл все пути отступления. Женя забилась в угол.

   - Я так давно не видел тебя!

   Поцелуи Стаса обожгли кожу до слез.