Рoмантики хватило на четыре года. Но постепенно на Женю наваливалась скука. Что она видела в браке - работа, дом, свекровь с бабой Маней, в лучшем случае подруги. Была ещё ее мама, которая иногда наезжала из Америки. Наезжала и принималась устраивать все по-своему. Брак Жени со Стасом она одобрила, сказав, что такого мужика и сама бы не пропустила. В этом и была вся ее мать, которая никак не хотела стареть и до сих пор чувствовала себя молодой и ищущей любви.

   А Стаса становилось все меньше. К экспедициям прибавилась работа над диссертацией, поиск и сбор материалов о нефтяных месторождениях. Женя помогала и почти сроднилась с непонятными ей сдвиговыми тектониками, нефтематеринскими отложениями, комплексными геофизическими исследованиями разноуровневых водонефтяных контактов малоамплитудных залежей Западной Сибири. Ей снились генетические типы нефтей и перспектива нефтеносности. Она хотела видеть Стаса, а получала в посылках нужные ему журналы о "Эффективности кoнтроля разработки залежи высоковязкой нефти".

   Галина Сергеевна непременно оказывалась рядом, напоминая, что от хороших жен мужики в Сибирь не едут. Это женам за мужиками туда прямая дорога. Тут же непременно встревала в разговор баба Маня, вставляя свое "Было бы дите..." Последней каплей, переполнившей чашу Жениного терпения, стал фильм, в героине которого, вечно ожидающей мужа из экспедиций, она увидела себя - постаревшую и пoседевшую, никому не нужную, замиравшую от каждого редкого стука в дверь. Разве о такой семье она мечтала?!

    Как только Стас снова возник на пороге, Женя поставила ультиматум:

   - Выбирай, я или твоя работа!

   - Вот так встречают любимых мужей! - буркнул он, раскрывая объятия, от которых Женя отказаться не могла.

   Рюкзак полетел в сторону, а Женя бросилась Стасу на шею.

   Он не верил, что дела обстоят серьезно, особенно после того, как Женя всю ночь предавалась с ним страстной любви. Но она делала это не просто так, а с намеком, чтобы Стас понял, чего может лишиться.

   Едва Стас засобирался в очередную командировку, Женя взбрыкнула, покидала вещи в чемодан и ушла жить на старую квартиру. Благо, что она не послушалась Стаса и не сдала ее, ңе продала. Словно оставляла себе лазейку для отступления.

   Разумеется, Стас не поверил, что она ушла насовсем и вечером заявился с огромным букетом роз, бутылкой мартини и желанием завалиться в постель и "попахать" до утра. Не тут-то было! Букет был отправлен в мусорку, мартини вылито в раковину, а самому Стасу сделано предложение о разводе.

   - Женька, ты белены объелась? – ошалел он. - Я же тебя люблю! Хочется поартачиться, показать себя - я понимаю. Но возвращайся поскорее. Я без тебя не могу.

   Это "я без тебя не могу" отдавалось сладкой песней в ее ушах целую ночь. Οна лежала, закусив угол подушки, и видела в мечтах, что у них все наладилось, они преодолели непонимание и доказали всем, той же Галине Сергеевне, что у них настоящая семья.

   Α через день Стас уехал в какую-то глушь, о чем она узнала все от той же Галины Сергеевны.

   - Как уехал? – остолбенела Женя.

   - Да так, с утречка и отправился, – язвительно сообщила свекровь. – Разве он тебе не говорил? Очень странно! Наверное, забыл или не посчитал нужным. Я все о моем мальчике знаю, а тебе знать не обязательно!

    Женя не стала выяснять, обязательна она или нет в жизни Вершинина, и подала на развод. Сообщать ему об этом тоже не стала: все равно уведомление придет, вот и узнает, что она не шутила.

   Стас проявился немедленно: позвонил и стал кричать в трубку, что она окончательно тронулась умом, раз из-за такой ерунды хочет разрушить их семью.

   - Знаешь, Вершинин, у меня не такой крепкий хребет, чтобы одной держать семью. Опора семьи - это двое. А если тебя постоянно нет, какая это к черту семья?

   - Женька, ты потом пожалеешь! - надрывался он в телефонную трубку. - Я ведь тебя знаю. Бросай свои глупости. Я приеду, мы спокойно обо всем поговорим и...

   - Ты снова уедешь! Стас, я выходила замуж за тебя, а не за твою мать и не за бабу Маню. Мне нужен ты, Вершинин! Так что выбирай.

   На заседание суда он не явился, и развод оформили без него.

   Прошло два года, но память не упускала ни единой мелочи тех дней: ни щемящего одиночества, ни чувcтва вселенской потери, ни того, как однажды в ее квартиру ввалился пьяный в хлам Вершинин и заявил с порога:

   - Добилась своего? Радуйся!

   Ни того, как он проспал всю ночь у нее на кухне, а утром исчез не попрощавшись.

   Жене было трудно, приходилось учиться жить зановo - без Стаса рядом, но с ним в душе и в сердце. Ρазвод разрушил семью, но никак не повлиял на чувства, что она испытывала к Вершинину.

   Но за два года много воды утекло, многое изменилось. И она сама едва ли осталась прежней. Новая Женя пыталась создать новую семью.

   Вот и его подъезд. Женя подняла глаза и обомлела: на лавочке, словно воpоны на мусорной куче, сидели три бабули. В центре возвышалась Стаськина бабка в панамке из соломы. Баба Маня зорко оглядывала округу и проходящих мимо людей. Ее большой, мясистый нос держался по ветру. Пропустить удачу в лице бывшей жены внука она не смогла и тут же громко провозгласила:

   - Что ни говори, а девки нынче пошли дрянь. Дрянь девки! Ни мужика обласкать не могут, ни борща сварить, ни дите родить! Разве мы в наше время такими были?

   Топор войны был отрыт.

   Женя скрипнула зубами. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кого баба Маня имеет в виду: в нее впились три колючих старушечьих взгляда, пришпилили, как бабочку на картон.

   Женя отвечать на нападки не собиралась. Но Полину удержать не смогла: та вышла вперед, подбоченилась и с усмешкой рассматривала бабуль.

   - Чего дома не сидится, бабки?

   - Поглядите-ка на нее! - подскочила на месте баба Маня. – Вылупилась. Ты бы как та, пониже голову опустила!

    Женя тяжело вздохнула: молчи - не молчи, баба Маня все равно достанет!

   - Женька, ответь ей! Камень в твой огород! - вспыхнула Полина и затеребила ее за рукав. - Нельзя такое спускать!

   - Девочки, не надо скандала! - жалобно попросила Ирка. - Пожалуйста!

   Скандалить Женя не собиралась да и переспорить бабу Маню ещё никому не удавалось. Пусть болтает, что хочет. Хотя насчет борща - это она зря. Борщ Женя варила отменный. Баба Маня сама когда-то ела по три тарелки и нахваливала его за наваристость.

   - Я и говорю, опаршивели нынче девки, – повторила баба Маня. Голос у нее был зычный. При желании она могла бы командовать ротой солдат. - Глянь на них, титьки оголили, а кому они нужны? Кормить ими некого!

   Женя чувствовала, что ещё немного и она не выдержит, заплачет. Знает старая, куда бить! Они со Стасом очень хотели детей, но ничего не получилось.

   - Ха, титьки им наши помешали! - смешком ответила Полина и поправила грудь. – Что, бабки, завидки берут, своих не отрастили?

   - Хамка! - гаркнула баба Маня.

   - Полина, не надо! - попросила Женя. - Ты ее раззадоришь, и она всю округу соберет.

   - Пусть собирает! Им будет интересно послушать, какие нынче внуки пошли: за четыре года не могут бабе дите заделать! Импотенты!

   - Сама ты импотентка! - не осталась в долгу обиженная за внука баба Маня.

   - Наглая какая! - вторила вторая бабка.

   - Молодежь! - скрипела третья. - В наше время таких не было.

   - Да в ваше время только мамонты водились! - парировала Полина. – Вот и вы - вымирающие динозавры! Скорей бы уж ледниковый период для вас наступил...

   Женя не выдержала, отодвинула Полину и пошла вперед. В спину неслись проклятия бабы Мани.

   - Посмотрите на нее! Всю жизню парню испортила, а сама кобелирует! Опять замуж собралась, вертихвостка!

   Женя не обернулась. Когда-то ради Стаса она была готова терпеть и его несносную мать, и бабу Маню. Теперь терпит ради собственного спокойствия.