Я прикусила губу от досады, клочок пергамента со снятием щита у меня не сохранился. Но вряд ли бы Таргет использовал то же плетение, что и тогда. О, я уверенна, что теперь я сижу здесь «под семью замками». В комнате со столом находился небольшой книжный стеллаж, и я могла бы поискать нужную информацию там. Но у меня нет времени подбирать заклятие «отмены», а скорее всего их потребуется немало. Остается только просить о помощи.

После ожидаемой неудачи с отправкой послания, оно просто отказывалось сжигаться, я уселась напротив зеркала. Это древняя магия Академии, и ректор не смог бы ее блокировать. Другой вопрос, захочет ли Академия мне помочь?

Я так нервничала и торопилась, что мои ладони вспотели, а глаза лихорадочно блестели, выдавая панику. У меня был только один вариант для вызова. Маринус. Только у него бы хватило опыта и силы, чтобы помочь мне. Крепко зажмурившись, я взмолилась, чтобы все получилось.

Зеркало оставалось прежним, ни намека даже на мелкую рябь или размытие очертаний. Чтобы немного успокоиться, я взяла расческу с мелкими густыми ворсинками и начала проводить ей по волосам. Мои движения были механическими, бездумными. Мне нужно было погрузиться в определенное состояние, чтобы зеркальная магия откликнулась.

Сработало. Я увидела Маринуса, он мыл руки в глубокой медной чаше. Кажется, он был в уборной. Если бы связь установилась минутой раньше, то было бы очень неудобно. Мне.

— Маринус, — шепнула я, чтобы он не испугался.

— Притемные магистры! — заорал он, отскакивая от своего зеркала.

— Маринус, мне снова нужна твоя помощь.

— Как тебе удалось использовать зеркальную магию? Я думал, что адепты не могут ей пользоваться.

Я довольно улыбнулась, польщенная его удивлением. Мда, хорошо, что он не видел сколько усилий мне потребовалось, чтобы зеркальная поверхность показала то, что я хочу.

— Вижу, ты хорошо подготовился к торжеству. Хорошо выглядишь, — я рассматривала жемчужного цвета рубашку и коричневый камзол с богатой, затейливой вышивкой. Этот наряд подчеркивал красоту его смуглой кожи и голубых глаз.

— Аннэль, — виновато выдохнул он, — мне очень жаль, что ты не попадешь во дворец на празднество, но попробуй понять…

— Так ты в курсе?! — перебила его я. — Вы сговорились? — меня полоснула догадка.

— Это его решение, я не могу вмешиваться, — Маринус отвел взгляд в сторону.

— А мое решение никого не волнует? Демон вас задери. Что за потребительское отношение к ведьмам. Я как будто в средневековье…

— Я предупреждал Таргета, что ты будешь, мягко говоря, недовольна.

— Недовольна?. Дело не в этом. Если я не попаду на эту коронацию, то стычки с синим королем не избежать. Ты это понимаешь? Ты хочешь рисковать своим другом? Если они схлестнуться, то Таргет будет казнен за убийство короля, а если… — я осеклась, боясь произнести, что ректор сам может умереть. Тео никогда не сражался честно.

— И все же, он взрослый мужчина и принял решение. Мы должны считаться с этим. Отвлекись, займись чем-нибудь. Таргет со всем разберется.

Сжав плотно зубы, я набросила на зеркало мантию, тем самым давая понять, что разговор окончен. Я села на пол по-турецки и обняла себя руками. Один ревнивец, второй предатель, третий скоро выкинет что-нибудь. Я чувствовала себя беспомощно. Буря грядет, и я ничего не могу сделать. Глаза зажгло от обиды, но я приказала себе не реветь, нужно оставить силы, чтобы устроить разнос этому тирану. Что-то я сомневаюсь, что он позволял себе запирать и указывать, что делать той красноволосой статусной стерве. Интересно, как она поживает? Ведь красноволосая тоже участвовала в мятеже. Не думаю, что она пленена с остальными ведьмами.

Раздался робкий стук, затем ещё и еще, пока я не подошла к двери.

— Пустишь к себе? — участливо спросил Риж.

— Увы, этот «щит» мне не подвластен, — гневно махнув на дверной проем, высказалась я.

Секретарь бледно улыбнулся и шагнул внутрь комнаты. Заклятие его пропустило. Дэль тоже смогла выйти, значит «щит» настроен только на меня. Персональная тюрьма. Просто отлично.

— А я тут чай принес с плюшками, — тепло произнес Риж, приподнимая серебряный поднос выше.

— С успокоительным концентратом? — прищурилась я.

— В этой Академии другой пить и не будешь, — грустно выдохнул наг, и его веки несинхронно хлопнули.

— Тебя ректор послал? — подняла бровь я.

— Угу, — повинился Риж, и его плечи еще больше ссутулились.

— Ладно, я выпью с тобой. Чай. Но только у меня одно условие.

— Какое? — чуть оживился наг и начал составлять содержимое подноса на стол.

— Ты расскажешь мне, почему ты работаешь на нашего ректора без права уволиться. Я знаю, что этим ты отрабатываешь свое наказание. И я хочу знать, что же ты такое натворил.

— Как ты уже успела заметить, в Ракхии кроме меня нет нагов. Путники естественно не в счет.

Я на миг задумалась и согласно кивнула, побуждая его продолжить.

— Место, откуда я пришел называют болотной пустошью. Когда-то моя родина процветала и называлась Хьюмидеей, — Риж замолк, подбирая слова или пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями.

— Почему ты покинул Хьюмидею? — делая глоток терпкого чая, я заметила его восхитительный аромат, на удивление не заглушенный успокоительным концентратом.

— Потому что, когда случилось худо, населявшие ее земли наги перестали верить в меня. И я превратился в обычного, из плоти и крови нага.

— Так ты был что-то вроде местного божества? — от удивления мои глаза распахнулись, а дыхание замерло.

— Да, но теперь я тень от самого себя.

— Что случилось после того, как наги перестали в тебя верить, и ты стал собственной тенью? Как ты попал в Ракхию?

— Между этими точками прошло немало времени, и я успел дел наворотить.

Я со скепсисом посмотрела на Рижа. С трудом верилось, что этот сутулый, нервный наг мог что-то натворить.

— Не удивляйся. Сейчас ты видишь одно мое обличье, самую безобидную мою сторону. Я должен оставаться в ней всегда. Таково соглашение. Исключением является только ночное время, когда меня никто не видит, и я не могу причинить никому вред.

— Я помню тебя в том обличие, с огромным хвостом. И сам ты был намного внушительнее.

— Я бываю разным не только внешне. Так же как оборотни поглощены своей звериной сущностью, перекидываясь в волков, и я становлюсь другим внутренне, меняя ипостась.

— Получается, что тебе разрешено находиться в обличье полузмея в определенных условиях.

— Да.

— А, полностью в змея ты можешь превращаться?

Пальцы Рижа дрогнули, и чашечка звякнула о блюдце. Наг поднял на меня полный сожаления взгляд.

— Да, — глухо ответил он.

— И ты опасен в обличье полузмея, а превращаясь полностью в гигантскую змею ты…

— Да, — перебил меня Риж, вцепившись в чашечку так, что та грозилась лопнуть под его пальцами.

Я собралась с духом и задала свой главный вопрос.

— Ты убивал?

— Жертв моих не счесть, — ответил Риж, а по моей коже пробежался холодок, — и когда я попал в Ракхийские земли, то только Таргет смог меня остановить. Он предложил королю вместо казни повинность, работать на него в качестве секретаря. Помню, вампир тогда долго смеялся. Но он согласился, посчитав, что это хуже смерти.

— Теперь я понимаю, почему тебе тяжело дается работа секретаря. После такого могущества и вседозволенности…

— На самом деле я доволен. Я не хочу быть монстром. Гигантский змей внутри меня никогда не получит свободы.

— Я рада, что ты все осознал и теперь на правильном пути. Но неужели вся твоя жизнь это только работа секретаря в этой Академии? Ты думал о создании семьи?

— В этом облике я сам себе противен, не хочу никого обрекать на жизнь с этим, — он выразительно посмотрел вниз и для пущего эффекта обвел свой торс рукой.

— Но ведь можно найти компромисс. В обличье полузмея ты не опасен, и ты очень хорош собой, — последние слова я намеренно выделила, и Риж даже немного покраснел от моей неожиданной похвалы.