«Проклятье, он облажался». Если бы он никогда не встречал Тиффани, никогда не поддавался импульсу жениться на ней и стать для нее защитником... Марк всегда хотел семью, возможно, чтобы возместить утраченную в детстве. В тот день, когда они с Тиффани поженились, он нервничал, до тошноты нервничал. Он пытался представить свое будущее с ней, их детей, но не был способен увидеть дальше следующих десяти минут.

Марк подозревал, что если бы не его печальный опыт с Тиффани, он мгновенно женился бы на Ники и без проблем мог представить их детей, их будущее. Но этого никогда не случится, спасибо его бывшей жене и тому, как она раздробила и перевернула его нутро, заставила сомневаться в себе.

— Эй, приятель. — Рейф хлопнул его по плечу и вручил шоколадную сигару.

— Предполагается, что я это съем?

— В больнице запрещено курить, и Керри будет злиться. Я должен быть ответственным, теперь я папа.

— Поздравляю, мужик. Малышка просто красавица.

— Ага, придется купить бейсбольную биту и тренироваться отбиваться от мальчиков.

— Думаю, у тебя есть в запасе несколько лет, — сказал Марк, усмехнувшись.

— Никогда не помешает быть в форме. — Рейф пожал плечами, затем обеспокоенно посмотрел на Марка. — Эй, у меня не было шанса поздравить тебя с осуждением Тиффани до того, как у твоей сестры начались схватки. Ты отлично выступил на суде. Как ты чувствовал себя, когда судья зачитывал обвинительный приговор?

Марк пожал плечами:

— Хорошо. Наконец, всё закончилось. Я только надеюсь, что Зак получит то же самое или хуже. Обнаружение и поимка подозреваемого стали хорошей новостью, но мне было чертовки жаль узнать, что за отмыванием денег стоит целая мафиозная структура. Я подозревал это, но... Надеюсь, Зак выложит следствию имена, чтобы мы смогли остановить всё это.

— Пока Зак не заговорит, прикрытие Блейда не будет раскрыто. Я слышал, он остался с Пьетро ДиСтефоно и пытается выяснить, каким незаконным дерьмом промышляет семья Джамалини, так что всё к лучшему. Но меня больше волнует, почему ты выглядишь таким злым.

— Я не злюсь, а ревную. У меня никогда не будет того, что есть у тебя и Керри.

— Никогда не говори никогда. Появится правильная женщина и всё изменит.

К несчастью для Марка, такая женщина уже появилась... и он повел себя, как мудак. Нет пути назад.

— Неа, Тиффани разрушила меня.

— Ты уверен?

— О, да, — мужчина горько улыбнулся. — Она научила меня тысяче и одному способу, как быть самым худшим из мужей. А я всегда быстро учился.

— Тиффани не была правильной женщиной для тебя. А Ники?

Улыбка Марка испарилась. Большим и указательным пальцами он потер лоб, чтобы унять тупую головную боль:

— Да.

— И ты облажался.

Это был не вопрос.

— Да.

Рейф помедлил:

— Я должен вернуться к твоей сестре, но позволь мне напомнить, что я тоже однажды облажался и ушел от Керри. Она простила меня и приняла обратно.

— Ты не обвинял ее в том, что она преступница. На людях. Чтобы она услышала.

Рейф протяжно присвистнул:

— Я надеюсь, твои навыки унижения и извинений действительно превосходны.

Он не настолько везучий. Марк вздохнул:

— Они ужасны. Но это не важно. Тиффани забила гвоздь в крышку моего гроба больше года назад. Она позаботилась о том, чтобы у меня не было шанса завести нормальные отношения.

— А теперь, я полагаю, Ники разрушила вероятность того, что ты займешься сексом. По крайней мере, до того, как ты уехал в Вегас, ты выбирался на свидания. А последние несколько недель ты не вылезаешь из офиса, мужик.

Да, он не ходил на свидания. И не хотел этого. Но когда-нибудь ему придется. Черт, он ждал три месяца, прежде чем встретиться с кем-то после предательства Тиффани, а дыра, которую оставила к его груди Ники, больше напоминает зияющий кратер. То, что он чувствовал к этой девушке, было гораздо более глубоким. Марк выругался под нос, размышляя, будет ли он готов встретиться с другой женщиной хотя бы через три года, а не три месяца.

— Отъебись, — ответил Марк.

— Десять-четыре, — Рейф рассмеялся. — Ты можешь хандрить, сколько захочешь, но твоя сестра волнуется о тебе. Возможно, тебе стоит поговорить с Тиффани.

— Зачем мне это сейчас? — Марк озадаченно нахмурился.

Рейф с беспокойством посмотрел на него:

— Ты никогда не спрашивал бывшую жену, почему она тебя обманула?

— Полицейские отчеты и прокурор дали все ответы, которые мне нужно было услышать. О чем еще говорить? Она меня использовала, никогда не любила. Возможно, она не была… счастлива в браке, но я давал ей всё, что мог. Этого было недостаточно.

— Ты должен смириться с тем, что случилось... и использовать этот опыт. Я бы сказал, что прошлое настигнет тебя, но оно уже это сделало, брат.

— Я знаю, что случилось. Я никогда этого не отрицал. Как будто это возможно!

— Но ты это не отпускаешь. — Рейф постучал пальцем по виску. — Поверь мне, я делал то же самое с моим стариком, винил его во всем. Он был причиной в моем запутавшемся сознании, почему я не мог быть с твоей сестрой. И это чушь. Я был причиной. Потому что я боялся. Потому что я всё еще верил в то дерьмо, которым отец меня кормил. Я проглатывал это и позволял киснуть себе, так же, как и ты. Это не исчезнет, пока ты сам это не отпустишь.

Марк посмотрел на друга. «Рейф считал, что ему нравится сердиться и грустить?» Он не особо наслаждается этими разрушительными эмоциями. Он не мог найти покоя, а тем более сосредоточиться все эти дни.

— Я должен вернуться к твоей сестре и нашей малышке. Подумай о том, что я сказал.

Марк кивнул, но в его голове крутилось слишком много мыслей, все громкие и настойчивые. Образы Ники продолжали вспыхивать: ее улыбка, светящееся удовольствием лицо, ярость от его обвинений.

Девушка навсегда поселилась в его сердце, и этого не изменить.

— Как ты собираешься назвать мою маленькую племянницу? — спросил он после тяжелого молчания.

— Хоуп[46]. — Рейф улыбнулся. — Они с ее мамочкой дали мне надежду и даже больше .

На следующий день Марк сидел в зоне для посетителей в тюрьме округа Хиллсборо и, постукивая пальцем по столу, удивлялся, зачем он, черт возьми, прилетел во Флориду. Его внутренности завязались в один большой узел, он спал прошлой ночью не больше двух часов, и на самом деле не имел никакого желания видеть Тиффани. Но он сидел здесь, ждал, когда охранник приведет его бывшую жену в комнату для посещений, ведь в понедельник ее перевезут в федеральную тюрьму.

Рейф прав: он должен отпустить всё, связанное с Тиффани. Марк должен раскопать прошлое, которое похоронил, и пройти через это. Неважно как.

Жесткое пластиковое кресло под ним не позволяло расслабиться. Старые бетонные полы с пятнами таинственного происхождения вернули воспоминания о том, как он провел здесь два адских месяца в ожидании суда за преступление, совершенное Тиффани. Мужчина вздрогнул. Минутная стрелка на черно-белых часах ползла вперед. Тем не менее, время ощущалось так, словно оно стоит на месте.

Марк закрыл глаза, снова и снова проигрывая в голове последнюю ночь в Вегасе. Каждый раз, когда он делал это, то съеживался от воспоминаний, как оценивал Ники по критериям, созданным Тиффани. Мужчина сделал поспешные выводы и облажался по-крупному – потому что был слишком напуган, чтобы попробовать снова, чтобы поверить. Он прислушивался к извращенной логике, которой его научила Тиффани, не к своему чутью.

Не к своему сердцу.

От этой мысли его глаза открылись. Словно молния прошла сквозь мозг. Марк почти ожидал, что небеса развернутся, и польется золотой свет. Эта последняя мысль поставила на место решение всех его проблем. Он прислушивался к логике Тиффани; она заставляла его. Ее там даже не было. А он был. Он позволил своим страхам руководить. Он сделал выбор поверить в худшее, не дожидаясь фактов.