п.11.2 Прошения осужденных на пожизненный срок заключения без права на досрочную амнистию рассмотрению не подлежат.

п.13. За нарушение режима, распорядка, а также неподчинение осужденный наказывается заточением в карцер сроком от одного до трёх суток. Запись об инциденте заносится в личное дело.

Первое время я присматривался к охране, к заключённым и сделал вывод, что убежать отсюда невозможно. На поверхности разреженный воздух, холод и без специального костюма там не выжить. В тоннелях повсюду камеры слежения и любое несанкционированное передвижение будет замечено и передано на пульт охраны. Я искал любые лазейки и слабые места, когда раз в две недели нас водили в помывочную камеру на нижнем ярусе, обливали струёй горячей воды и выдавали чистое бельё. В моей камере размещалась раковина с краном и вакуумный унитаз, куда уходили отходы жизнедеятельности. Всё это соединялось трубами и где-то накапливалось, до чего мне нет дела. Бритьё осуществлялось квантовым эпилятором. У него было несколько насадок, одна из прочих эффективно удаляла обрастания на лице. Принцип его действия был основан на кавитационном эффекте молекул, которые вибрировали на высокой частоте и постепенно ткань разрушалась. Одна насадка была настроена лишь на волосяной покров, другая на ногти, третья на удаление косметических дефектов кожи. После стрижки оставалась мельчайшая пыль, которая удалялась из помещения системой кондиционирования. Сокамерники обрабатывали себя сами, а тех, кто сидел пожизненно, специальная служба. Развлечений не было никаких – ни книг, ни развлекательных каналов, которые были доступны в тюрьме общего режима. Ты лежишь целыми днями на жёсткой койке и смотришь в серый потолок, откуда на тебя глядит глазок видеокамеры. Любой другой впал бы в депрессию, однако я не сдавался и жил надеждой на случай. И такой случай вскоре представился.

Я приметил этого парня во время завтрака. Он был примерно моего возраста и заметно отличался от других. Казалось, тюремная жизнь нисколько не отразилась на его умонастроении. Он был подвижен, о чём-то размышлял или напевал про себя какую-то мелодию, отбивая такт ногой. Другие парни были погружены в себя и молча ели. Как-то раз за завтраком мы встретились взглядом, и я понял, что нам нужно познакомиться. Он отличался отменным аппетитом и быстро съел свою порцию. Сожаление отразилось на его подвижном лице, и я придвинул свою порцию.

– Ешь, я не хочу.

Он удивлённо посмотрел на меня и с благодарностью принял подарок. Я действительно терпеть не мог эту безвкусную еду, упакованную в термопакет. Шла вторая неделя моей отсидки и воспоминания о былой кухне терзали меня всякий раз, когда я отваживался есть эту пищу. Впоследствии я привык к этой еде, но вначале кроме отвращения она у меня не вызывала других эмоций.

После завтрака на прогулке он подошел ко мне.

– Спасибо за порцию, – Кун. Кун Риселис, – и протянул мне правую руку тыльной стороной ладони.

– Рол Бинси с Солтурии, – ответил я и, протянув свою руку, провёл ею по его кисти. Потом добавил, – Пожизненная статья.

– А я с Картошии, двадцать лет отсидки.

– Ты сколько уже здесь?

– Два года и восемь месяцев.

– За что сидишь?

– О, это долгая история. Потом как-нибудь я тебе расскажу. А тебя как угораздило на пожизненное?

Я испытывал потребность высказаться и принялся рассказывать свою историю.

Моя история

Мне двадцать восемь лет, я – инженер по системам безопасности. Работал в компании, занимающейся установкой систем видеонаблюдения, а также датчиков слежения и прочих устройств. Сижу, значит за своим рабочим столом, и слышу голос начальника:

– Бинси, поднимитесь ко мне.

– Сейчас?

– Да, немедленно.

Я оставил работу и поспешил к нему в офис. Знал бы, зачем он вызывает меня, сбежал бы. Хотя это стало бы очевидным доказательством моей вины.

– Ну и что дальше?

– Дальше захожу к нему, а там двое в штатском. Один из них встаёт и спрашивает меня:

– Вы – Рол Бинси?

– Да, а в чём дело?

Он достаёт своё удостоверение сотрудника полиции и затем заявляет:

– Вы подозреваетесь в покушении на убийство господина Вэрта Бухера, нашего градоначальника. Вот ордер на ваш арест, следуйте за нами.

– Но позвольте, какой такой арест? Я ничего не знаю! Какое покушение, я впервые об этом слышу!

– Информация об этом инциденте умышленно не разглашалась. К счастью, господин Бухер жив, однако находится в тяжёлом состоянии в больнице. Пройдёмте с нами, с вас снимут показания и затем заключат под стражу.

– Позвольте, какая стража! Я протестую, вы не имеете права, я буду жаловаться!

– Пройдёмте, пройдёмте с нами, – настаивал по-видимому старший из них. Его помощник взял меня за локоть.

– Уберите руки, вы не имеете права, вы лжёте, это полный абсурд, это наговор!

– Успокойтесь, иначе мы вынуждены будем применить силу, и это будет расценено, как сопротивление полиции. И вы знаете, что потом последует. Вас будут судить, и это обстоятельство инкриминируют вам. Одумайтесь и успокойтесь.

Его спокойный голос привёл меня в чувство, и я подчинился. Меня отвезли в городское управление полиции, сняли показания, отпечатки пальцев и заперли в камеру. Так впервые в жизни я оказался на нарах за несовершённое преступление.

– А что потом?

– Потом был суд, который приговорил меня к пожизненному заключению. В моей квартире при обыске нашли «неопровержимые улики, доказывающие мою вину» – квазисенсорный дезинтегратор, из которого якобы я тяжело ранил мэра. На нём были обнаружены мои отпечатки пальцев, которые были пришиты к делу в качестве вещь доков. Понятное дело, что они сняли мои отпечатки с моей посуды, откуда угодно у меня дома, затем сделали 3D-муляж моей кисти и облапали ею рукоятку «пушки». При очередном допросе я высказал всё, что о них думаю, на что они ответили, что я своим заявлением порочу достоинство сотрудников правоохранительных органов, и докладная записка об этом непременно будет прикреплена к делу. В общем, я оказался тем бедолагой, на которого свалили вину, не заботясь найти настоящего преступника.

– Почему тебе дали пожизненную статью? Ведь мэр остался жив?

– Нет, он потом скончался. Дело осложнилось ещё тем, что после вынесения приговора у меня сорвало «колпак» и я расправился с охраной.

– Ты что, хотел сбежать?

– Нет, просто несправедливость приговора ожесточила меня, и в исступлении я набросился на них и избил до полусмерти.

– Как ты их избил, ведь у тебя руки были в наручниках?

– Ногами.

– Ну ты даёшь. Только не вздумай здесь проделать такое. За драку и тем более с охраной тебя посадят в карцер. Ты слышал о нашем карцере?

– Нет. А что в нём такого?

– Это холодная камера, металлическая. Тебя оставляют в ней на пару суток в одежде, в которой сейчас сидишь. И ты всё время бегаешь и приседаешь, чтобы согреться. А если перестанешь, то замёрзнешь насмерть. Я там уже был, так что знаю, о чём говорю. В следующий раз посадят на трое суток. Но никто после первого раза и не помышлял о повторном нарушении. По-крайней мере в нашем секторе.

– Хорошо, что сказал. Нет, нарушать режим я не собираюсь. Я буду паинькой.

Так состоялось наше знакомство и впоследствии во время прогулок мы стали держаться вместе. Вскоре Кун рассказал мне свою историю.

История Куна

Родом я, как уже говорил из Картошии, располагавшейся в поясе двойной звезды Румии и жил вполне безбедной жизнью, пока не вляпался в сомнительную историю с одним заказчиком. И вляпался так, что влез туда по уши, отчего сам был не рад и дело могло закончиться не так печально, если бы полиции не стало известно о моём участии. У меня был один знакомый, который занимался тем же, что и я, только не работая на компанию. Он нашёл клиентов, для которых срочно нужно было подготовить навигацию для сектора BF78. А он в это время был занят другим заказом. За небольшие комиссионные он отдал этот заказ мне. Время от времени он выручал меня, а я его. За этот заказ мне пообещали заплатить сорок тысяч танамов!* (Танамы: местная валюта Картошии – прим. автора) Представь, что в год я зарабатывал около 10 тысяч танамов, плюс левый приработок, итого у меня выходило от 15 до 20 тысяч, но никак не больше. Я копил деньги, чтобы улететь на Фу́нию – планету моей мечты. Ведь туда не просто попасть. Нужны либо деньги, либо время, чтобы стоять в очереди. Многие хотят попасть туда, но немногим дают разрешение. Только добропорядочным гражданам с приличным капиталом при условии инвестирования в экономику планеты. Словом, я согласился, не придав значения сумасшедшему гонорару против обычного. Прибавив эти деньги к тем, что у меня были, я имел шанс стать фунианцем. Что значит быть фунианцем? Это – свобода в мире, где налоговый инспектор не вычитает из твоего дохода сорок процентов на нужды Кастора. Это девственные леса и чистые реки, это прекрасные морские курорты и мягкий климат. Это всё то, чего мне не хватает здесь. И фунианки. Говорят, они чрезвычайно красивы. Независимый гордый народ, который не подчинился Кастору и заставил с ними считаться. С деньгами там можно жить безбедно. Это настоящий рай, друг мой!