Ты видишь, Грей?

Он дернулся, как от удара током. Голос. Не такой, как в гараже. Этот голос был внутри его головы. Голос Зиро. Лайла смотрела на него, стоя у борта танка. Грей попытался хоть что-то сказать, но из его рта не вырвалось ни звука.

Ты… голоден, Грей?

Да, он голоден. Не просто голоден – умирает от голода. Это ощущение охватило его целиком, каждую его клетку, каждую молекулу его тела, будто все крохотные атомы его тела зажужжали. Никогда в жизни он не ощущал такого сильного голода.

Это мой дар тебе. Дар крови.

– Лоуренс, в чем дело?

Он сглотнул.

– Я… я сейчас.

Он нырнул в люк. Выронил фонарь, но это не имело значения. Внутреннее пространство танка будто осветилось в его глазах, все поверхности сверкали, покрытые великолепной, прекрасной кровью. Чудовищная жажда захлестнула его, и он прижался лицом к холодному металлу, слизывая кровь.

– Лоуренс! Что ты там делаешь?

Он стоял на карачках, вылизывая пол, зарываясь лицом в липкие останки. Как чудесно! Будто он не ел год, десять лет, столетие и лишь теперь попал на лучший в мировой истории пир! Все радости плоти слились в одно чистейшее удовольствие!

Но очарование разрушил громкий удар. Его пальцы были во рту, его лицо было покрыто кровью. Что он делает, черт подери? И что это за звук, будто гром?

– Лоуренс! Иди быстрее!

Снова грохот, еще сильнее. Он бегом вскарабкался по лестнице. С небом что-то не то, все будто озарил яркий свет. Лайла стояла у борта танка.

Глянула на его лицо и закричала.

Над их головами пронеслись два самолета, низко, с грохотом рассекая воздух. Небо снова залил яркий белый свет, а потом Грея ударила волна горячего воздуха, сбросившая его с башни. Он упал ничком, и у него вышибло дыхание. Над головой пролетели другие самолеты, а небо на востоке сверкало вспышками света.

Лайла пятилась от него, закрывая лицо руками.

– Убирайся прочь от меня!

Времени объяснять не было, да и что бы он сказал? Теперь понятно, что происходит. Они оказались в гуще войны. Грей схватил ее за руку и потащил к машине. Она брыкалась, орала и билась, пытаясь вырваться. Ему кое-как удалось открыть дверь и засунуть ее внутрь, но он тут же понял, что просчитался. Оказавшись внутри, Лайла мгновенно нажала кнопку блокировки дверей.

Он принялся молотить по стеклу.

– Лайла, впусти меня!

– Убирайся, убирайся!

Надо найти что-то тяжелое. Грей огляделся, но ничего не увидел. Еще мгновение, и Лайла догадается, что делать дальше. Сядет за руль и уедет.

Нельзя это допустить.

Став у двери с водительской стороны, Грей замахнулся, сжимая кулак, и ударил в окно. Ждал, что руку пронзит боль, что сломаются все кости, но этого не случилось. Его рука прошла сквозь стекло так, будто его не было, и во все стороны полетели мелкие сверкающие осколки. Прежде чем Лайла успела что-то сделать, он открыл дверь и плюхнулся на сиденье. Включив заднюю, развернул машину и вдавил педаль газа. Но время было упущено. Они оказались в самой гуще событий. Над головами проносились все новые самолеты, и перед ними взметнулась стена огня. Грей резко свернул вправо, и они поехали через кукурузное поле. Колеса буксовали в мягкой земле, стебли и толстые зеленые листья хлестали по стеклам. Они уже выезжали с поля, когда Грей увидел кювет, но слишком поздно. «Вольво» рухнул вниз, потом подлетел вверх, оторвавшись от земли, и с грохотом рухнул на колеса. Лайла вопила-вопила-вопила, и тут Грей увидел дорогу. Резко дернул руль и снова вдавил педаль в пол. Они поехали параллельно кювету. Солнце садилось за горизонт, поля погружались в чернильную темноту, а небо все взрывалось вспышками огня.

И не просто огня. Внезапно машину озарил ярчайший свет.

– Остановите машину.

Сквозь лобовое стекло он увидел огромный темный силуэт, будто летящую на них громадную черную птицу. Грей резко нажал на тормоз, и они дернулись вперед. Вертолет садился на дорогу, и Грей услышал звон разбивающегося стекла. Что-то упало ему на колени. Баллон, размером с жестянку для супа, издающий шипение.

– Лайла, беги!

Он распахнул дверь, но нервно-паралитический газ уже был в его легких, пронизывая голову, сердце и легкие. Он пробежал метра три и не выдержал. Земля будто волной поднялась перед ним и ударила его в лицо. Казалось, время остановилось, все вокруг расплылось и уходило вдаль. В лицо дул мощный ветер. Краем глаза он увидел, что к нему неуклюже идут люди в скафандрах, похожих на космические. Двое других тащили Лайлу к вертолету. Она висела в их руках, обмякшая, лицом вниз, ее ноги волочились по земле.

– Не делайте ей больно! – сказал Грей. – Не навредите ребенку!

Но его слова ничего не решали. Фигуры в скафандрах уже стояли, склонившись над ним, лица были едва видны сквозь стекла, они будто плавали в воздухе, лишенные тел, будто призраки. Звезды перед глазами Грея стали гаснуть.

Призраки, подумал Грей. На этот раз я действительно умер. И он почувствовал их руки, которые схватили его.

Они ехали весь день, и колонна остановилась лишь к вечеру. Из головного «Хамви» вышла Порчеки и быстро пошла к автобусу.

– Здесь мы вас оставим. Часовые на воротах скажут вам, что делать.

Они очутились на сборном пункте, что-то вроде этого. Грузовики с припасами, бронетранспортеры, заправщики и даже артиллерия. Китридж прикинул, что здесь не меньше пары батальонов. Рядом раскинулся огромный палаточный лагерь, огороженный колючей проволокой.

– А вы теперь куда? – спросил Китридж. Интересно, где сейчас идут бои.

Порчеки пожала плечами. Куда пошлют, туда и отправимся, было написано на ее лице.

– Удачи вам, сержант. Только не забудь, что я тебе сказала.

Колонна поехала дальше.

– Давай вперед, Дэнни, – сказал Китридж. – Потихоньку.

У ворот лагеря стояли двое солдат с М-16 в руках и медицинскими масками на лицах. На колючей проволоке была закреплена большая табличка. «ЦЕНТР ПРИЕМА БЕЖЕНЦЕВ ФЕДЕРАЛЬНОГО АГЕНТСТВА ПО ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМ СИТУАЦИЯМ. ВЫХОД ЗАПРЕЩЕН. ПРОНОС ОРУЖИЯ ЗАПРЕЩЕН».

За пять метров до ворот солдаты приказали им остановиться. Один из них подошел к окну с водительской стороны. Мальчишка, лет двадцать, не больше, с обильной россыпью прыщей по коже.

– Сколько?

– Двенадцать, – ответил Китридж.

– Из какого города?

Номера они уже давно с автобуса сняли.

– Де-Мойн.

Солдат сделал шаг назад и что-то заговорил в рацию, пристегнутую к ремню на его плече. Второй так и стоял у закрытых ворот, с винтовкой стволом вверх.

– О’кей, глушите мотор и оставайтесь по местам.

Спустя несколько секунд солдат вернулся с брезентовым вещмешком и поднял его к окну.

– Все оружие и мобильные сюда, потом передадите вперед.

Запрет на оружие Китридж понимал, но вот мобильные? За прошедшие дни им ни разу не удалось поймать сеть.

– Народу очень много, местная сеть упадет, если все попытаются ими пользоваться. Извини, таковы правила.

Объяснение показалось Китриджу натянутым, но делать нечего. Взяв вещмешок, он прошел по проходу. Когда дошел до миссис Беллами, та резко прижала сумочку к животу.

– Юноша, я без него даже в салон красоты не хожу.

Китридж попытался улыбнуться.

– Вы совершенно правы. Но здесь мы в безопасности. Даю вам слово.

С явной неохотой она вытащила из сумочки огромный револьвер и положила к остальным вещам. Китридж отнес вещмешок вперед и положил на нижнюю ступеньку. Солдат тут же протянул руку и схватил его. Затем им приказали выйти с вещами и отойти от автобуса. Санитар в медицинской маске осмотрел каждого из них, а солдат тем временем обыскал багаж. Китридж увидел за воротами огромный навес, под которым собралось множество людей. Вдоль заграждения ходили солдаты с оружием.

– О’кей, – сказал часовой, когда досмотр был окончен. – Можете заходить. Подойдете к центру регистрации, они вас запишут.