Он почти не изменился, разве что поседел и немного осунулся, но между Его Величеством, тяжело ступавшим к возвышению, опираясь на украшенный драгоценностями посох, и тем Малдрабом, которого помнила волшебница, была огромная пропасть. Может, причиной стал его взгляд – не фанатичный, как в последнюю встречу, а усталый, с трудом отрывавшийся от пола. Создавалось впечатление, будто правителя гложет нечто, не имевшее отношения к государственным делам… Но, как бы там ни было, Лин смотрела на постаревшего императора и понимала: время действительно лечит.
Его Величество опустился на один из тронов, даже не взглянув на притихшую толпу. Волшебница вздохнула свободней. Не то чтобы ей было страшно, просто…
– Его Величество Хреедин, король Клусса, властитель магии! Ее Величество Дейнаса, королева Клусса, покровительница ремесел! Ее Высочество Гашама, принцесса Клусса! Его Высочество Урдис, принц Клусса! – соловьем заливался церемониймейстер, пока престарелый повелитель страны магов в сопровождении семьи шествовал к возвышению.
Истинный правитель Клусса в Тойяне не появился – Первый маг Радис никогда не удостаивал своим визитом подобные сборища, хотя его представители всегда оказывались в центре событий. Хреедин не имел дара магии, зато обладал неистощимым дипломатическим обаянием, поэтому и продержался на должности короля дольше своих предшественников – известно ведь, в государстве магов правит тот, на кого укажет перст Радиса, и корона передается разными способами, но только не по наследству.
– Его Высочество Вимейн, принц Гартона!
Длинный тощий мужчина почти бегом прошел к своему трону, бросая немного диковатые взгляды по сторонам. Если бы не клочковатая бородка, совершенно ему не подходившая, брата гартонского короля можно было бы назвать симпатичным, а так он являл собой довольно жалкое зрелище, которое не смогли исправить даже цвета короны – они лишь усугубляли ситуацию. Выглядел принц то ли как нищий, напяливший обноски кого-то намного массивнее, то ли как чудак, зачем-то закутавшийся в государственный флаг.
Все знали: Вимейн – бастард. Таких, как он, «плодов деятельности» короля Грайта, отца Геданиота, на континенте жило немало, однако матерью Вимейна была жрица из Храма Войны, а для страны воинов ссора с Меченосцем16 чревата многими неприятностями. Поговаривали, король пытался незаметно избавиться от незаконного отпрыска, но так получилось, что сам помер, по сути, от рук бастарда. Несчастный случай, злая судьба, придраться не к чему… А после смерти отца братья нашли общий язык.
Несмотря на нелепый вид, об уме принца слагали легенды, как, к примеру, об умениях Радиса или о подвигах Лана.
Взгляд Вимейна скользнул по присутствующим, на мгновение задержался на Лин, затем снова беспорядочно заметался поверх голов. Казалось, он растерялся, но церемониймейстер продолжал выкрикивать имена, и волшебница невольно посмотрела в сторону, а когда вновь повернула голову, гартонец являл собой образец спокойствия.
– Его Высочество Арголин, принц Веллийской империи, властитель Тойяны, осененный благодатью магического дара!
Хмурый смешок «осененного благодатью» нарушил торжественную тишину, однако больше никаких выходок без пяти минут король себе не позволил. Он шел с гордо поднятой головой, умудряясь надменно коситься и бросать тяжелые взоры с высоты своего небольшого роста.
«Как на плаху…» – подумала Лин, широко улыбаясь принцу и посылая ему воздушный поцелуй. «Завеса безмолвия» сыграла важную роль – торжественная тишина не была нарушена шепотками в зале.
Арголин словно споткнулся на ровном месте, но быстро пришел в себя и скривил губы в ответной усмешке – довольно злой, хотя уже не обреченной.
Распорядитель крякнул, но счел непредусмотренные церемонией звуки способом протеста Его пока еще Высочества и схватился за новый свиток.
– Ее светлость госпожа Ильмена!
Невеста неторопливо прошествовала к возвышению, не показывая ни особого волнения, ни нежелания участвовать в бракосочетании. Она была симпатичная, пожалуй, даже красивая – золотистые локоны, большие глаза, тонкая талия… Но выглядела слишком уж спокойной. Слишком! Какая девушка может идти к венцу и не высматривать в толпе родителей, которых, если верить господину Краголу, она давно не видела? Разве что невеста приняла лошадиную дозу успокоительного или попросила знакомого мага помочь унять дрожь в коленках, а тот перестарался… Или ей «помогли» без ее согласия.
– Улойзетрам, Верховный жрец Храма Жизни!
– Адимерат, Верховный жрец Храма Смерти!
– Картапимай, Верховный жрец Храма Любви!
Жрецы проходили к символическому жертвеннику, но Лин на них не смотрела. Она не сводила глаз с Ильмены, пытаясь уловить мгновение, когда на правильном и совершенно бесстрастном лице девушки отразится хоть тень эмоций. Судя по выдержке невесты, проще было дождаться зимы.
– Порамин, Верховный жрец Храма Всех Рас!
Итак, все в сборе: и куклы, и кукловоды, и ниточки… Момент? Волшебница оглянулась. Так и есть – Маргалинайи нигде не видно!
Долгие заунывные речи о долге и обязательствах перед отчизной Лин пропустила мимо ушей, монотонное чтение текста клятвы тоже ее не заинтересовало, да и вялые восхваления новобрачных в стихотворной форме (интересно, откуда взялась эта глупая веллийская традиция?) стройностью рифм не блистали. Она высматривала принцессу, не желая верить, что той нет поблизости. Ее Высочество утверждала, будто Арголин ей не нужен… Но зачем-то же она пыталась его убить?! Кто знает, что творится в голове возвращенной…
Кто-то легко толкнул Лин, а в следующее мгновение она увидела перед собой статную матрону с чепчиком на голове, чей истинный облик выдавали заплетенные в косы ярко-рыжие волосы да задорно сверкавшие из-под кустистых бровей зеленые глаза.
– Мне казалось, вы собираетесь спасти сынулю от этой пародии на брак, – обычным голосом произнесла богиня, даже не заметив заклинания, гасившего все звуки. – Мы с Марком поспорили, и я ждала-ждала скандала, да не дождалась. Принц окольцован, графская дочка сейчас станет королевой. Почему?
Лин быстро оглянулась. Нет, никто из соседей не выглядел удивленным, только на лице Кари проступало озабоченное выражение.
«Как ты это сделала? – хотела было спросить она, но метаморф приложил палец к губам.
– Да-да, молчи уж, волшебное недоразумение, – подхватила Зелина. – Тебе-то все равно, моя «завеса» или не моя… Жаль, что для порталов твои способности делают исключение, а то забавно вышло бы: мы, дома и картошка в Тойяне, а ты на голой земле в Ежиках!
«Порталы действуют на пространство, а не на объект» – едва не выпалила Лин.
– Знаю, что порталы искривляют пространство, – словно прочитала ее мысли богиня, – но, согласитесь, было бы забавно! Так почему вы позволили поймать нашего принца в древнейшую из клеток?
– Он просил защиты от убийц, а не от невесты, – тихо проговорил Кари. – И он зол, расстроен, немного напуган из-за чего-то другого.
– Парень не выглядит особо влюбленным, – язвительно заметила рыжая. – Смотрите, надевает ей корону, а у самого на лице скука смертная, будто лошадь седлает. М-да, не завидую я тойянской королеве.
Метаморф пристально смерил взглядом сначала молодого короля, затем – его супругу, и возмутился:
– Арголину все равно! Он не испытывает к ней никаких чувств, даже отрицательных. Честно, Зел, ты так равнодушно к своему дивану не относишься!
Две фрейлины набросили на Ильмену тонкое зеленовато-желтое покрывало, скрывшее ее всю, разве что виднелся краешек красного свадебного платья. Лин содрогнулась, представив, как трудно дышать под плотной тканью, и вновь посочувствовала новоиспеченной правительнице, покров с которой теперь может снять только муж. А ведь Велли называют страной со свободными нравами! Да в том же Гартоне, где женщина – существо второго сорта до тех пор, пока она не докажет обратное, обычаи гораздо терпимее и удобнее!
