Представьте, что вам страшно нравится готовить десерты. Вы вдохновенно печете «Наполеоны» и меренги, взбиваете белки и раскатываете тесто. Все это доставляет вам огромное удовольствие. В какой-то момент ваш ребенок возвращается из школы и говорит, что к ближайшему Большому осеннему балу главным поставщиком сладостей для всей школы будете вы – он обо всем договорился! После этого он гордо передает вам список того, что непременно должно быть на праздничном столе, с указанием, какие пищевые аллергии есть у части школьников и что некоторым нельзя есть из-за религиозных ограничений. Вы понимаете, что готовить всю эту гору сладостей надо параллельно, иначе вы не успеете, причем в определенном порядке. И в нужный день беретесь за дело. Вам надо следить, чтобы соевое молоко не попало в кувшин из-под коровьего, а орехи лежали подальше от противня с десертами для аллергиков, чтобы все шло в нужном порядке и не перепуталось. Словом, вы трудитесь. Придет ли вам в голову сожалеть, что за всей этой горой работы у вас нет ни сил, ни времени получать удовольствие от процесса? Вряд ли. Скорее всего, через месяцок-другой вы приготовите небольшой пирог исключительно для себя и уж тут насладитесь процессом как следует. А может быть, вы даже решите схитрить и доверите готовку горы сладостей для школы знакомой пекарне.

Такая развернутая метафора помогает объяснить, как обстоят дела с репродуктивным и рекреативным сексом сейчас и что может поменяться в будущем. Конечно, в мире довольно много женщин, которые беременеют случайно, и пар, которые просто перестают предохраняться – и ребенок появляется прямо по расписанию. Но много и тех, для кого зачатие – настоящая работа, сопряженная со стрессом, дополнительными условиями, долгим ожиданием. И переживать в таких случаях из-за того, что секс перестал приносить удовольствие, примерно то же самое, что и волноваться, когда готовка 1000 эклеров не радует так, как приготовление пяти. Именно поэтому, говоря о будущем секса для размножения, логично предположить, что минимизация стресса и максимизация «результативности» – это именно то направление, в котором будет развиваться эта область существования. Уже сейчас появилось довольно много вспомогательных репродуктивных технологий – и они будут множиться и дальше. Вряд ли люди когда-либо перестанут вовсе заниматься сексом ради размножения, а вместо этого появятся гигантские фабрики по производству детей, – даже если кто-то и перейдет на полностью искусственные методы, любители олдскула всегда останутся. Но велика вероятность того, что будущие родители смогут упростить зачатие с помощью высоких технологий и продолжить наслаждаться близостью без изнурительной борьбы за репродуктивный результат.

А что насчет рекреативного секса? Он тоже меняется, хоть и по-другому. И дело не в новых поколениях секс-роботов и супервибраторов, а в самом понимании процесса. В профилях на англоязычных сайтах знакомств нет-нет да и встречается аббревиатура GGG. Она означает Good, Giving, Game – то есть качества, которые определяют хорошего любовника: он хорош в постели, уделяет партнеру или партнерше симметричное количество времени и способен «поддержать игру». Впрочем, восприятие секса как игры возникло не только с появлением этой аббревиатуры – оно намного старше. В России об этом рассуждают пока в основном секс-гики, но чем дальше, тем шире распространяется такое сравнение. Ведь если убрать из секса репродуктивную функцию (пусть и временно), если отказаться на минуту от идеи секса как некой «мистерии между двумя влюбленными», то остается именно игра – некая активность, которой люди занимаются для удовольствия и так, как им это нравится. И неудивительно, что с развитием технологий возможностей играть в нее становится все больше и больше. Давайте перейдем к обзору этих технологий в очень условном порядке их появления.

– Ага. Паг рассказывал, что ты занимаешься сексом не в виртуале.

Она кивнула:

– Да, я очень старомодная. Ты против?

Я не был уверен. В реале я оставался девственником. Хоть что-то еще связывало меня с цивилизованным обществом.

Это отрывок из романа Питера Уоттса «Ложная слепота» – как можно догадаться, он о будущем, в котором виртуальный секс пользуется куда большей популярностью, чем старомодный реальный. Сегодня ситуация выглядит скорее противоположной: возможности виртуального секса нужны для того, чтобы как-то компенсировать отсутствие реального, что, впрочем, не делает «вирт» менее популярным. От непристойных писем, написанных гусиным пером, секса по телефону и секстинга в мессенджерах мы пришли к активному использованию видеочатов и куда менее активному – секс-игрушек с дистанционным управлением. Поговорим о сервисах для секса на расстоянии в порядке увеличения степени вовлеченности и присутствия, которую они могут предложить.

Секстинг. Почти все материалы, посвященные секстингу, то есть обмену текстовыми сообщениями и фото с сексуальным подтекстом, – о подростках. И речь в них идет о том, стоит ли беспокоиться, если ваши дети занимаются этим, не ведет ли секстинг к кибербуллингу и как он сказывается на психологическом состоянии участников.

Среди подростков 13–19 лет каждый второй получает сообщения о сексе, а пишут их 39 %[276]. Откровенными фото обменивается каждый пятый подросток. При этом 40 % девочек-подростков на вопрос, зачем они шлют контент с сексуальным подтекстом, отвечают, что это была шутка, 34 % хотят почувствовать себя сексуальными, а 12 % делают это под давлением. Это отчасти объясняет, почему выходит так много статей на тему безопасности секстинга: как мы уже писали выше, у подростков с навыком говорить «нет» и распознавать принуждение дело обычно обстоит хуже, чем у взрослых.

Около 15 % тинейджеров отправляют откровенные сообщения людям, с которыми они знакомы лишь онлайн, и тут кроется еще одна опасность: школьники уязвимы, они могут стать объектом насмешек или шантажа, а отправленные фото – пополнить архивы детской порнографии. По этой причине в США и многих других странах сейчас напряженно размышляют над законодательством для защиты несовершеннолетних от возможных последствий секстинга.

Теперь поговорим о взрослых. Около половины из них, согласно исследованию, проведенному производителем антивируса McAfee, используют мобильные устройства, чтобы обмениваться сообщениями о сексе и откровенными фото. При этом 77 % отправляют такие сообщения партнерам, а 16 % – незнакомцам[277]. В другом исследовании ученые выяснили, что 88 % людей хотя бы раз в своей жизни пользовались секстингом, а 82 % делали это в прошедшем году[278]. В той же работе психологи говорят о том, что чем больше у людей секстинга, тем выше уровень сексуального удовлетворения в отношениях, если отношения вообще есть. А вот для одиноких людей радости от секс-тинга, что логично, значительно меньше – у них он реже заканчивается сексом тем же вечером.

Говоря о сообщениях с сексуальным контентом, отдельно стоит упомянуть секс-чаты: сайты в интернете, где анонимно можно обсудить свои сексуальные фантазии с незнакомцами. Поклонников у таких бесед, как выясняется, не очень много: по данным большого исследования, проведенного по заказу ABC News, даже среди мужчин до 30 всего 11 % бывают на сайтах для разговоров о сексе, а в целом по мужчинам и женщинам цифры и того меньше – 5 и 2 % соответственно (хотя тут можно снова порассуждать о том, что люди не спешат признаваться во многих проявлениях сексуальной активности). Интересно отметить, что чуть больше половины мужчин и две трети женщин считают болтовню в секс-чатах с незнакомцами изменой[279]. Эмоционально их можно понять, но если рассуждать логически, к чатам с большой вероятностью прибегают те, кто пытается обойтись без «реальных» физических измен, что говорит об определенной заботе о партнере.