Мои эмоции меня сегодня совершенно не слушались.

Хватит на меня потрясений за это воскресенье.

Но увы, «потрясения» решили иначе. На ужин со мной случилась вечерняя почта. Совы влетали, громко ухая, и наша, семейная, прилетела тоже.

Родители прислали мне громовещатель. И совершенно было не похоже, что они собираются меня похвалить за успешно сыгранную игру в квиддич, ведь именно я принесла победу Рейвенкло.

– Может, не стоит? – убито прошептала Гиббз. Она понимала моё состояние и не хотела портить его ещё сильнее.

Джулия даже представить не могла, что там внутри, да и у меня самой не было сил гадать. Я глубоко вздохнула. Я была разбита, подавлена, расстроена, поэтому, наплевав на общественное мнение, я вскрыла письмо публично, готовясь к худшему.

И оно завопило на весь Большой зал маминым голосом:

«КЭРОЛАЙН БЕЙКЕР!

Я хочу напомнить тебе, ДОРОГАЯ, что ты носишь фамилию уважаемых в Министерстве людей. Такое поведение, какое ты себе позволяешь сейчас, НЕПРИЕМЛИМО! Как смеешь ты вертеть двумя парнями, заставляя их сражаться за тебя на дуэли?! Тебе захотелось быть в центре внимания? Ты подумала о своей дальнейшей жизни и карьере вне Хогвартса?! Или тебя прельщает карьера местной проститутки?! Мы с отцом сделали всё, чтобы ты выросла достойным человеком, но ты отплатила НАМ вот ЭТИМ! Всё Министерство магии сплетничает о мисс Бейкер, которая захватила разумы гриффиндорца и хаффлпаффца!»

Да-да. Моя мама, уважаемый в Министерстве магии человек, ругалась как последний маггл.

Это чересчур.

Я сорвалась с места и выбежала из Большого зала, чувствуя, как слёзы жгут мои глаза. Я не могла больше этого терпеть.

Я ничего плохого не сделала, чтобы со мной обращались как с нашкодившим котёнком!

Это невыносимо.

Я так больше не могу.

___

Редактура не велась

Ломая мир

Я лежала с закрытыми глазами на мягкой, зелёной траве. Тёплое солнце согревало моё лицо, и я наслаждалась его лучами. Я мечтала избавиться от всех проблем, что навалились на меня, мечтала избавиться от них хотя бы мысленно. Но их слишком много, и они настойчиво пожирали меня изнутри.

– Проснись.

Наваждение быстро прошло. Я открыла глаза и увидела Чернышку – она сидела неподалёку и недовольно смотрела на меня. Её недовольство подтверждало хвост, который бился из стороны в сторону.

– Я не сплю.

– Не важно. Ты действительно решила?

– Да, – я кивнула и посмотрела в голубое небо.

– Ты же помнишь... – она резко замолчала и замяукала.

Через пару секунд я поняла причину её поведения ­– к нам подошёл Томас. Он улыбнулся и поцеловал меня в щёку.

– Могу присесть?

Я кивнула, но отвечать не стала. Я всё ещё злилась на столь безрассудное поведение. Когда он сражался за меня, неужели в нём говорил истинный гриффиндорец? Я ненавидела стереотипы. Я старалась их исключать, но они постоянно преследовали меня.

Я пыталась мыслить благоразумно. Слизеринец ни в чём не виноват, он должен был стать жертвой. Более того, у меня есть прекрасная подруга слизеринка Алиссия, она умна, целеустремлённа и точно знает, что хочет от жизни. Есть хаффлпафовец Растус. Да, у него полным-полно друзей, он дружелюбен. Но этот парень решил устранить слизеринского ловца, чтобы мы, рейвы, победили. Он настолько не верил в нас? Зачем?! Чем он думал? Это в корне разрезает шаблоны поведения студента с Хаффлпаффа. Хельга бы не гордилась, что среди её подопечных такой ученик. А ещё есть гриффиндорец Томас, который молниеносно и безрассудно вступился за честь своей дамы...

И посреди всего этого балагана я, рейвенкловка, пытающаяся что-то понять и проанализировать ситуацию.

– Всё хорошо? – Томас обеспокоенно посмотрел на меня. Я вижу в его глазах испуг. Но чего может бояться истинный и бесстрашный гриффиндорец?

– Мяу! – нагло напоминая о себе, мяукнула мой фамильяр.

Томас пытается её успокоить, потрепать за ушком, но она шипит в ответ.

– Да, я уверена.

Томас вопросительно посмотрел на меня, и я глубоко вздохнула.

– Ну, раз так, – говорит Чернышка. ­– Томас, Кэролайн хотела тебе кое-что сказать.

Выражение лица Томаса надо было видеть. Он застыл, удивлённо глядя на кошку, которая, исходя из его размышлений должна молчать. Но, похоже, она разрушила все его каноны, весь его мир, когда заговорила человеческим языком.

– Наверное, мне стоило и дальше мяукать. Глупая затея, Кэролайн, – фыркнула Чернышка.

– Отнюдь не глупая! – возмутилась я. – Ты же помнишь о правилах?

– Помню ли я? О, святая кошка Бастет! Я их ненавижу, – Чернышка фыркнула. – Обо мне и моих способностях должен знать мой хозяин, родители и соулмейт хозяина, по желанию хозяина.

– Соулмейт? – Томас наконец-то снова обрёл дар речи и еле-еле выговорил, вернее прошептал столь простое слово.

– Ну, да, – Чернышка потянулась, прогнулась, пытаясь скрыть своё раздражение. – В кошачьем мире нет понятия «муж/жена», но у нас у всех есть пара, соулмейт, поэтому им разрешается рассказывать о нашем существовании. Проблема в том, что у людей соулмейты часто меняются, и убеждать «бывших», что мы обычные кошки иногда крайне сложно.

Томас молча переводил взгляд с меня на Чернышку, пытаясь осознать происходящее. Даже в волшебном мире говорящие животные – чудо.

– Знаешь, он мне нравится гораздо больше предыдущего, – наконец, прервав напряжённое молчание, заметила кошка. – Он, по крайней мере, не пытается меня сжечь, как ведьму на костре. Так себе инквизитор, учитывая, что маггловская инквизиция не сожгла ни одного истинного волшебника. Самая бесполезная организация за всю историю разумных существ.

– Предыдущий?

– Кэролайн не рассказывала тебе об Эдварде? – фыркнула Чернышка, укоризненно посмотрев на меня.

– Рассказывала, – нехотя ответил Томас, а я продолжала молчать. – Крайне неприятный тип.

– Согласна. Ты вживую с ним знаком? – Чернышка, наконец, расслабилась. Это я по-прежнему чувствовала напряжение.

– О, Мерлин, нет! Мне плевать с кем Кэролайн была до меня. Главное, что сейчас она со мной.

– О боже, Лайни! Ты наконец-то выбрала кого-то адекватного! – Чернышка посмотрела на меня. Я не смогла понять с сарказмом она сказала это или на самом деле так думает.

– Ты же знаешь, что я не люблю, когда меня так называют! – прошипела я в ответ.

– Так, девочки! – Томас, похоже, взял себя в руки. – Может, вы мне расскажете, наконец, что здесь происходит? Я буду вам крайне признателен.

– Конечно, – кошка подошла к нему, потеревшись об его руку и устроившись к нему на коленки.

А зачем начала свой долгий и нудный рассказ о фамильярах.

– Воу. Это действительно… воу! – периодически реагировал Томас, а я продолжала лежать на траве, пытаясь расслабиться. Я закрыла глаза, наслаждаясь рассказом Чернышки. Я слышала эту историю далеко не в первый раз, и она всегда мне нравилась. Для волшебников история фамильяров выглядела настоящей сказкой, легендой, и поверить в то, что это правда – не так-то и легко.

– Я рада, что тебя это восхищает, но… Вопросы есть? Надеюсь, говорить, что ты должен хранить, что я фамильяр, в секрете, не надо? – свою историю Чернышка закончила, как всегда, поучительно.

– Я понял, что это секретно. Но вопросов у меня довольно-таки много. Получается, ты служишь Кэролайн?

– О святая Бастет, нет! Мы не служим, мы защищаем. Ты когда-нибудь видел кошку, которая служила бы хозяину? – фыркнула Чернышка.

– А Джулия о тебе знает? – Томас продолжал засыпать вопросами, а я наблюдала за ним со стороны. Он задавал много хороших вопросов. Эдвард, в своё время, нёс какую-то околесицу. Очень много : ноль не в пользу рейвенкловца.

– Нет. Статут секретности распространяется на родителей и на соулмейт.