Мы вышли со двора, и Чернышка, грациозно виляя хвостом, шагала рядом, ругаясь то на меня, то на мою ненормальную семью. С последним я была согласна: Бейкеры адекватностью никогда не славились.

Увы.

– Ты понимаешь, сколько маггловских ругательств я услышала и сколько ударов метёлкой получила?! – продолжала шипеть кошка.

– Ты не могла бы запрыгнуть на шею? Если магглы услышат, – шикнула я на неё, воровато озираясь по сторонам. Лишних проблем мне не хотелось.

– Да-да. Статут секретности, – Чернышка вздохнула, забравшись ко мне на плечи, но тон не убавила, буквально начав орать мне в ухо: – где носит Демми?

– Мои родители решили, что эти пять дней мы проведём у миссис Уэтсби, – невозмутимо ответила я, продолжая шагать вперёд.

Почему-то в маггловском мире, если человек разговаривал сам с собой, он не вызывал ни малейшего подозрения. Это было нормальным в маггловском мире, и совершенно никого не удивляло.

Я давно с этим смирилась.

– Вернее твоя мать решила, что это полезно – пообщаться с бабушкой! Особенно, когда она такой распрекраснейший человек! – прошипела кошка. – Вот только почему-то она сама не горит желанием пообщаться с мамочкой!

– Не думаю, что, если бы папа был бы против, он отправил бы меня к бабушке. Ты просто не любишь мою мать, потому что в детстве она прищемила тебе лапу, – я знала, что моя кошка права, но не хотела говорить ей об этом. Поэтому напомнила не самый приятный момент нашей «совместной» жизни.

Чернышка обиженно облизала правую лапу, но промолчала.

Позвольте мне объясниться. Моя кошка не анимаг, не исчадие ада, а «обычная» кошка, которая умеет разговаривать.

Ну или не совсем обычная...

Впрочем, думаю, стоит рассказать эту историю сначала.

После первого курса я вернулась домой, когда мы ещё жили «дружной» большой семьёй вместе с моей изумительной бабушкой. (Тут где-то на страницах потерялся сарказм, ну да ладно). Миссис Уэтсби подкармливала чёрного котёнка, и в июле-месяце это создание родило четырёх котят неподалёку от нашего дома.

Я места себе не находила, боясь, что с ними что-то случится! Я постоянно бегала к ним, проводя с ними всё своё время. Я была готова ночевать даже ночью!

Кошачье семейство состояло из трёх чёрных-чёрных мальчиков и забавной девочки. Она была трёхцветной, в основном чёрной, но местами были белые пятна, а голова и вовсе была наполовину рыжей.

Спустя пять дней маме надоело, что меня нужно загонять домой, что я могу и вовсе остаться ночевать на улице, и взяла эту ораву домой.

До Хогвартса я много времени проводила с кошками, а когда пришло время уезжать, я забрала кошку, окрестив её Мэри. Когда я вернулась через год домой, кошек у нас дома уже не было, и, если честно, мне не очень хотелось знать, куда они делись.

На третьем курсе моя маленькая проказница меня удивила. Однажды воскреснем осенним утром, когда я в комнате осталась одна, она, ударив меня лапкой по щеке (Мэри была из тех кошек, которые никогда не выпускали когти), сказала:

– Просыпайся!

Ну, я и проснулась, свалившись с кровати. Обычное такое дело.

– Какого дементора ты разговариваешь? – воскликнула я, щипая себя.

Величина моего шока была неописуемой. Мне казалось, что я сплю, и не могу проснуться. Щипки не помогли, в последствии на их месте появились синяки.

– Нет, ты не спишь. Вставай давай, пора тебе узнать правду.

У меня начинала болеть голова.

– Разговаривать с животными даже в магическом мире – не нормально, – обиженно на грани с испугом пробормотала я.

– Разговаривать со змеями – не нормально. А я похожа на змею? Также шепелявлю и извиваюсь? – кошка прогнулась и потянулась, показывая, что никакая она не змея.

Кстати, я водила её к маггловскому ветеринару. Он мне ещё тогда сказал, что кошка абсолютно здорова, и имеет породу «ориентал». Правда о чистоте породы он не ручался, и вот вам, пожалуйста.

Она разговаривает!

Да что ты такое?!

– Ты можешь встать, или сбегать за мадам Помфри? – поинтересовалась Мэри с кровати. Её мордочка так и повисла в воздухе. Она рассматривала меня своими большими глазами.

Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

Не получалось.

В итоге я села на соседнюю кровать, уставившись на неё, пытаясь понять, что происходит.

– Понятно. Мой отец предупреждал меня, что могут возникнуть трудности, но я не думала, что они будут такого масштаба.

– Отец?!

– Да. Фамильяр, – равнодушно заметила кошка, вильнув своим изящным хвостом. Я с непониманием уставилась на неё, а она, ещё раз вздохнув, сказала: – ты, видимо, плохо слушала преподавателя по истории магии.

С этими словами она перепрыгнула на соседнюю кровать, ко мне, а я, отшатнувшись, чуть не упала снова.

– Боги! Не заставляй меня звать Демми, чтобы он стёр тебе память! – возмутилась, наконец, кошка, неистово завиляв хвостом. – Ну, вот почему говорящих эльфов, служащим людям, никто не боится, а если кошка заговорила, всё, клиника!

– Ты, что, послана мне служить? – я попыталась осознать происходящее, но оно сложно укладывалось у меня в голове.

– Ещё чего! Размечталась! Я никому не служу! Кошки никому не служат!  – она вновь вздохнула, села, поджав хвост. – Хорошо, давай я тебе расскажу, а затем решим, что с тобой делать дальше.

Я кивнула. Спорить с вдруг заговорившей кошкой хотелось меньше всего.

– Давным-давно, когда не существовало статута секретности в магическом мире, и волшебники колдовали, не боясь, что их увидят магглы, одна из ведьм, я не знаю её имени, заколдовала своего ворона, наделив его разумом, небольшой магией и вложив частичку своей души. Конечно же, многим ведьмам понравилась идея иметь такого прекрасного друга и помощника в виде животного, и они тут же последовали её примеру. Появилось множество фамильяров, но в 1689 году был принят закон о неразглашении магии, и примерно в это же время был утеряно заклинание превращение в фамильяра. Мы были на грани вымирания, и самое ужасное было то, что мы оказались абсолютно не скрещиваемым родом. Впрочем, мои предки нашли выход, скрещиваясь с обычными животными. Дети от такого союза не всегда получались фамильярами, да и утратили часть магии, которой могли пользоваться первые фамильяры. Тогда великой Бастет был принят свой статут секретности, где нам разрешалось раскрывать свой секрет только тому человеку, которому мы безоговорочно доверяли, которого любили и которого хотели бы защищать.

Я слушала с придыханием сердца. Неужели теперь я хозяйка фамильяра-полукровки? Мэри рассказывала дальше, и я узнала очень много о той стороне магии, которую вряд ли кто мог открыть кроме меня. Во-первых, фамильяры жили гораздо дольше, чем простые домашние животные. Во-вторых, они размножались только тогда, когда приходила пора умирать или же в семье появлялся ребёнок, и хозяину срочно нужен был ещё фамильяр. В-третьих, отец Мэри был бродячим фамильяром, скрывавшийся от их сообщества, и совершенно не доверяющий людям. Кроме того, у фамильяров-отцов в помёте рождался только один фамильяр, все остальные были простыми животными.

Отец Мэри был против, чтобы она вступила в сообщество, но та воспротивилась, пошла наперекор своему отцу. Сообщество приняло её, но волевая кошка отказалась называть координаты своего отца. К тому же, её отец сбежал, и она больше его не видела. Мэри не скучила по нему. В их жизни это не было принято.

– Боги! Прекрати называть меня «Мэри»! Это дурацкое имя, которое мне совершенно не нравится, – прошипела она.

Я перестала бояться и удивляться тому, что кошка, точнее мой фамильяр разговаривает. В итоге прямо на месте мы придумали ей новое имя, которое понравилось – «Рыжая Чернышка». Необычно, но со вкусом. Впрочем, часто я называла её «Чернышка», иногда «Рыжая стерва», ну, а когда мне хотелось её особенно позлить, в ход шло имя «Кровавая Мэри».

Так мы и прожили эти несколько лет душа в душу. Кстати, она рассказала мне, что миссис Норрис тоже фамильяр, поэтому Филч с такой простотой понимает её, оказываясь в нужном месте, ну в очень неподходящее время.