Тихо направился в ту сторону. Ну да, не ночевал в своей келье. За два года такое случалось несколько раз – когда ваш покорный слуга предпринимал безнадежные попытки побега. Однажды больше трех суток провел на свободе, удирая от погони. Сдали меня свои же – некромантам ни к чему были трения с Инквизицией ради какого-то послушника. С тех пор я почти не пытался бежать – то есть, готовился, но так и не предпринял новой попытки. И вот – опять.

Возле келий присутствие Смерти ощущалось намного сильнее. Она приходила сюда. Но за кем или за чем? Ответ напрашивался однозначный. Ой, мама, во что я влип?

– Что тут происходит?

На меня обернулись сразу несколько человек. В глазах – удивление, недоумение, негодование: «И где тебя столько времени носило? Ты что, ничего не знаешь?» Быстро пересчитал глазами столпившихся в коридорах и у крыльца людей – в основном мои соученики, несколько старших инквизиторов и даже парочка гражданских лиц из числа постояльцев гостиницы. У одного на форменной куртке герб Гневешей – граф Марек Гнезнинский прислал своего представителя.

– Что тут происходит? – повторил чуть громче, не слишком надеясь на ответ.

– Брат Груви, – поинтересовался один из наставников, – можно узнать, где вы были?

– Там, – неопределенно махнул рукой. – Интересы следствия в отсутствие моего непосредственного куратора требовали…

– В отсутствие вашего непосредственного куратора, – не моргнув глазом, проглотил шпильку инквизитор, – интересы следствия требовали вашего присутствия на территории монастыря.

– Почему?

– Вас искали вчера вечером, брат Груви. Очень долго искали, но никак не могли найти.

Бес! Бес! Легион бесов! Вот так всегда – стоит чуть отвернуться и…

– Интересы следствия, – повторил я, решив сопротивляться до последнего. – И о том, какие шаги я предпринимаю в расследовании дела, я обязан отчитываться только своему непосредственному наставнику. Во избежание утечки информации.

– Не сомневаюсь, – кивнул инквизитор, – что вы так и сделаете. Надеюсь, ваше дело там завершено?

– Да, вполне.

– В таком случае вам будет небезынтересно узнать, что вам есть, чем заняться в оставшееся до возвращения пра Михаря время.

Он явно намекал на то, что тут произошло в мое отсутствие. Нехороший знак.

– Вчера вечером, перед самым закрытием ворот, к нам приехал человек. Он искал вас. У него были какие-то важные новости. Мы, не зная, где вас искать, отправили его к вашей келье – приезжий уверял, что может, как говорится, «взять след».

– И?

– На другое утро он был найден мертвым. В вашей келье.

Не помню, как долетел до лазарета. Брат-лекарь возился в подсобке – маленькой комнатке, примыкавшей к его лаборатории, где он держал наготове свои мази, настойки и притирания. Вопреки распространенному мнению, что в монастырях лечат исключительно постом и молитвой, тут и медицина широко распространена. Другой вопрос, что многие снадобья используются исключительно для внутреннего употребления, рецепты за пределы монастырей не выходят и за разглашение оных следует отлучение и кара. А те, что разрешено продавать простым смертным, иногда настолько просты, слабы в действии и примитивны, что молитва и пост порой оказываются действеннее. Нет, конечно, в небольших отдаленных монастырях, где десяток монахов в землянках влачит существование на пожертвования от местного населения, и не встретишь толкового целителя, но в крупных обителях лекарями становятся специалисты и настоящие мастера своего дела.

Такой был и у нас, и, хотя я редко заглядывал в его владения, всякий раз до самых печенок прохватывала ностальгия – кое-какие ингредиенты были теми же самыми, что и в лаборатории мэтра Кубика. Только тут им находили иное применение – принимали наружно вместо того, чтобы, например, выпивать.

– А, брат Груви, – приветствовал меня лекарь. – Вы уже знаете?

– Что в моей келье умер приезжий? Да.

– У, а я-то хотел вас удивить…

– У вас еще представится такая возможность, – кивнул я. – Просто скажите, кто этот человек.

– Судя по некоторым признакам, некромант.

Бес.

«Еще один!»

– Кто?

– Я надеялся, что вы мне это скажете, – пожал плечами брат-лекарь. – Он назвал свое имя, но подозреваю, что оно не настоящее. Какого нормального человека будут звать «Режиком Заножу»?

«Режик Заножу»… Да, действительно, имечко то еще… Но некроманты иногда после получения магистерского звания меняют свои имена. Тот же Бруно Черный когда-то явно имел другое имя. А Дорис Крама серьезно хотела сменить имя на Марджет… Почему бы и этому Режику в детстве не откликаться, скажем, на Ивора? Но среди моих знакомых не имелось ни Режиков, ни Иворов…

– Простите, а кому он это сказал?

– Да привратнику, когда приехал. Но назвал ваше имя, брат, почему его все-таки пропустили внутрь.

– Он приехал, – это был не вопрос, а уточнение.

– Да, вчера вечером, около семи часов.

Бес! Я в семь часов летел по городу, сломя голову, торопясь на свидание с девушкой. Вот что значит, отвлекаться на личную жизнь! Из-за этого я потерял свидетеля…

– Я могу его увидеть?

Брат-лекарь кивнул и, быстро заведя на столе порядок, жестом пригласил следовать за ним.

Пришлось опять спуститься в подвал, где в прохладном воздухе сохранялись тела. Тот труп, с которого все началось, давно уже захоронили на освященной земле кладбища, а на его месте лежал…

Я прислонился к стене, хватая ртом воздух. Сил не оставалось даже для ругани.

– Вы его знаете, брат? – лекарь внимательно следил за выражением моего лица.

Оставалось только кивнуть. На столе, запрокинув голову так, что торчал острый кадык, лежал тот, кого я несколько дней назад знал, как Руно Беста, бродячего некроманта, проезжавшего мимо городка Хочева.

– Некромант, значит, – кивнул брат-лекарь, услышав мои сбивчивые объяснения. – Как тот…недавний. Не хотите посмотреть получше?

Пришлось подойти, склониться над телом. Руно Бест был мертв окончательно и бесповоротно. Тело успело остыть, слегка закоченело. С момента смерти прошло несколько часов. Я потрогал руку, которая когда-то сжимала направленный на меня меч. Эта рука торчала вверх, согнутая в локте. Сам Руно выгнулся, упираясь в столешницу не затылком, а макушкой. Ноги слегка скрючены.

– Он… вы его нарочно так уложили?

– Нет. Тело застыло в этой позе. Мы пытались что-то изменить, но…

Жестом велел брату-лекарю замолчать. Задумался. Было в этой позе что-то странное. Ясно, что смерть была неестественной. Его убили, и убили необычным способом. Но почему?

– Его нашли в моей келье?

– Да.

– Что он там делал?

– Ума не приложу. Ждал вас, наверное. Вы же обычно возвращаетесь ночевать…

Только не в последнее время. То командировка в Хочев, то «показательная» отсидка в подвалах тюрьмы, то свидание «с продолжением». Но монастырский устав суров – если не ночуешь в келье, будь добр объяснить причину отсутствия. И надо же было такому случиться, что все произошло в единственную ночь, когда я отсутствовал без уважительной причины!

– В ту ночь меня там не было.

Мысли закрутились с бешеной скоростью. Почему погиб Руно Бест? Потому, что оказался не в том месте не в то время, и неведомый убийца просто нас перепутал? Тогда выходит, что его убили вместо меня. Но если я тут ни при чем? Если Руно просто что-то узнал лишнее и поплатился за это знание? И я все равно при чем – ведь это мое имя назвал он привратнику. Это ко мне в келью его проводили. Это меня он ждал. И это на меня был нацелен удар неведомого убийцы. Но почему? И пра Михарь, как назло, уехал…

– Пра Михарь не говорил, когда вернется?

– А он уехал? Не знал. И когда?

– Вчера на рассвете.

Вчера. Сутки прошли, а столько миновало. Я слегка растерялся. Нет, страха не было. Просто понял, что судьба поставила меня перед необходимостью кое-что предпринять. И действовать надо было немедленно. Но проблема в том, что путь я видел только один.