Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, отдыхая и стараясь отдышаться. Я подумала, что зря не верила раньше подругам, что от блуда, ой, то есть, секса, может быть так приятно. Раньше это казалось мне чем-то гадким, наверное, потому, что если и представляла рядом с собой мужчину, то кого-то вроде Годфрита или вдовца Идгара. Меня чуть тошнить не начинало, когда я думала, что папенька согласится отдать меня одному из них, и придётся ложиться с ними в постель и позволять делать всё это с собой.
Но я и представить не могла, что это окажется так замечательно. Ласки Фолинора, то, что он со мной делал только приятно, и ни капельки не стыдно и тем более не противно. Наверное, так и должно быть, когда рядом тот, кого любишь. И когда он так умел и заботлив, как мой муж. Ой, мамочки, муж! Я замуж вышла! До сих пор не верится.
И теперь он мой. Навсегда. И чем я заслужила такое счастье? Не знаю, но рада, так рада, что просто слов нет. Вот оно, счастье моё, большое, тёплое, вспотевшее, тяжело дышащее, лежит рядом и сжимает меня в объятиях, как самую большую драгоценность. Я крепче прижалась к своему любимому дракону. Никому не отдам!
Девочка моя, прости, я сделал тебе больно, отдышавшись, шепнул Фолинор мне в волосы.
Так первый раз всегда же больно, пожала я плечом. Подружки вообще такие страсти рассказывали жуть. А оказалось ничего, терпеть можно. Палец порезать больнее. Зато потом было прия-а-атно, и, счастливо улыбнувшись, я потянулась, словно кошка, потом вдруг поняла, что совсем голая и, ойкнув, съёжилась и прикрылась руками.
Не надо закрываться, тихонько засмеялся Фолинор и, отведя мои руки, положил их себе на грудь, которую я тут же стала оглаживать, восхищаясь его сильным телом. И я рад, что тебе было приятно. Хотя, конечно, настоящего удовольствия ты не получила. Пока не получила.
Разве? А что, есть что-то ещё? Ещё приятнее?
Есть. Только в первый раз сложно получить настоящее удовольствие, боль сбивает весь настрой. Но когда у тебя всё заживёт, я покажу тебе истинное наслаждение.
Я уже почти не чувствовала боли, так, чуть-чуть, но когда представила, что снова туда вот прямо сейчас Ой, нет, хорошо, что Φолинор решил подождать. Сестрица Итгит рассказывала, что в первую ночь муж на неё три раза залазил, потом горело всё огнём, и ходить было трудно. Какой же у меня муж заботливый, но я всегда это знала.
Прижавшись щекой к груди Фолинора, я стала тереться об неё, словно кошка, ещё чуть-чуть и замурлычу. Ладони мои продолжали оглаживать мужа, а сама я не могла скрыть восторга какой же он у меня всё-таки чудесный. Волшебный! Но чему удивляться он же дракон, с нашими мужиками не сравнить. Мои руки спустились к животу, обводя симпатичные выпуклые мышцы, потом подкрались к пупку и были остановлены ладонью Фолинора.
Нет, девочка моя, раз мы решили подождать, тебе не стоит этого делать.
Подождать? Да, конечно. Но что, и приласкаться нельзя? Мне так нравилось изучать тело мужа, всё же прежде я видела его только без рубашки, а вот под брюками оказалось столько всего интересного.
А до когда подождать?
«До когда»? чуть натянуто усмехнулся Фолинор. Как минимум до утра. Но если ты и дальше будешь так меня трогать я не удержусь. Для меня было мало, слишком мало. Но я не хочу сделать тебе больно.
А как можно трогать? А смотреть можно? мне, правда, было интересно.
Смотреть можно, улыбнулся мой муж и откинулся на спину, чтобы мне было лучше видно.
А потом случилось то, чего, наверное, ни у кого никогда не бывало в первую брачную ночь. Урок анатомии. Потому что я внимательно рассматривала то, что лежало у моего мужа внизу живота, и расспрашивала, как там всё устроено, и почему этот его пенис я запомнила слово! то лежал спокойно, а то вдруг становился большим и крепким, и вставал. Фолинор подробно, как он всегда делал, отвечал на все мои вопросы, а потом, хотя я ничего не трогала, его пенис вдруг начал сам по себе подниматься.
Чертыхнувшись, мужчина вскочил и сказав: «Я ненадолго», куда-то умчался. Ну, раз ненадолго подожду. Устроившись поуютнее и натянув на себя покрывало без мужа в постели было как-то зябко, я начала уже проваливаться в сон, когда Фолинор вернулся. На его теле кое-где поблёскивали капельки воды, пенис снова уснул, а в руке было полотенце. Криво улыбнувшись, он приподнял покрывало, обнажая меня.
Извини, девочка, мне нужно было сразу о тебе позаботиться, и с этими словами он раздвинул мне ноги и протёр там мокрым краем полотенца, а потом сухим. И я снова забыла, что вроде бы нужно стесняться. Там всё было липким, а когда Фолинор вытер стало приятно.
Отбросив полотенце, муж скользнул в кровать и накрыл нас обоих покрывалом.
Почему ты такой холодный? удивилась я. Снова было лень подогреть воду в ванной.
Я её не то что не грел, я её почти заморозил, печально усмехнулся мужчина. Мы, конечно, не боимся прохлады, но мороз всё же чувствуем. Надеюсь, это была последняя ледяная ванна в моей жизни.
Последние слова он пробормотал совсем тихо, словно бы не для меня.
Но зачем? Я не понимаю зачем специально себя морозить? мне захотелось обнять его крепче, растереть, согреть, но что-то мне подсказывало, что от этого будет еще хуже. Не просто же так он в ледяной воде сидел.
Холод убивает желание. Ненадолго, но Это помогает.
Так вот почему ты после уроков всегда мыться уходил! наконец до меня дошло.
Да. Как еще я мог удержаться, и не утащить тебя в постель после всех наших поцелуев, ласк? Меня даже наши разговоры возбуждали. Приходилось нырять в ледяную воду только этим и спасался в последний месяц.
Мне бы тогда тоже холодная ванна не помешала, только я об этом не знала, призналась я, зевая.
Давай спать, девочка. Ты устала.
Прямо здесь? А Лани?
Дома более чем достаточно нянек. Сегодня я попросил Леонейла с Нивеной остаться в нашей пещере. Не волнуйся и спи. А утром
Ты научишь меня, как получить наслаждение?
Научу? Да, пожалуй, можно и так сказать. Спи, моя маленькая девочка, моя самая лучшая ученица, моя жена. Спи.
Я почувствовала, как меня целуют в макушку и прижимают к широкой груди, хотя и проложив между нами покрывало. Жаль, ткань мешала прижаться к обнажённой коже Фолинора, а мне это так понравилось. На этой мысли я и уснула.
Разбудил меня луч солнца, упавший на лицо, что было непривычно, ведь я обычно вставала на дойку ещё до рассвета, и лёгкие поцелуи на обнажённой груди, что было ещё непривычнее я никогда не спала без нижней рубашки. Никогда, кроме Я резко распахнула глаза и встретилась с улыбающимся взглядом Фолинора, продолжающим осыпать поцелуями моё совершенно голое тело.
Ахнув, я резко села и, прикрыв грудь руками, растерянно оглядела незнакомую пещеру, широкую кровать, на которой сидела, и голого, совсем-совсем голого дракона, растянувшегося рядом.
Так это был не сон? воспоминания всплывали не сразу, слишком уж резко я проснулась и пока еще плохо соображала. Мы на самом деле поженились?
Конечно, не сон, Фолинор приподнялся и заключил меня в объятия. Жена моя, я рад, что ты проснулась, и теперь я смогу исполнить данное тебе обещание.
Обещание? мои руки, словно сами собой, обвились вокруг мужа, в то время как я пыталась сбросить, наконец, сонный морок и вспомнить, что же за обещание он мне давал. Воспоминания о прошлой ночи возвращались урывками, но всё же я сообразила. А, это обещание!
Конечно, моя девочка, усмехнулся Фолинор, и впился поцелуем в мои губы, одновременно укладывая меня обратно на постель.
Прошлой ночью всё прошло слишком быстро, я плохо понимала, что происходит, воспоминания были какие-то скомканные. Но в этот раз я почувствовала всё каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждую ласку. Фолинор не торопился, он уделял много внимания даже тем местам, которые вроде бы и не ласкают, по крайней мере, в рассказах замужних подруг или старшей сестры такого точно не было. И я никогда бы не подумала, что даже ямка на сгибе локтя, пальцы ног или кожа за ухом могут оказаться такими чувствительными. Сколько раз я трогала их сама, когда мылась или расчёсывалась и ничего, кожа и всё. Но губы Фолинора умудрялись так прикоснуться, поцеловать, лизнуть, легонько прикусить, пососать, что я взвизгивала от пронзающего меня удовольствия, разбегавшегося по коже от места прикосновения губ моего мужа.
