— Ты не в Тифона, нет, даже он никогда не был наглым, — после минутного молчания, наконец, проговорил он, и сложно было понять, хорошо это сейчас или не очень.

Я покаянно опустила взгляд в полу:

— Это не наглость, просто сейчас я никак не могу остаться, но вы же можете назначить свой срок… Кстати, раз уж мы с вами увиделись ещё раз, не подскажете, в каком именно замке мне искать ваше же произведение? Песнь Шеша по приданию написали вы.

— Да, ее написал я, — не слишком удивился автор, — только о ней почти нет упоминаний, интересно, кто тебе про нее рассказал. Уж ни тот ли молодой паренек, ради которого ты оказалась здесь?

— Вы же и так все это знаете, — устало пробормотала я, вдруг ощутив всю тяжесть проходящего дня, — и мои мотивы вам так же открыты, как я сама.

— Что ты ворчать сразу начинаешь? Я имею право спрашивать то, что хочу, в конце концов, это именно ты ко мне пришла!

— А я и не отказываюсь, — согласно кивнула я, — просто …

— Хватит, — неожиданно рыкнул Шеш, — хочешь заключить со мной соглашение? Давай, так и поступим, но жизнь мне твоя и правда сейчас ни к чему, у меня и без тебя есть чем заняться.

— Тогда что вам нужно?

Это было несколько удивительно, потому что я всегда думала, что Шеш с удовольствием забирает с собой духи своих потомков и переносит в новые миры. Проще улучшить свое детище через последующие жизни, чем ваять новый материал. А тут выясняется, что ему и это не нужно. В чем тогда смысл ритуала Дара Жизни?

— Ой дураа… Да в том, чтобы вы растрясли свои разжиревшие задницы и вспомнили зачем вы вообще были созданы! Жизнь, это великий дар и не многим она подвластна так, как вам. Вы ее защитники. А вы чем занимались все это время? Молча и гордо запирались в собственных домах, только бы не ассимилироваться с другими, не подпортить свою породу? Да изменения это и есть сама жизнь. А вы сами себя превратили в разваливающихся стариков!

Выпалив все это, Шеш так же резко успокоился, как и начал кричать на меня. Поморгав, я пролепетала:

— Но ваши заповеди…

— Все, надоело мне, — отмахнулся от меня бог, — я и так сказал тебе больше, чем планировал. Будем заключать договор?

— Смотря, какие условия, — осмелев, твердо проговорила я.

Не хватало еще себя в пожизненную кабалу загонять иначе легче сразу здесь и остаться. Шеш хмыкнул:

— Кто ж тебя здесь оставит? Я пока еще несколько веков пожить спокойно хочу… В общем, я желаю, чтобы ты занялась восстановлением моих храмов. Толпы умирающих драконов мне здесь пока что не нужны: излагайте свои мысли в специально отведенных для этого местах. Поняла?

— Ну, в общем-то, да, — потупилась я, ощущая себя несколько скованно.

Я-то думала, что иду на жертву, переступаю через себя, совершаю правое дело, а все оказывается намного прозаичнее. Я, оказывается, просто-напросто напрашивалась!

— Я надеюсь, больше ты ходить сюда не будешь, как к себе домой?

— Нет, — дернула головой я и мрачно пообещала, — буду ходить в ваш храм, каждый день свечи зажигать. Может даже стану самой неистовой жрицей. Надо подумать, мне кажется, неплохая идея, чтобы отблагодарить вас за все?

— Это ты сейчас мне угрожаешь? — сообразило божество и погрозило пальцем, — ты эти глупости брось, иначе придется переходить к крайним мерам.

Я вся превратилась вслух, но он больше ничего не стал говорить.

— Ты меня поняла?

Я покорно кивнула:

— У меня все равно нет выбора.

— Выбор есть всегда, я тоже всегда вам то твердит, но вы же слышите только себя, — сурово отбрил меня Шеш, — твой был приходить ко мне или нет… И помни, мы заключили соглашение. Ты войдешь в мир с моим именем и только попробуй его опозорить. Поверь, есть вещи намного страшнее смерти близкого и боли.

Выпав в осадок от всего сказанного, и еле нашла в себе силы, чтобы хотя бы кивнуть. Хотела было поблагодарить за его внимание, но не успела, меня вышвырнуло обратно в мое тело, пронизываемое дикой болью. Находившийся рядом Дилан в ту же секунду вытащил из груди нож, и рана затянулась на глазах. Только болевые ощущения никуда не делись. Что-то мне подсказывает, что в этом мне подсобил Шеш, чтобы помнила, что не стоит злоупотреблять общением с ним. В голове, едва я подумала об этом, раздался знакомый тихий смех и мужской голос произнес только одно слово «Арнас». Он все-таки сказал, в каком именно замке храниться рукопись. Веснушка сжал мои холодные, безвольные пальцы и улыбнулся как-то совершенно по безумному. А потом плюнул на все приличия и что вообще около нас, так и стоят зеваки, до хруста в костях обнял.

— Ты это что-то… Не знаю, кого благодарить за то, что ты жива. Второй раз это же просто чудо….

— Чудо — это порыв чистой светлой души, — не согласилась я, отодвигаясь и со стоном массируя то место, куда пришелся удар, — а про него я бы сказала, что он так развлекается.

— Ты про кого?

— Ни про кого, — шепнула я ему на ухо, — ты все равно не поверишь… Бриар!

Бриар лежал навзничь и ощупывал себя трясущимися руками. Рядом с ошеломленными лицами сидели лекари, и с восторгом смотря то на него, то на высохшую кровь на руках и рубашке маркиза. Один из них тронул рубец на животе Бриара и пораженно выдохнул:

— Я слышал, что такое бывает, но не верил… Миледи Вивиана, мое почтение…

Бриар был слаб после всего произошедшего, но попытался сесть на земле, это получилось у него только после того, как лекари, не сговариваясь, принялись ему активно помогать.

— Алексия, опять твои штучки?

Вот кто-кто, а он отнюдь не радовался своему спасению, наоборот будь бы поменьше свидетелей и побольше сил, бросился бы на меня с кулаками. Я широко улыбнулась, стараясь удержаться от слез облегчения. Почему-то после спасения Мидхира у меня не было такой реакции, здесь я была абсолютно счастлива и знала, что этот малолетний нахал сделал бы для меня то же самое. Иногда одно только это ощущение, стоит того, чтобы рискнуть, правда? Бриар по моей идиотской улыбке все понял и грязно выругался, вызвав у меня еще большую умилительную реакцию.

— Видимо ты там точно никому не нужна, раз тебя обратно отправляют, — попытался съязвить возникший из ниоткуда сэр Бертольд.

Ох, знал бы он насколько прав. Посмотрев на Бриара и оценив, что он вполне жив и здоров, накинулся на него:

— Ты совсем головой не думаешь, когда один идешь в сад погулять? Забыл, что за тобой охотятся?

— От кого я это слышу? — хмыкнула я, дергая его за рукав камзола, — не ты ли говорил, что если я не придумаю что-нибудь, то тебе придется его убить, мол, так хочет Его Величество Альваро? Это ты так переживаешь, что заслуга могла достаться не тебе?

Бертольд, застигнутый на жаренном, закатил к стремительно темнеющему небу глаза:

— Я и не отказываюсь от своих слов, но как немногие, всегда их держу!

— Надеюсь, ты не хочешь этим сказать, что Вивиана сейчас рисковала собой, чтобы это черное дело сделал ты?

— Я не собираюсь его трогать, — огрызнулся сэр Бертольд, — насколько я понял, княжна уже решила все вопросы.

— Пока только в процессе, — покачала я головой, и хотела было позвать Мидхира, чтобы попросить исполнить свою часть договора, но молчавший до этого Бриар вдруг подал голос:

— А никого не интересует, кто пытался меня убить?

Рядом с нами сплюнул Дилан:

— Это Вигон, сволочь каких поискать, но теперь, когда у нас скорбь отменяется на неопределенный срок, мы с ним поговорим. Думаю, Его Светлейшество не будет против казни без суда.

— Кто вам сказал, что это он? — удивился маркиз и тут мы поняли, что вообще ничего не понимаем, — он прибежал на мои крики и попытался помочь мне, а потом пришли уже вы, а мне было не до этого.

С помощью Дилана, опираясь на него всем весом, я уверенно проговорила:

— Надо срочно идти в камеру, куда его увел конвой. Мне это все сильно не нравиться. Бриар, ты в состоянии идти с нами? Там и решим все.

— Конечно, — согласился он, — тем более, что это напрямую касается тебя и меня.